Страница 108 из 109
Наконец, дети расселись, радостно машут из окон, Аврора не сдержавшись, немного всплакнула. Всё, теперь, домой! Молча едем. Левая рука начинает ныть — укус Лордовой змеи бесследно не прошел.
— Болит? — вижу искреннее беспокойство жены. — Может, остановиться?
— Все нормально, не волнуйся, — успокаиваю я ее.
Змею я никогда не забуду, не зря Аврора ее так боялась. Умирая, гадина кинулась на меня, если бы я не среагировал, впилась бы в горло. Из-за страхов Авроры я всегда имел при себе противоядие, а тугая повязка, из оторванного края мантии, помогла остановить кровь и не дать ослабнуть от кровопотери. Зелье зельем, а руку излечить до конца не удалось. Опять ноет, но Аврору лучше не волновать.
Задумалась о чем-то. Вот чему она улыбается? Все-таки хорошо с ней. Она открыла для меня весь мир, мы ходим в театры, на кошмарные выставки, были даже на олимпиаде в Солт-Лейк-Сити… Она притащила меня на фигурное катание, где болела почему-то за русских. Одному носатому блондину(2) пару раз чары помех поставил, интересный был опыт — обойти защиту льда и без палочки колдовать. Правда, Аврора заметила, даже поругались из-за этого. Это потом я уже понял, что надо было чемпиону(3) мешать, уж слишком сильно она ему аплодировала, даже за автографом пошла.
Теперь мы ездим на конференции вместе, она показала мне кучу удивительных мест. В Мексике много лет назад мы мельком видели Беллу и ее энергичных девочек-тройняшек. Потом я увидел Рабастана, он держал на руках мальчишку лет пяти. С Белатрикс встретились взглядом, иногда этого достаточно, чтобы понять — мы не враги. Их ищут до сих пор. Дело Лонгботтомов пересмотрели и изменили срок с пожизненного на тринадцать лет Азкабана, которые они уже отсидели. По другим обвинениям доказательств нет, но многие хотят ее крови. Где они — не знает даже Нарцисса. Ну или говорит, что не знает.
Аврора толкнула пальчиком фигурку гавайской танцовщицы. Мы ее купили в наш, можно сказать, медовый месяц. Колдомедики тогда советовали ей побыть подальше от места силы, чтобы ее магическое ядро пришло в норму, и мы жили в небольшой хижине на берегу. От ее пляжного наряда у меня кровь вскипала, а она расхаживала подобным образом постоянно, будто так и надо. Козлов, которые пожирали ее глазами, хотелось убить, а она ничего не видела и смотрела только на меня. Потом уже я привык, свою ревность старался не показывать, хоть это было непросто.
Наконец, мы остановились у дома, в Корнуолле.
— Устала? — я погладил ее живот, чувствую точный толчок по руке.
— Да, — она улыбается.
Я крепче обнял ее сзади и вытащил шпильки из волос, обожаю, когда они рассыпаются.
— Северус, зачем?
— Так лучше. Пойдем, я сделаю массаж.
***
Опаздываю, бегом через камин в кабинете — и в Большой зал, пир уже давно нужно было начинать. Распределение уже прошло. Септима смотрит укоризненно, у Минервы губы поджаты. Произношу ежегодную речь и можно, наконец, выдохнуть.
— И что же вас задержало, господин директор?
— Роды принимал, — кратко ответил я, вызвав тем самым шок у дам. Может, отстанут…
— Как?! Уже? — женская часть встрепенулась. — И кто же?
— Девочка.
— Истинная гриффиндорка, — поддела МакГонагалл. Она все еще считает, что последняя беременность Авроры — это моя изощренная месть ей, чтобы не дать ей выйти на пенсию. Будто это я ее за язык тянул!
— Шармбатонка, Минерва. Мы с Авророй решили, что она пойдет в Шармбатон.
— Но как же Хогвартс?
— Минерва, я трижды отдавал детей на распределение, и три раза судьба была благосклонна, теперь же я рисковать не хочу.
Что правда, то правда. Шесть лет назад Эдвин поступил на Рейвенкло, через год Лис — на Слизерин, еще через три Бертрам пошел на Хаффлпафф, после чего Помона подала в отставку, заявив, что Снейп на ее факультете — это нонсенс. Пришлось искать преподавателя. Хорошо, что чета Лонгботтомов согласилась: Дафна преподает Древние руны, а Невилл — Травологию. Зелья в этом году ведет Теодор Нотт, он же станет новым деканом Слизерина.
