Страница 38 из 38
— Не успел закончить…- притворно оправдывался нынешний Тари-Тау.
Бурю восторга изобразили фарсаны. А Сэнди-Ски! Этот в общем-то не очень совершенный фарсан был великолепен…
Я вернулся в каюту, сел за клавишный столик, а в ушах еще долго звучала музыка поэмы.
Странное действие оказывает она:грусть,навеянная ею,быстро прошла,а в душе осталась только радость,буйная,алая радость.Видимо,поэтому у меня сегодня, в последний вечер моей жизни, такое приподнятое,почти праздничное настроение и такие торжественные мысли о человеке.Я рад за Тари-Тау,создавшего такую поэму.Я рад и горд вообще за человека- творца величайших духовных ценностей, преобразователя природы, покорителя космических стихий.
Человек — поистине космоцентрическая фигура, величайшая святыня Вселенной. Ничто не сравнится с его красотой и величием, с его непокорной, сверкающей мыслью, необъятной и певучей, как океан, полной неукротимого стремления к безграничной власти над природой и к жизни бесконечной…
— Все,- сказал Хрусталев, перевертывая последнюю страницу рукописи. — На этом кончается дневник.
Чтение затянулось до трех часов ночи.Но друзья Хрусталева не думали о сне. Они были взволнованы только что услышанной исповедью астронавта, прилетевшего из неведомых звездных глубин и погибшего здесь, на Земле, над сибирской тайгой.
— А теперь посмотрите,- продолжал Хрусталев,- как выглядят в пламенных красках последние слова астронавта,так сказать,последние страницы дневника.
Хрусталев открыл шкатулку и повернул кристалл. Затем он погасил настольную лампу.Через несколько секунд в сумраке комнаты кристалл вспыхнул,заискрился, засверкал всеми цветами радуги. И снова Кашина и Дроздова властно захватило ощущение какой-то музыки.
Но в мелодии пылающих красок не было ничего тревожного и скорбного, как в начале дневника.Напротив,в победно танцующем цветном пламени,в торжественном ритме огненных знаков, в гармонии ликующих красок как будто слышался голос астронавта.Он,неведомый, говорил землянам о величии и безграничной ценности человека,о торжестве разума над космическими стихиями- и над ледяным безмолвием тьмы, и над огненным безумием звезд и галактик…