Суженый

Внезапно на дорогу перед нами выбежала невысокая фигурка с огромным венком орхидей, сплетенных в виде бус, и звонко воскликнула:

- Принцесса Ливи, мы узнали о твоём возвращении в Затерянное королевство и спешим поздравить. С приездом!

Я узнала этот голос ещё прежде, чем из-за цветов показалось лицо.

- Кен! Вернее…Кракен.

Он, как ни в чем не бывало, протянул мне бусы.

- Вот, надень, это тебе.

И тут же попытался накинуть мне их на шею, но я инстинктивно отшатнулась. В прошлую нашу встречу я назвала мальчика предателем и имела на то веские основания: он оказался племянником заклятого врага мадам Гортензии, о чем забыл упомянуть, хотя возможностей было предостаточно. К тому же, Жмутс присвоил идею мечтирисов на следующий день после визита Кена в лавку. Слишком много недосказанностей и совпадений. Пусть не удивляется, что теперь я отношусь к нему с подозрением.

- Что здесь происходит? - рыкнул Эол Свирепый, тоже останавливаясь. - Ты ещё кто такой?

Толпа затаила дыхание, шеи удлинились.

- Кракен Жмутс, - представился тот и смело взглянул на гиганта, ничуть не смутившись его грозного вида.

- Что тебе нужно, Кен? - холодно спросила я.

Мальчик сделал вид, что не заметил сурового тона.

Всего лишь преподнести тебе эти цветы, - он сделал новую попытку заарканить меня орхидеями, но я опять уклонилась. Тогда на его лице появилось беспокойство. - Пожалуйста, - с мольбой сказал он и вложил во взгляд всё красноречие. Если это было безмолвное послание, то я его не поняла. Извиняется? Слишком поздно, да и мне сейчас не до извинений.

- Я спешу, Кен, - сказала я и двинулась дальше.

Он побежал рядом.

- Дядя настаивал, чтобы я передал тебе их лично в руки.

Я удивленно остановилась. Чтобы Жмутс просил лично вручить мне цветы? Да он вряд ли даже имя моё запомнил! Что-то тут нечисто.

- Это очень важно, - проникновенно сказал даритель.

Эол Свирепый бесцеремонно отодвинул его.

- А ну, не мешайся под ногами!

Легкий жест, но Кен попятился и чуть не упал, однако сумел удержаться на ногах и бросил на меня ещё один умоляющий взгляд. После секундного колебания я повернулась к своему провожатому.

- Разве вы не знаете? Господин Жмутс - без пяти минут официальный поставщик цветов Его Величества, - я сделала многозначительную паузу, - с одобрения мадам Лилит. А это его племянник. Оскорбить Кракена - значит, оскорбить господина Жмутса, а через него -; первого советника.

Расчет оказался верным. Гигант моргнул, переваривая информацию. Переварил и нехотя сложил руки на груди.

- Только быстро.

- Одна секунда, - заверил Кен.

Я наклонила голову, и он ловко накинул мне на шею бусы, быстро шепнув на ухо:

- Никому их не отдавай.

Не успела я разогнуться, а мальчик уже махнул рукой и смешался с толпой. Эол Свирепый позвал Мадония Лунного, который незаметно переместился ближе к тротуару и в настоящий момент услаждал слух жительниц Потерии лиричной композицией, и мы продолжили путь.

*

Якул склонился над схемой замка, хмуро вглядываясь в побуревшие от времени чернила. Карта эта была составлена так давно, что истерлась до дыр в местах сгибов, а во многих других выцвела или покрылась пятнами, скрывая полную картину дома от хозяина. Надо будет провести опись всех помещений и заказать новую. Займётся этим сразу, как только разделается с другими делами.

В дверь постучали.

- Да, Хоррибл, входи, - крикнул он, не поднимая головы и ведя когтем по коридору третьего этажа в северном крыле. Коготь наткнулся на очередную пустоту, на этот раз обязанную своим существованием крысам.

Слуга протиснулся несмело, бочком, и Якул по одному его виду всё понял.

- Вернула?

- Да, хозяин.

Он чертыхнулся, но не удивился. Зато лицо Хоррибла сделалось таким виноватым, словно именно из-за него Грациана упорно отправляла обратно букеты. Если сложить все их вместе, хватило бы на цветочную лавку.

- А письмо?

