Страница 3 из 9
Глава II. Цели пропаганды
Пропаганда играла важную роль для нахождения поддержки НСДАП у населения во времена борьбы за власть, однако Третий Рейх, просуществовавший всего 12 лет, не мог держаться только на пропаганде. В нацистской Германии она не была единственным столпом, на который опирался режим, как это нередко считается. Революционная претенциозная задача нацистского режима состояла в том, чтобы достичь «народного сообщества» (Volksgemeinschaft) и истинной гармонии классов, чему и была посвящена главная задача пропаганды. Но тем не менее, успех пропаганды не стоит измерять исключительно ее возможностями радикальным образом менять взгляды и отношение общества. Порой она не только трансформировала взгляды, но и укрепляла уже существовавшие. И для того, чтобы пропаганда была наиболее эффективной, она должна была с предельной осторожностью применена к тем, чьи взгляды уже частично были каким-либо образом искажены, направляя их в нужное русло.
Гитлер считал, что восприимчивость большой толпы очень ограничена, их интеллектуальный уровень довольно низкий, а способность быстро забывать просто огромная. Вследствие этого пропаганда должна быть также ограничена до нескольких незамысловатых идей и должна «…твердить о них в своих призывах и лозунгах, пока последний присутствующий в зале не поймет, что именно вы хотите, чтобы он понял это из вашего слогана»[19].
Немаловажная функция пропаганды состоит в том, чтобы увидеть, что идея находит поддержку у большей части народа, и то, что она распространяется в массах. Для достижения этого пропаганде следовало привлекать внимание масс к определенным фактам, процессам, необходимости и т. п. Это опять же приводит к выводу о том, что пропаганда для масс должна быть максимально упрощенной и повторять одну и ту же идею по много раз в разной интерпретации. Настойчивость, упорство и непоколебимость являются наиважнейшими составляющими успеха.
Важнейшая задача пропаганды, как утверждал Гитлер, – это то, что она «подобно плакату, должна привлекать к себе внимание масс, а не обучать лиц, имеющих научную подготовку или стремящихся к образованию и знаниям. Поэтому ее воздействие должно быть направлено главным образом на чувства и только в очень ограниченной степени рассчитано на так называемый «разум»… Чем скромнее ее научный балласт, чем больше она концентрирует свое внимание на чувствах массы, тем значительнее ее успех. Именно он и является лучшим доказательством правильности или неправильности пропаганды…»[20].
Эту же идею в дальнейшем развивал и Геббельс, говоря о том, что пропаганда вовсе не должна быть мудрой. Ее задача сводилась исключительно к тому, чтобы обеспечить успех. По его мнению, хорошая пропаганда – это та, которая в кратчайший срок воздействует на людей, завоевание которых и было ее целью[21].
Лидеры национал-социализма зачастую в своих речах говорили о принципе простоты. На практике этот принцип находил свое выражение прежде всего в стремлении избегать каких-либо дискуссий. Участие в них было им невыгодно хотя бы потому, что это открывало для противника возможность изложить свою точку зрения, вскрыть слабость или несостоятельность позиций оппонента. Отказ от дискуссий ставит противника в тупик, заставляет его нервничать, избавляет от необходимости опровергать его тезисы, противопоставлять им рассуждения и факты. Участие в споре могло создать иллюзию у слушателя, что пропагандист сам неуверен в своих заявлениях, однако упорное повторение одного и того же лозунга убеждает в непоколебимости и силе того, кто это делает. Но подобные хитрости не всегда удавались. Случалось, что нацистские деятели все же были втянуты в дискуссии. В таком случае они всеми способами старались перевести тему обсуждения на иной предмет или, в самом крайнем случае, переводили спор в плоскость обвинений, вплоть до примитивных ругательств. Это, по мнению нацистов, являло собой особое выражение напористости, наступательности в пропагандистской деятельности и непримиримости, что не оставляло у противника ни малейшего сомнения в силе выступающего.
