Страница 19 из 19
То ли я не вполне еще оправился, то ли заунывные песнопения русских в Севастополе не давали мне спать, но ночью я чувствовал себя просто отвратительно. Мои кишки бунтовали, во мне все бурлило и булькало, вдобавок я был настолько глуп, чтобы прописать себе порцию бренди, руководствуясь принципом, что раз уж нутро бунтует, то от выпивки хуже все равно не станет. Однако стало; и когда мой вестовой стал вдруг будить меня на рассвете, я чувствовал себя так, будто вот-вот рожу. Я посоветовал вестовому убираться к дьяволу, но тот настаивал, что Раглан хочет видеть меня, одна нога тут, другая… Так что мне пришлось напяливать свою одежку и, трясясь и стуча зубами, тащиться выяснять в чем там дело.
В штабе Раглана царила суматоха: от Лукана пришли вести, что наши кавалерийские дозоры сообщают о перемещениях вражеских сил на востоке. Ординарцы рассылались во всех направлениях, а Раглан, не отрываясь вместе с Эйри от карты, диктовал через плечо распоряжение за распоряжением.
– Дорогой мой Флэшмен, – заявляет командующий, заметив меня. – Хм, выглядите вы явно нездоровым. Полагаю, лучше было бы вам оставаться в постели. – В то утро он прямо-таки излучал сочувствие и, разумеется, упивался этим. – Эйри, вы не находите, что он выглядит больным?
Эйри кивнул, но буркнул, что сейчас нужны все ординарцы, каких можно собрать. Раглан поцокал и заверил меня в искреннем своем сожалении, но Кэмпбеллу в Балаклаву необходимо доставить депешу, и с моей стороны будет весьма любезно, если я изъявлю согласие сделать это. Именно так он почти всегда и выражался – расположение так и перло из него. Мне казалось сомнительным, что такая поездка придется по нраву, скажем так, моему кишечнику, но обнаружив Раглана в столь милом расположении духа и явно предавшего забвению инцидент с Вилли, я ответил ему вымученной бравой улыбкой и сунул пакет в карман. Вот ведь идиот!
Взгромоздясь в седло и трясясь по бездорожью по пути от штаб-квартиры до Балаклавы, я чувствовал себя отвратительно. Ей-богу, из-за приступов тошноты мне приходилось несколько раз останавливаться, но ничего из меня не шло, и оставалось продолжать путь по заваленной обломками носилок и ящиков дороге, пока наконец спустя некоторое время после восхода я не выехал на открытое пространство.
После прошедшего накануне ночью дождичка утро обещало быть ясным, из числа тех, в которые так и хочется лететь во весь опор на коне, ощущая на лице свежий ветер. Если у тебя, конечно, не сосет и не булькает в животе. Серо-зеленой простыней передо мной простиралась равнина Балаклавы; остановившись для еще одной безуспешной попытки поблевать, я увидел картину, напоминающую конный парад. В левой части равнины, где она начинала подниматься к Кадык-Койским высотам, сосредотачивалась и перестраивалась, эскадрон за эскадроном, наша кавалерия – больше тысячи всадников, казавшихся на расстоянии украшенными мишурой куколками. Ближе ко мне, примерно в миле, я четко различил Легкую бригаду: вишневые лосины гусар, алые мундиры Легкого драгунского, синие доломаны и блестящие острия пик Семнадцатого уланского. Ветер разносил сигналы горнов, слова команд доносились до меня ясно, как звон церковного колокола. За Легкой, ближе к Кадык-Кою, но медленно приближаясь ко мне, виднелись эскадроны Тяжелой бригады: алые всадники на серых конях с сотнями сверкающих сполохами сабель. Все это напоминало ковер в детской с расставленными на нем игрушечными солдатиками и выглядело великолепно, как парады и смотры на живописных полотнах.
Устремив свой взгляд вдаль, туда, где в предрассветной дымке расплывались очертания Кадык-Койских высот, вы бы поняли, почему наша кавалерия отступала. Дальние склоны были черны от копошащихся, словно муравьи, крошечных фигурок – это русская инфантерия надвигалась на редуты, устроенные нами в трех милях от высот. Рокот орудий несмолкаемым эхом плыл по равнине; редуты скрылись под разрывами русских орудий, а сверкающие штыки их пехоты наблюдались вплоть до дальнего отрога Кадык-Коя. Пехота устремилась на наши батареи, сминая турецких артиллеристов, их же пушки били вслед нашей отходящей коннице, заставляя ее отступать под прикрытием падающей от высот тени.
Окинув эту картину взглядом, я оглядел правую от меня сторону равнины, заканчивающуюся гребнем, закрывающим балаклавскую дорогу. Вдоль гребня вытянулась линия фигур в красном с темно-зелеными кляксами килтов на уровне ног – гайлендеры Кэмпбелла. Слава богу, они находились на безопасной дистанции от русских орудий, отлично пристрелявшейся по Тяжелой бригаде под высотами. Я видел, как ядра падают совсем рядом с лошадьми, и слышал отрывистые очереди команд: подразделение «скинов»[48] рассыпалось, когда посреди него вздыбился огромный фонтан земли; они тут же перестроились и продолжили отступление под прикрытием Кадык-Коя.
Итак, между мной и гайлендерами простиралась миля пустой, незагроможденной равнины, и я галопом направился к ним, краем глаза следя за артиллерийской перестрелкой по левую от меня сторону. Но, не проделав и половины пути до гребня, я натолкнулся на пикет горцев, расположившийся у костра в маленькой лощине и поглощающий свой завтрак. И глазам моим предстала не кто иная, как малютка Фанни Дюберли – она восседала у котла в окружении полудюжины ухмыляющихся шотландцев. При виде меня она вскрикнула, замахала руками и отставила котел в сторону. Я спрыгнул с лошади, корчась от боли в животе, и собирался обнять ее, но она схватила меня за руки. Потом началось: Гарри! – Фанни! – Откуда ты взялся?! – ну, и прочая чушь. Фанни смеялась, я же пожирал ее глазами. Она стала еще краше, на мой взгляд: русые волосы, голубые глаза и платье для верховой езды ей очень шло. Мне хотелось ее потискать, но под взглядами этих перемигивающихся гайлендеров я не решился.
По ее словам, они приехали вместе с мужем, Генри, служащим при лорде Раглане, хотя мне он не встречался.
– Сегодня будет большая битва, Гарри? – спрашивает она. – Я так рада, что Генри будет в безопасности, если начнется бой. Глянь-ка, – она указала в направлении высот, – как идут русские. Разве это не волнующее зрелище? Почему наша кавалерия не атакует их, Гарри? Ты собираешься присоединиться к конникам? Ах, надеюсь, ты будешь осторожен! Ты завтракал? Дорогой мой, вид у тебя неважный. Иди сюда, садись и перекуси с нами!
Если от чего мне могло стать хуже, так от такого предложения, но я просто сказал, что не могу терять времени и должен немедленно найти Кэмпбелла. Я пообещал разыскать ее, как только закончится сегодняшнее дело, и посоветовал отправляться сей же час в Балаклаву. Ей-богу, чудно было видеть, как она тут прохлаждается, словно на пикнике, когда русские войска не далее как в миле от нас обтекают редуты и, без сомнения, намереваются идти дальше, едва закончат перестроение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
48
Так сокращенно именовали иннискиллингов, солдат Шестого ирландского драгунского полка.