Грязная история

Мысль о подделке мне, конечно, даже в голову не приходила. Люди, подобные заправилам ГМАОЦА или УМЭД, вышли бы из такой затеи чистенькими, поскольку они вне или даже выше закона и в природе не существует полисмена, который посмел бы дышать им в затылок. Если я хотел выйти сухим из воды, то должен был последовать их примеру.

Что меня действительно интересовало в этих паспортах, помимо их цены на черном рынке, так это одно любопытное обстоятельство: эти документы принадлежали гражданам шести стран и, тем не менее, отличались удивительным сходством. Два паспорта были почти одного цвета.

И тогда я начал размышлять обо всех этих странах с новыми названиями — вроде Ботсваны, Лесото, Малагасийской республики и Руанды, о которых большинство людей слыхом не слыхивали. Назовите им прежние названия — Бечуаналенд, Басутоленд, Мадагаскар, Руанда-Урунди, — и те вызовут лишь какие-то смутные ассоциации.

Все эти новые государства ничего не смыслят в выпуске паспортов. Просто возможность их выпускать — один из признаков суверенитета.

Я обдумал еще несколько вопросов.

Сегодня в мире более ста сорока суверенных государств. А почему не может существовать еще одно такое, никому не ведомое государство? И что ему мешает выпускать паспорта?

Что происходит, когда иммиграционный служащий проверяет паспорт?

Прежде всего он смотрит, похожа ли на вас вклеенная в него фотография. Потом проверяет, не истек ли срок действия документа. Если вы въезжаете в страну, где необходима виза, он убеждается в ее наличии. Наконец, коли этот чиновник — из тех подлецов, что держат под конторкой черную книгу, то лезет выяснять, не числитесь ли вы в списках.

Вот и все. Он не задает вам вопросов о вашей стране. Если вы приехали из Бурунди, Бутана, Малави или Габона, он не говорит, что никогда о них не слышал, и не спрашивает, входит ли это государство в ООН. Чиновника это не интересует. У вас есть паспорт, срок его действия не истек. Значит, надо поставить на нем штамп, и служащий его ставит.

К тому времени, когда Уилленс вернулся из столицы, я уже более или менее все обдумал.

— Мне надоело торчать в этом проклятом городе, — сказал я ему. — Давно пора поразмяться. Если УМЭД купит мне билет на самолет, я готов забыть о вашей расписке.

Уилленс явно испытал большое облегчение, но что-то заподозрил:

— Билет на самолет в каком направлении?

— В Танжер.

Он тонко усмехнулся:

— В Танжере не так легко и просто, как в старые добрые времена. Все изменилось, после того как он стал марокканским.

— Меня это вполне устраивает, — заявил я. — Хочу сменить обстановку.

И всего через два дня я покинул Республику Угази.

Глава 5

Я оказался прав относительно Танжера. Он не слишком изменился. Мне с легкостью удалось распродать одиннадцать из шестнадцати паспортов, и по очень хорошей цене.

Завтра я улетаю во Франкфурт.

Теперь у меня есть жизненно важная миссия.

В мире полным-полно людей, лишившихся гражданства отнюдь не по собственной вине.

Мне ли этого не знать!

Я жажду помочь этим людям.

Паспорта Нансена более не существует. Я считаю, что выпуск паспортов суверенным государством, созданным исключительно для того, чтобы помочь лицу без гражданства в поиске официального статуса и борьбе против властей, давно запоздал. По понятным причинам в настоящее время его название останется тайной. Однако, создавая такое государство, я считаю это истинной услугой человечеству. Если со временем Артура Абделя Симпсона вспомнят как человека, помогавшего всем отверженным, я буду счастлив.

Нынешняя цена паспорта Панлибгонко в Афинах — тысяча двести американских долларов.

Я считаю это позорным.

Цена моего нового паспорта будет составлять всего пятьсот долларов США или эквивалент этой суммы в любой конвертируемой валюте.

Думаю, это разумно и справедливо.

Послесловие

Долгая творческая жизнь принесла Эрику Эмблеру репутацию самого авторитетного и оригинального в XX в. автора триллеров. Мало кто, подобно ему, сумел перебросить прочный мост через пропасть между «серьезной» и «популярной» литературой.

