Страница 4 из 4
Лия. Это Рахиль виновата… Отец заставил меня… (Лепечет, точно в бреду.)
Иаков. Говори!
Улица. Город (поселок) пробуждается. Одинокие фигуры. Из дома выходит разгневанный Иаков. Влачит за руку Лию.
Иаков. Лаван! Лаван! Выйди, погляди на твой и мой позор.
Выходит Лаван и его семейные. Собирается толпа. Иаков желчно упрекает Лавана. Лаван простирает руки, хочет говорить. В эту минуту Лия обернулась назад, увидела что-то необычайное. Хватает за руку Иакова. Заставляет его обернуться. Показывает пальцем за кулисы. Лаван, весь народ смотрят туда же. Общий ужас. Все медленно движутся в этом направлении.
Площадь за домом Лавана. По-прежнему скорчившись, сидит Рахиль. Невдалеке от нее труп Симеона; юноша в эту ночь пронзил себя мечом, павши на него. Лицо Симеона застыло в мольбе.
Руки точно устремлены к Рахили.
Рахиль подымает голову. Медленно выпрямляется. Смотрит с жалостью и трепетом на Симеона, налево – с ужасом и отвращением на приближающуюся толпу. Толпа вокруг Рахили. Негодование. Из толпы вырывается Лия (фурия). «Отдай мне подвески и браслеты. Ты недостойна их носить. Они не тебе присланы патриархом Исааком, а жене Иакова, мне…» Рахиль покорно отдает.
Лия (в бешенстве ударила сестру). Смотрите все на нее и на мертвого! Их часто видели вместе! Что делала ты всю ночь возле нашего дома? Смотрите, кровь его на ней!
Хор. Кровь его на ней.
Лия. Изгнать ее из племени! Побить камнями!
Хор. Изгнать. Побить камнями.
Рахиль. Иаков!
Но Иаков точно окаменел от своих мрачных ревнивых мыслей. Рахиль бежит из поселка. Ее преследуют, бросают камнями. Она падает, поднимается, бежит, опять падает…
Стала Рахиль как скиталица возле домов и шатров своего племени…
Когда Иаков собрал караван и двинулся с семьей, рабами и скотом из Месопотамии на родину, Рахиль шла за ним, как рабыня и носильщица.
От постоянных слез и лишений она ослепла, но и слепая продолжала она любить Иакова.
Иногда тайком он находил ее на ее ночлеге возле вьюков и боязливо бросал ей кусок хлеба. Она произносила только одно слово «Иаков» и простирала к нему руки.
Но Лия всегда следила за мужем… «Иаков!» Не вождю и патриарху говорить с рабыней. Иаков уходит. Она ощупью находила в песке следы его ног и целовала их.
Жизнь с каждым днем уходила из ее тела, и освобождалась ее печальная душа.