Страница 3 из 3
При этой мысли вся кровь хлынула к его сердцу. Возбужденный, вне себя он бросился на прусского офицера, выхватил у него любимое знамя, обхватив его обеими руками; потом он высоко поднял его с криком: «К знамени!..» Но голос его пресекся. В этой атмосфере смерти, окружающей все сдающиеся города, знамена не могли развеваться, не могло жить ничто героическое. И старый Горнус упал, пораженный насмерть.