Еще одной уловкой, наряду с «принципом простоты», были «принципы размаха и концентрации». Заранее отобранные примитивные лозунги фактически вбивались в сознание населения последовательно и методично. Это выражалось самым разным образом: крупные заголовки утренних газет, радиопередачи, уличные плакаты и листовки, а также обязательное упоминание в любой официальной речи. Вытаскивая коробок спичек или наклеивая марку, немецкий обыватель каждый раз видел тот же знакомый лозунг. Он был напечатан на оберточной бумаге, в которую была упакована его последняя покупка, на приобретенном им театральном билете, на бумажных салфетках и картонных подставках для пива, словом, абсолютно везде. Подобная напористость и массовость заставляла регулировать сознание даже самого скептически настроенного человека. Пропаганда сопровождала граждан Третьего Рейха всегда и везде. Она оказывала сильнейшее воздействие даже на образованных людей, не говоря уже о простых обывателях, рабочих, малообученных и тех же домохозяйках, кто составлял серьезный процент населения. Но так или иначе, существовала все же небольшая доля несогласных с режимом. В таком случае пропаганда оказывалась бессильной, впрочем, переубеждать их она и не должна была, для этого существовал аппарат террора.
Еще одним успехом национал-социалистической пропаганды является и то, что нацистские руководители, и прежде всего Геббельс, оценили по достоинству возможности, открывшиеся в связи с научно-техническим прогрессом в области средств массовой информации и связи, а именно, использование теле- и радиопередач.
Глава III. Развитие нацистской пропаганды до 1933 года
Будучи глубоко убежденным, что пропаганда способна стать сильнейшим оружием в руках эксперта, Адольф Гитлер поручил в апреле 1930 года Йозефу Геббельсу возглавить в партии работу по пропаганде, поставив перед ним задачу централизовать структуру аппарата управления отделом партийной пропаганды и представлять партию нацистов во время их «беспощадного марша» к победе на выборах под предводительством фюрера… По многим аспектам пропаганда лучше функционирует, когда направлена против оппозиции, и куда сложнее ее устройство, когда ее задачей является удержание власти. И Геббельс проявил себя искусным руководителем средствами партийной пропаганды. Однако до 1929 года в распоряжении Геббельса был довольно ограниченный набор технической аппаратуры, поэтому основная нагрузка по-прежнему ложилась на официальные речи Гитлера и некоторых других представителей нацистской верхушки. На тот момент все инструменты массовой информации и коммуникации находились под управлением государства, а именно: массовая пресса, радио, кино – они были в основном не столь доступны для нацистов вплоть до прихода Гитлера к власти. Но, несмотря на все эти неудобства, руководство Геббельса принесло свои плоды, и партия продемонстрировала явные оппортунистические настроения, что выражалось в изучении и применении новых техник и приемов в пропаганде.
Ситуация начала медленно меняться с 1927 года. Вероятно, именно в это время Геббельс и начал проявлять себя в качестве талантливого пропагандиста. В ноябре 1926 года он был назначен гаулейтером Берлина и форсированно стал перестраивать партийную организацию НСДАП в немецкой столице. В июле того же года он начал выпуск газеты «Ангриф» (Angrif) с поддержкой пресс-барона Альфреда Гугенберга, который также спонсировал и «Фелькишер Беобахтер» (Völkischer Beobachter). Более того, будучи главой правого крыла Консервативной Национальной Народной Партии (DNVP), он приобрел акции самой крупной и престижной германской кинокомпании – УФА (Ufa – Universum-Film-Aktiengesellschaft). С этого времени, социальные и политические действия НСДАП получили больший размах и разнообразие, что немало способствовало взлету популярности партии. До этого нацисты ограничивались искусным использованием риторики и эффектными выступлениями. Таким образом, все эти сопутствующие обстоятельства в последнее время до 1933 года значительно активизировали борьбу нацистов за власть.
19
Цит. по: D. Welch. The Third Reich. Politics and Propaganda. Second edition, London, New York, 2002, p. 11.
20
Цит. по: Галкин А. А. Германский фашизм. 2-ое издание, Москва, «Наука», 1989, стр. 340–341.
21
Галкин А. А. Указ. соч., стр. 340–341.