— Северус! Все же, мне кажется — рано, по моим подсчетам еще неделя.
— Не все в этой жизни подвластно расчетам, — уклончиво ответил я, продолжив праздничный обед.
Конечно, зря мы… До этого все было нормально. Я даже колдомедикам сообщить не успел, все пришлось делать самому, благо опыт уже был. Помню, как забеременев Эдвином, Аврора накупила всяких книжек, таскала меня на курсы подготовки в магловский мир. Пять раз делала ремонт в детской, а в результате Эдвин спал с нами до года, а потом и Лис. Когда они, наконец, переселились в комнаты, появился Берти.
Как она боялась стать плохой матерью! Я даже подумал, что она не хочет рожать от меня, а она просто боялась не справиться. Потом признала, что мы оба далеки от идеала и перестала заниматься самоедством.
Когда все начали расходиться, я подозвал своих детей и рассказал последние новости. Эдвин все воспринял флегматично, Лис обрадовалась, но старалась это скрыть, а Бертрам спросил, не метаморф ли сестра. Дались ему метаморфы! Отдав на собрании последние распоряжения, я поспешил домой.
— Северус, все хорошо. Обе спят. Если нужно, я могу остаться, — встретила меня в гостиной пани Валевски.
— Благодарю, Иоанна, вы нам и так очень помогли.
— Ну что вы, Северус, мы же почти родственники! И подумайте — наш Янек может стать отличной парой для моей крестницы.
— Лис сама выберет себе пару. Еще раз большое спасибо, — рассыпаясь в благодарностях, проводил я ее через камин.
Странно поворачивается жизнь: после рождения Эдвина я смог открыть сейф Авроры, там были старинные книги на латыни и что-то на греческом — это были поистине сокровища! Дракклов Голд ухмыльнулся, сравнив меня с ее отцом. Хотелось ему врезать, но я обещал, что с Голдом ссориться не буду, и молча отдал ему книги, что были получены за помолвку. В тот день я дал себе слово, что мои дети сами будут выбирать себе спутников жизни.
Как ни странно, с Голдами и Валевски мы поддерживали хорошие отношения. Юлиус, после ареста Амбридж, выкупил на аукционе те самые заколки и передал их нам. Я их сам зачаровывал, кроме Авроры или того, кто близок к ней по крови, их никто носить долго не может. Иоанна даже стала крестной Лис. С Голдом у нас были кое-какие дела. Я варил его жене укрепляющие, он сам обратился ко мне, потом помог получить нам с Фридрихом патент в Восточной Европе, свой интерес, естественно, тоже учел.
Закрыв камин от непрошеных гостей, я поднялся в комнату, глядя на спящих жену и дочь, правда девочка вскоре проснулась. Осторожно взял ее на руки, чтобы не разбудила Аврору, но та тут же встрепенулась.
— Спи, тебе отдохнуть нужно! — шепнул я.
Она молча кивнула и закрыла глаза. Чары от падения и уползания с кровати уже обновила. Переубедить ее в том, что ребенку лучше спать в кроватке, невозможно. После того, как Эдвин чуть не задохнулся во сне, дети спали только с нами до года, потом постепенно переселялись к себе. Спорить с ней пытались многие дамы, но потерпели фиаско. Я прекратил это дело, когда она провела всю ночь у детской кроватки, так и не сомкнув глаз.
Вышел с дочкой из комнаты, осторожно закрыв дверь, и спустился на улицу. В нашем маленьком саду очень уютно, а вниз по склону мы сделали террасы по технологии инков — это отличная маскировка и растет все, что нужно. Прохладно, дочь начала кукситься, и мы вернулись в дом. У нас с Авророй был договор — она называет сыновей, а я дочерей. Еще раз посмотрел на дочь, потом достал фиал с кровью из пуповины и капнул на гобелен.
— Аврора Бореалис(4), — малышка зевнула, а на гобелене появилось ее имя. — Тебе нравится?
— Северус, что это значит?
— Зачем ты встала? Тебе нужно отдыхать.
— Северус, ты соревнуешься с Малфоями и Поттерами — кто назовет ребенка самым странным именем? Блэка вам не переплюнуть, так и знай!
— По-моему, красиво! И само явление прекрасно.
— Ты слишком много общаешься с Юдиным, — забрала дочку. — Твой папа ненормальный! — сказала она ей. — Твою сестру он назвал в честь погибшего василиска.