- Тоже, - вздохнул слуга и протянул нераспечатанный конверт. Якул покрутил его и бросил на край стола.

- И ничего не велела передать на словах?

Хоррибл покачал головой.

- Отменить вечерний заказ?

- Нет. Пусть отправят вдвое больше.

«Бесполезно», - читалось в лице слуги, но вслух он ничего такого не произнёс.

- Попробую, сказали, что у них уже закончились лилии и герберы, но их можно заменить близкими цветами, например… - Нетерпеливый взгляд хозяина подсказал, что названия ни о чем ему не говорят и вообще нервируют. - Велю выслать на их усмотрение, – быстро докончил Хоррибл и втащил в кабинет тележку, доверху набитую книгами. – Эти только что пришли.

- Здесь всё из списка, что мы наметили?

- Не совсем: не хватает «Перста судьбы» и «Антологии знаков и знамений» в двадцати томах, но я уже сделал запрос в несколько библиотек и букинистических лавок. Обещали ответить в ближайшее время.

- Библиотеки, лавки, магазины, частные коллекции, склепы - мне всё равно, где ты их достанешь, и во сколько это обойдётся. Главное, чтобы книги были у меня и как можно скорее.

- Слушаюсь, хозяин. Как только что-то появится, сразу дам вам знать. А сам тогда ещё раз проверю в замковой библиотеке, вдруг мы что-нибудь упустили?

Якул не стал спорить, хотя прекрасно знал: там ничего нет, он лично перепроверил содержимое стеллажей не меньше трех раз. Просто уму непостижимо - такая коллекция, и совершенно бесполезная! Ни одной ниточки, ведущей к Знаку.

Он машинально потер подбородок, хотя сыпи на нём не было. Тот поцелуй подействовал, хоть на этом принцессе спасибо.

- Иди, - сказал он, - а когда закончишь, возвращайся, поможешь мне с этими экземплярами.

- Да, хозяин.

Хоррибл поклонился и уже отвернулся, но замешкался.

Якул взял циркуль и приступил к измерениям.

- Что такое?

- Есть одна дама…

Циркуль прорвал карту, и Якул изумленно выпрямился.

- Не знал, что у тебя есть дама сердца.

- Нет, её нет, точнее технически есть, но не такого рода дама, о какой вы могли бы подумать. Вернее она, конечно, дама, но я не имел в виду, что вы о ней думаете, и…

- Я понял. И рад за тебя, Хоррибл, не нужно ничего объяснять. Если тебе требовалось моё благословение и пара свободных вечеров в неделю, стоило просто попросить.

Слуга вконец побагровел.

- Вы не поняли, мы с ней ни разу не виделись, просто ведем переписку весь последний год. Она исключительно эрудированная и чуткая женщина, поэтому заинтересовалась повестью «Невольница любви или бремя тяжкого выбора» в «Транскоролевском сплетнике». На этой почве и свели знакомство.

- Повестью? А ты-то здесь при чем?

Оказывается, в предыдущий раз слуга побагровел всё же не в полную силу. Вот теперь не осталось никаких сомнений.

- Потому что я её автор, - едва слышно прошептал он. – Госпожа К. узнала…

- Госпожа «К»?

- Да, так она подписывается. Разумеется, я не стал настаивать на том, чтобы она раскрыла настоящее имя, это было бы недопустимой вольностью с моей стороны, давлением и попыткой вторгнуться в границы личного пространства, на что я не имею никакого права. – Видя, что хозяин снова теряет терпение, Хоррибл заторопился. - В общем, под впечатлением от повести она узнала мой адрес у редактора газеты и сама первой написала. Сказала, что в восторге от истории и до сих пор не верит, что автор - мужчина, потому что считала нас неспособными так тонко передать душевные терзания героини, насильно выданной замуж за баснословно богатого красавца, но отрицающей свои чувства к нему, ввиду того, что не в силах смириться со своей золотой клеткой.

- Постой, то есть героиня не любит мужа?

- Нет, любит, но там есть много нюансов….

- Тогда ей не нравится жить в роскоши?

- Нет, роскошь она тоже любит.

- Супруг ограничивает её в чем-то? Заставляет работать? Запрещает видеться с друзьями? Тиранит? И сам он стар и уродлив?

- Нет, говорю же: молод, красив и богат, как король лепреконов. Никакого принуждения, ничего такого. Но не в этом суть: важно само ощущение.