Страница 3 из 13
Вот в Америке фильмы-биографии – одна из главных отраслей киноиндустрии. Там на экране оживает практически каждый чем-либо замечательный (в любом значении этого слова) американец. Вплоть до талантливого мошенника и самого плохого режиссёра. Не забывает своих замечательных и Европа.
У нас же фильм о Высоцком (спустя тридцать лет после смерти) – фантастическое событие. И не только потому что это фильм именно о нём, о всенародном кумире. Фантастика, что нашлись деньги, чтобы снять о реально жившем человеке, хоть и с уникальной судьбой, но не разведчике, не супермене, умевшем бегать по вертикальным стенам. На фильм о Шукшине, или о Рубцове, о Шнитке, или даже о почти всенародном кумире Викторе Цое денег бы наверняка не нашлось. «Затраты не окупятся прокатом», – ответили бы продюсеры, даже не прочитав сценарий.
Фильм о Высоцком затраты наверняка окупит. Люди идут, залы кинотеатров полны; диски будут покупать, расширенную версию (у нас уже традиция – делать мини-сериал по следам полнометражного произведения) на Первом канале увидят миллионы… Главное, будут спорить, вспоминать, пересматривать.
В «Высоцком…» есть элементы детектива, сюжет закручен, но, к счастью, в кадре ни разу не появляется пистолет (непременный элемент чуть ли не любого российского фильма последних двадцати лет), нет злодеев, нет даже пресловутого противостояния добра и зла.
На первый взгляд, фильм абсолютно реалистичный, эпоха позднего Брежнева внешне зафиксирована точно. Детали узнаваемы. Нервозность, которая лихорадила застой и в итоге вылилась в перестройку, тоже отмечена создателями фильма…
Актёрские работы в целом (тем более с учётом того, что у нас кинематограф как искусство давно уже при смерти) удачны. Не буду долго рассуждать об актёре, который играет главного героя – этот пока анонимный актёр создал некий образ почти уже уходящего в мир иной человека. И этот человек, обессиленный, больной, зависимый от лекарства, лишь иногда вспыхивает жизнью, показывает нам, что он за личность. В основном же он не участвует в общей суете (а его окружение очень, чересчур как-то, суетливо), даже физически держится на дистанции, и часто выставляет руку, когда к нему слишком близко приближаются. Вообще актёр ведёт себя так, словно очень бережёт свой уникальный (по многочисленным сообщениям создателей фильма) грим. С другой стороны, человек накануне и после своей клинической смерти вряд ли постоянно скачет козлом…
Да, окружение главного героя слишком суетливо и бесшабашно. Особенно его доктор (Андрей Панин) и коллега – артист Театра на Таганке (Иван Ургант). Конечно, они переживают за Высоцкого, любят его, но ведут себя в прямом смысле как в цирке. Думаю, это сделано умышленно – на их фоне фигура главного героя выглядит значительнее и мудрее. А уж лицедействовать что Панин, что Ургант умеют и любят. (Глядя на них, вспоминалось не стихотворение Высоцкого «Мой чёрный человек», которое стало смысловой основой картины (как объясняли создатели) и в котором есть слова, давшие название фильму, а его иронически-горькая песня конца 60-х «Скажи ещё спасибо, что живой».)
К бесспорным удачам я лично отношу актёрские работы Максима Леонидова, Дмитрия Астрахана и Андрея Смолякова. Тем более что двое первых – в этом фильме едва ли не дебютировали как киноактёры. Хороша и Оксана Акиньшина (она хороша почти во всех фильмах), хотя, честно говоря, играть ей было практически нечего. Этакая почти девочка, которая статично любит (впрочем, и не без одной истерики) Высоцкого и готова ради него на любой подвиг.
В общем, вот так внешне «Высоцкий. Спасибо, что живой» – качественный, добротный и – как материально воплощённая в художественной форме память о великом человеке – нужный фильм.
Но в фабуле сценария таится некая неправда, а точнее – какая-то нелогичность, которая едва не сводит усилия создателей на нет. А может, и сводит. (Я умышленно не стал до написания этой заметки читать рецензии, отзывы в Интернете, чтобы не заразиться чужими мнениями; прочту позже.)
Вот краткое содержание фильма.
