Страница 8 из 8
— Кто бы говорил, — улыбнулся Киости. — А мне бы еще горячую ванну. Бокал ласкового вина. Кусочек выдержанного сыра. Чистые простыни, мягкий матрас. И, демоны меня разорви, — женщину, способную говорить на моем языке…
Сунила с энтузиазмом кивнул.
— Как представлю себе такую благодать…
— Благодать, — согласился Киости.
Земля опять содрогнулась у него под ногами. Киости напрягся, но это был лишь запоздалый отголосок недавнего землетрясения — несильный и очень короткий. Киости глянул через плечо на медленно дымившую гору, уже оставленную исследователями позади. Ему показалось, что султанчик дыма был чуть-чуть гуще прежнего. Но может быть, это была всего лишь игра воображения…
Он фыркнул, подумав об этом. Пусть волю своему воображению дают дикие носильщики во главе с такими, как Гальванаускас. Он, Киости, был цивилизованным, трезвомыслящим муссалмийцем. И не уставал благодарить за это судьбу. А лучше всего было то обстоятельство, что он направлялся домой. Скоро экспедиция покинет эти места, и тогда пусть гора взрывается сколько угодно. Пускай ее хоть вообще начисто разнесет. Тут живут драконы, единороги, туземцы — вот они пусть и беспокоятся, а он, Киости, едет домой.
«Я еду домой!»
Он вновь и вновь повторял про себя эту фразу, наслаждаясь ее звучанием.
…Дракон едва заметно шевельнулся во сне. И чуть слышно всхрапнул. Он спал, растянувшись поперек тропического континента, под лучами теплого солнца. Проходили века, века и века… Последний раз, когда он просыпался, чтобы залить все кругом потоками огненного дыхания, в мире господствовали большие чешуйчатые существа, одни на двух ногах, другие на четырех. То есть это они думали, что господствуют, — вернее, думали бы, умей они думать. А тварюшки, похожие на землероек и мышей, — далекие предки нынешних созданий, именовавших себя муссалмийцами, а также их близких родственников, всяческих туземцев и дикарей, — едва смели дышать в тени чешуйчатых исполинов. Но после того как исполинов поразил вездесущий огонь, мелочи уже ничто не мешало подняться к величию и господству…
Когда-нибудь в недалеком будущем дракон проснется опять. Это знание тихо плыло сквозь его тысячелетние сны. Он проснется. Он скоро проснется. И тогда…
«Скоро» для дракона значит совсем не то же самое, что для человека. Недалекое будущее может наступить еще через двадцать тысяч лет. Или через десять тысяч. А может, через двадцать лет. Или через десять. Но все может случиться и в следующем году. Или завтра. Или вообще нынешним вечером…