Страница 49 из 49
- Драко!
- Гермиона, девочка моя! – вдруг раздался знакомый всем голос. В комнату вошел сияющий Дамблдор, который совсем не изменился за эти годы, разве что борода стала чуть длиннее. Следом, чуть ли не стукаясь головой о потолок, вышагивал Хагрид.
- С праздником тебя, Гермиона, – пробасил он. – Сейчас... где-то лежал...
Пока Хагрид искал в недрах своих карманов что-то для Грейнджер, Дамблдор, лукаво улыбаясь, вручил Гермионе еще одну коробку.
- Прямиком из Хогсмида. Лучшие лимонные дольки всех времен! Говорят, – Альбус понизил голос, – что на один килограмм засахаренных долек приходится одна загероиненная, а все потому, что кое-кто купил “Сладкое королевство”, но не будем об этом, – улыбаясь, он отошел к Драко. Драко отошел еще дальше.
- Вот, держи, – Хагрид, наконец, извлек то, что так долго искал. – Обнаружил сегодня на своем крыльце. Понятия не имею, как оно там оказалось!
...Гермиона побелела, а руки ее затряслись, когда она взяла у Хагрида то, что он принес ей.
Этого. Не. Могло. Просто. Быть.
“Гермионе Грейнджер от Гарри Поттера.
Гермиона. Моя милая Гермиона, вот прошло уже много лет... тысячи дней, которые ты прожила без меня, а я провел без тебя. Я рядом с вами всегда, постоянно, я стою за плечом своего сына и с гордостью смотрю на тебя, чувствуя необычайную нежность, любовь и неутихающую веру в то, что моя девочка сможет преодолеть все. Вы побороли само Зло. Зло зла во имя зла, или как там говорил Дамблдор? Да, Гермиона, не удивляйся, уже тогда я был рядом. И уже тогда со мной все было предрешено. Я смотрел, как ты впервые берешь на руки Альбуса (Господи, ну и имя, конечно, больше не употребляй ничего из рук Драко перед принятием важных решений!), я видел его первые шаги и слышал первые слова.
Я видел, как постепенно, шаг за шагом, оживала и ты, как тупая сковывающая боль отпускала, давая вдохнуть немного свежего воздуха... но я и видел так же, как каждый раз, когда тебе оказывали внимание, ты испуганно делала шаг назад.
Я есть в твоей жизни. Но я неосязаем, я нематериален и не могу обнять, когда тебе трудно. Я не могу приободрить и дать тепла. Не могу сказать ободряющих слов, когда они так нужны. Есть сын. Но и он вырастет и заведет свою семью.
Ты не должна отгораживаться ото всех лишь из-за того, что чувствуешь, будто чем-то обязана мне. Единственное, что ты должна, так это долг самой себе – быть счастливой. Ты заслуживаешь этого, я знаю. Просто попытайся. Просто попробуй.
Сегодня твой День рождения, а я даже не могу обнять тебя должным образом и сказать вслух все то, что грызло изнутри все эти годы. Я могу лишь написать, что горжусь тобой.
Ты – лучшее, что было в моей жизни. Только не говори этого Драко, он может не выдержать!
Я люблю вас.
И... передавай привет Снейпу. Отдельное спасибо ему за то, что не бросил тебя в трудный момент. Я знаю, что он сделал бы все, лишь бы спасти меня в тот день. Но он был бессилен – пусть не винит себя.
Еще раз с Днем рождения, Гермиона!
Поцелуй от меня сына и передавай всем пламенный привет.
С любовью, твой Гарри Поттер.”
- Это?.. – Драко подошел к Гермионе, склонился через плечо. – Это письмо... но... но как? Через столько лет?
Снейп, услышав знакомую фразу, нервно хохотнул.
А Гермиона ничего не ответила. Лишь улыбнулась, чувствуя, как по щекам бегут слезы.
Впервые за девятнадцать лет она почувствовала себя по-настоящему свободной.
Все было хорошо. Теперь уж точно.