Страница 6 из 6
– Первые два. Метраж снимал в Блайти, да? Ничего особенного.
– Ну и?.. – спросил Джеки.
– Третий. Тот, где девушка-полукровка и Луна. И саундтрек.
– Помню, Золотце.
Золотце заговорил медленно и злорадно:
– Вот он – особенный. Да, Джеки. Это бомба. Это суперхит! Джеки, шампанское и гирлянды цветов. Класс. Мега.
– То есть тебе понравилась Луна? – спросил огорошенный Джеки.
– Я в нее влюбился. Во всю эту чушь.
– Я слыхал про назначение твоего брата, Золотце. Мои поздравления.
Золотце тихо засмеялся:
– Блин, Джеки, ты уже четвертый сегодня. Тот Вахшани из воздухоплавания мне ни фига не брат. Братец мой – строитель, занимается дурацкими подрядами и строит дурацкие дома. А тот – какой-то яйцеголовый, из ученых. Нет, насчет Луны это потрясающая глупость, такого никогда не будет. – Он посмеялся еще, потом понизил голос. – А четвертый твой фильм, Джеки, – говно. В этом сезоне бабьи слезы на рынке затоварены, дурак ты. Присылай на следующий раз чего-нибудь посмешнее. Комедию с танцами.
– Будет сделано.
– Девчонка эта, Бетти, – спросил Золотце. – Нравится ей работать?
– Да.
– И девка компанейская?
– Можно и так сказать.
– Я хочу видеть эту Бетти. Отправь ее мне ближайшим поездом. Нет, аэропланом, черт с ней, с ценой. И того типа, что делал саундтрек. Мои детишки от этой дурацкой музыки балдеют. А если детишки балдеют, значит, тут деньгами пахнет.
– Мне они оба нужны. Золотце. На следующий фильм. Они у меня, знаешь, на контракте.
Золотце помолчал. Джеки ждал ответа.
– У тебя там неприятности были с налогами, Джеки? Так я это дело готов уладить на раз. Немедленно. И лично.
Джеки выпустил задержанное дыхание.
– Можешь считать, что они уже летят, Золотце.
– Тогда и с налогами у тебя все путем. Нормальный ты мужик, Джеки.
Цифровой щелчок, и телефон заглох.
Вспыхнули юпитеры японской группы, облив стоящего посреди кладбища Джеки фосфоресцирующим сиянием.
– Черт побери! – выдохнул Джеки, подбросив телефон в воздух и хлопнув в ладоши. – Ребята, празднуем! Колоссальный праздник сегодня для всех, Джеки Амар угощает! – Он испустил громкий вопль. – И кто сегодня не будет пить и плясать, тот мне не друг. Всех зову, всех! Господи, до чего хороша жизнь!