Инженер по образованию, он занимался рекламой, пробовал силы в драматургии, но, неудовлетворенный своими попытками, обратился к триллеру, чтобы решить непростую литературную проблему — превратить этот, по общему мнению, низменный суррогат в настоящую литературу. Писатель сознательно задался целью возродить триллер, наполнив его серьезными политическими проблемами. И он достиг поставленной цели, опубликовав с 1936-го по 1940 г. один за другим шесть романов, которые продемонстрировали, что условности триллера вовсе не исключают достойной литературной формы, сложной композиции и тонкой мысли. Триллеры 30-х гг. следовали приевшимся формулам и заезженным клише в русле крайне правой идеологии национализма, ксенофобии, даже фашизма. Эмблер в то время склонялся к левым социалистическим взглядам, поэтому его романы с марксистским подтекстом казались почти еретическими. Но самое главное, что после Эмблера было уже невозможно писать в рамках стереотипа.

Первый роман писателя «Граница во тьме» («The Dark Frontier») — намеренная пародия на типичный триллер, и в итоге — оригинальное произведение с элементами фантастики, пародии, бурлеска. Более того, в нем дано пророческое предвидение появления ядерного оружия и связанных с ним проблем. Во второй книге «Неведомая угроза» или «Истоки угрозы» («Uncommon Danger», «Background to Danger») Эмблер сосредоточился на приключениях в Европе Десмонда Кентона — первого среди своих антигероев, примечательных полной непримечательностью взамен исключительных сверхчеловеческих качеств. Оказавшись не в том месте не в то время, Кентон попадает в гущу сложного политического заговора, угрожающего европейской стабильности. Он вынужден выбирать между симпатичными русскими шпионами Андреем и Тамарой Валетовыми и выставленными в подчеркнуто сатирическом свете фашистскими агентами безжалостного международного капитализма. Со временем Кентон вместе с русскими расстраивает хитроумные планы нацистов. Валетовы вновь появляются в четвертом романс Эмблера «Повод для опасений» («Cause for Alarm»), где фигурирует еще один наивный чужестранец — англичанин Николас Марлоу. На этот раз действие разворачивается в Италии, где Андрей с Николасом успешно переигрывают нацистского агента, на время сломав «римско-берлинскую ось» Гитлера и Муссолини.

Между книгами с участием Валетовых Эмблер попробовал атаковать «популярную» литературу еще по одному направлению. В шпионском романе «Эпитафия шпиону» («Epitaph for a Spy») писатель верен классической схеме английского детектива, где преступление совершается в замкнутом пространстве, только здесь расследуется не убийство, а подрывная деятельность. Ведет расследование абсолютно некомпетентный детектив — еще один простачок Эмблера, одинокий венгр-беженец, сначала сам по ошибке принятый за шпиона, а потом вынужденный помогать полиции. Политики здесь меньше, чем в любом другом романе писателя, однако ярко и трогательно показана борьба участников антифашистского Сопротивления в лице немецкого коммуниста, преследуемого гестапо.

Лучший из романов, написанных Эмблером на первом этапе, — пятый, «Маска Димитриоса» или «Гроб для Димитриоса» («The Mask of Dimitrios», «A Coffit for Dimitrios»), ставший вехой в истории триллера. Писатель знал, что вступает на новую почву, отказываясь от последовательной повествовательной композиции, основанной на приключении и детективном расследовании. Вместо этого он ведет сложный перекрестный рассказ о детективе-романисте Чарльзе Латимере, который по всей Европе собирает информацию о жизни некоего Димитриоса. Читателю, как в модернистской литературе, приходится составлять по фрагментам цельную картину криминального прошлого Димитриоса — шантажиста, торговца наркотиками и убийцы, превратившегося в преуспевающего бизнесмена, который символизирует губительную силу монополистического капитализма и фашистской идеологии. В определенном смысле это тень Гитлера. Роман «Маска Димитриоса» с его политическим размахом и сложной интригой отмечает поворотную точку в истории литературы: отныне триллер успешно претендует на титул произведения искусства.