В Узбекистане ловят директора филармонии Фридмана (роль его исполняет Дмитрий Астрахан) на левых концертах. Ему грозит срок. Чтобы как-то выпутаться, директор принимает предложение (намёк, который ему понятен) местных кагэбэшников вытащить в республику Высоцкого, устроить ему левые концерты и… То ли арестовать его хотят, то ли ещё что. В общем, посадить на крючок.
Высоцкий очень болен. Он хочет лететь в Париж лечиться, но вместо этого соглашается ехать в Узбекистан. С собой он берёт врача (Андрей Панин), своего директора (Максим Леонидов) и друга-артиста Севу (Иван Ургант). Пока бригада летит, кагэбэшники устанавливают в гостинице прослушку, рассаживают повсюду сотрудников. В общем, целая операция. (Если такими же операциями становился каждый из многих сотен концертов Высоцкого, то становится понятно, почему любая мелочь в СССР была дефицитом – всё шло на слежку.)
Так. Артисты заселяются в гостиницу и тут вдруг обнаруживается, что лекарства (морфин), на котором держится Высоцкий, – нет. И не показано, что врач или директор особенно ищут не совсем уж редкую вещь в Средней Азии в июле 1979 года.
После неудачной попытки купить морфин у врача «скорой помощи» окружение Высоцкого приходит в какое-то наивное отчаяние. Единственный выход – привезти ампулы из Москвы. Звонят девушке Тане – подруге Высоцкого, говорят, где лежит лекарство, требуют срочно вылетать.
А главному герою всё хуже и хуже. Он с огромным трудом отрабатывает концерты…
Не помню, не хочу узнавать, возможно ли было провезти тогда морфин на самолёте без соответствующих документов. Создатели фильма тоже, кажется, копаться в этих подробностях не захотели. Что-то звучит вроде того: «Подойди к такой-то кассе, там сидит такая-то, скажи, что ты артистка, отстала от труппы». Но инструкция заканчивается отчаянным: «Как-нибудь приезжай!»
В итоге Таня летит в грузовом отсеке транспортного военного самолёта.
Естественно, кагэбэшники в курсе ситуации. Зачем-то они хотят задержать Таню, но она ускользает. На частнике едет из Ташкента в Бухару. Но её всё-таки вычисляют. Полковник госбезопасности (Андрей Смоляков) пытается расколоть Таню, вырвать у неё показания, что морфин этот для Высоцкого, а когда она не раскалывается, берёт с неё объяснительную, что наркотик её, и с этим наркотиком отпускает, оставив у себя её паспорт (в финале выяснится, что у него есть также её подписка о невыезде).
Таня добирается до Бухары, отдаёт спасительные ампулы. Вроде бы всё нормально. Но тут у главного героя случается клиническая смерть. (О её причинах в реальности существует множество слухов, которые повторять не буду. В фильме же основная причина – жара, ну и, наверное, общее нездоровье Высоцкого.) Сцена сильная. Но врач показан в ней полным непрофессионалом. Странно, что такого Высоцкий держал при себе. Только после Таниных пощёчин он ставит Высоцкому в шею укол, который помогает сердцу вновь заработать.
В кинематографе существует множество вариаций на тему – между жизнью и смертью. Героев куда-то ведут ангелоподобные мальчики, герои летят по светлым туннелям, и так далее. В нашем фильме возвращение героя в жизнь сделано очень точно и пронзительно. Казалось бы, штамп, но он становится едва ли не лучшим эпизодом. Посмотрите сами.
Но – дальше по сюжету.
Кагэбэшники, конечно, слышат, что делается в номере. Смерть Высоцкого приводит их в замешательство. Какие-то их планы рушатся. Да и жалость проступает… Полковник прибегает в гостиницу, но видит, что Высоцкий жив. Он идёт в соседний номер, где живут врач и директор Высоцкого, находит ампулы и изымает их. А вошедшему директору говорит, чтобы они срочно возвращались в Москву.
Перепуганный директор с трудом уговаривает Высоцкого ехать в аэропорт. А там Татьяне без паспорта, конечно, не продают билет. И происходит ключевая сцена – полковник КГБ советует Владимиру Семёновичу лететь без неё, показывает бумаги, свидетельствующие, что Татьяна нарушила закон. Если Высоцкий в Москве на что-то пойдёт, то её тут же отпустят и вернут ему…