Милые обманщицы

– Не хотите пойти с нами посмотреть «Фактор страха»? – крикнула Мона.

– Извини, – притворно улыбнулась Элисон. – Мы вроде как заняты.

Чесси нахмурилась:

– Разве вам не интересно посмотреть, как они едят жуков?

– Фу, гадость какая! – шепнула Спенсер Арии, которая, притворившись мартышкой, сняла невидимую вошь с головы Ханны и начала ее смаковать.

– Да, жаль, что мы не сможем посмотреть. – Элисон склонила голову набок. – Просто мы давно запланировали эту ночевку. Но может, в другой раз?

Мона бросила тоскливый взгляд на обочину.

– Ладно.

– Пока. – Элисон отвернулась, закатывая глаза, и подруги последовали ее примеру.

Они прошли через заднюю калитку во двор дома Спенсер. Слева от них остался задний двор дома Элисон, где ее родители строили огромную, на двадцать мест, беседку для своих роскошных пикников.

– Слава богу, рабочие свалили, – сказала Эли, покосившись на желтый бульдозер.

Эмили застыла.

– Они что, опять говорили тебе всякие гнусности?

– Полегче, Киллер, – сказала Элисон. Остальные захихикали. Иногда они называли Эмили «Киллером», как личного питбуля Эли. Когда-то Эмили находила это забавным, но в последнее время уже не смеялась вместе со всеми.

Амбар был прямо перед ними. Это был скромный уютный домик с большим окном, откуда открывался вид на огромную и бестолковую ферму родителей Спенсер, где имелась даже собственная ветряная мельница. Здесь, в Роузвуде, этом маленьком пригороде Филадельфии, штат Пенсильвания, жители предпочитали селиться не в типовых макособняках[5], а в фермерских домах из двадцати пяти комнат, с бассейном, выложенным мозаикой, и джакузи на открытом воздухе, как у Спенсер. В Роузвуде пахло сиренью и скошенной травой летом, чистым снегом и дровяными печами зимой. Он утопал в пышных сосновых рощах, которые чередовались с бескрайними полями и простоватыми фермами, где водились самые симпатичные лисы и кролики. Городок славился отменным шопингом, особняками в колониальном стиле, парками, где можно было отмечать дни рождения, выпускные, устраивать праздники по любому поводу и на любой вкус. А уж парни Роузвуда были просто неотразимы в своей пышущей здоровьем красоте, как будто сошли со страниц модного каталога «Аберкромби». В Роузвуде жил цвет Филадельфии. Это была обитель потомственной аристократии, «старых денег» и древних как мир скандалов.

Приближаясь к амбару, девочки услышали доносившееся оттуда хихиканье. Кто-то взвизгнул:

– Я же сказала, прекрати!

– О боже, – застонала Спенсер. – Что она здесь делает?

Заглянув в замочную скважину, Спенсер смогла разглядеть Мелиссу, свою чопорную и лучшую во всем старшую сестру, которая возилась на диване с красавчиком бойфрендом Йеном Томасом. Спенсер пнула дверь ногой, распахивая ее настежь. В амбаре пахло мхом и слегка подгоревшим попкорном. Мелисса резко повернулась.

– Какого чер?.. – вырвалось у нее. Тут она заметила, что Спенсер не одна, и улыбнулась. – О, привет, девчонки.

Девочки уставились на Спенсер. Она постоянно жаловалась на Мелиссу, называя ее злобной стервой; тем сильней они удивились, когда Мелисса оказалась такой милой и приветливой.

Йен встал с дивана, потянулся и с ухмылкой посмотрел на Спенсер.

– Привет.

– Здравствуй, Йен, – откликнулась Спенсер, и ее голос заметно смягчился. – Я не знала, что вы здесь.

– Еще как знала, – игриво улыбнулся Йен. – Ты ведь шпионила за нами.

Мелисса пригладила свои длинные светлые волосы и поправила черную шелковую повязку, не отрывая глаз от сестры.

– Ну, и в чем дело? – с легкой укоризной произнесла она.

– Да нет… просто… я не хотела вам мешать… – промямлила Спенсер. – Но мы хотели устроить здесь ночевку.

Йен шутя шлепнул Спенсер по руке.

– Я тоже не прочь порезвиться с вами, – поддразнил он.

Краска медленно заливала ее шею. С взъерошенными волосами цвета песка, светло-карими глазами с поволокой и совершенно убойным прессом Йен мог вогнать в краску любую девчонку.

– Вау, – нарочито громко произнесла Эли. Все разом повернули к ней головы. – Мелисса, а вы с Йеном здорово смотритесь. Я никогда тебе этого не говорила, но, поверь, всегда так думала. Ты согласна, Спенс?

Спенсер на мгновение прикрыла глаза.

– Хм, – тихо произнесла она.

Мелисса в недоумении уставилась на Эли, потом перевела взгляд на Йена.

– Выйдем, мне надо сказать тебе кое-что.

Йен залпом допил пиво, пока девчонки, разинув рты, смотрели на него. Сами они осмеливались лишь тайком прикасаться к алкоголю из родительских запасов. Йен отставил пустую бутылку и, одарив их прощальной улыбкой, последовал за Мелиссой на улицу.

– Adieu,[6] юные леди. – Он подмигнул им, закрывая за собой дверь.

Элисон удовлетворенно потерла руки.

– Ну, вот, еще одна проблема решена великой Эли Д. Теперь-то ты скажешь мне спасибо, Спенс?

Спенсер не ответила. Она пристально смотрела в окно, увлеченно что-то разглядывая. Жуки-светлячки уже посверкивали на фоне багряного неба.

Ханна подошла к брошенной миске с попкорном и зачерпнула горсть.

– Йен такой классный. Даже круче Шона. – Шон Эккард, один из самых популярных парней в их классе, давно был объектом романтических фантазий Ханны.

– Знаете, что я слышала? – спросила Эли, плюхаясь на диван. – Шону нравятся девушки с отменным аппетитом.

Ханна просияла:

– Что, серьезно?

– Нет, – фыркнула Элисон.

Ханна медленно высыпала горсть попкорна обратно в миску.

– Так вот, девчонки, – продолжила Эли, – я знаю, чем мы займемся.

– Надеюсь, мы больше не будем бегать нагишом. – Эмили хихикнула. Они устроили такую пробежку месяц назад – в собачий холод, – и, хотя Ханна отказалась снимать майку и трусики из «недельки», остальные бежали через соседское кукурузное поле в чем мать родила.

– Тебе особенно понравилось, – пробормотала Эли. Улыбка померкла на губах Эмили. – Но нет, на последний день школы я припасла кое-что особенное. Послушайте, я освоила гипноз.

– Гипноз? – повторила Спенсер.

– Сестра Мэтта научила, – ответила Эли, разглядывая фотографию Мелиссы и Йена, которая стояла в рамке на каминной полке. У Мэтта, ее бойфренда недели, были такие же песочные волосы, как у Йена.

– И как ты это делаешь? – спросила Ханна.

– Мне очень жаль, но она взяла с меня клятву, что я не проболтаюсь, – ответила Эли, поворачиваясь к ним. – Хотите посмотреть, как это работает?

Ария нахмурилась, присаживаясь на напольную подушку цвета лаванды.

– Я не знаю…

– Почему бы нет? – Взгляд Эли скользнул к плюшевой свинке-марионетке, что выглядывала из фиолетовой вязаной сумки Арии. Ария всегда носила с собой странные вещи – плюшевые игрушки, случайные страницы, вырванные из старых романов, почтовые открытки с видами мест, где она никогда не бывала.

– Разве гипноз не заставляет произносить вслух то, о чем тебе не хочется говорить? – спросила Ария.

– А у тебя есть от нас секреты? – парировала Эли. – И зачем тебе это чучело? – Она показала на игрушку.

Ария пожала плечами и достала из сумки марионетку.

– Мне ее папа привез из Германии. Хрюша – моя советчица в любви. – Она надела марионетку на руку.

– Ты запихнула руку прямо ей в задницу! – взвизгнула Эли, а Эмили захихикала. – И с какой стати ты таскаешь с собой подарки отца?

– Не смешно, – огрызнулась Ария и, обернувшись, в упор уставилась на Эмили.

Все затихли, растерянно переглядываясь. В последнее время такое происходило частенько: кто-то мог ляпнуть что-нибудь обидное – обычно это была Эли, – а остальные стеснялись спросить, в чем дело.

Спенсер нарушила молчание.

– Гипноз – это что-то вроде розыгрыша, разве нет?

– Не говори о том, чего не знаешь, – тотчас одернула ее Элисон. – Давайте попробуем. Я загипнотизирую вас всех и сразу.

5

Частный дом огромных размеров, который выглядит вызывающе на фоне соседних домов (от англ. McDonalds).

6

Прощайте (фр.)