Страница 6 из 6
Об этом надо подробнее. Дикари появились с моей легкой руки. Сначала приехал один из моих старых приятелей, так сказать, посмотреть. Он появился как раз во время ужина.
– Валера, это – Саша, – представила я вновьприбывшего. – Можно ему остановиться на несколько дней?
Советский придирчиво осмотрел незнакомого парня и разрешил, даже денег с него не взял. Саша поселился в пустующей палатке рядом с нами, питался кашей, оставшейся от завтрака и бродил по побережью в поисках халявной стоянки. Таковой не обнаружилось. Тогда предприимчивый Саша договорился с Советским об аренде поляны вокруг вигвама. Валера и это разрешил, с одним условием: не должно быть маленьких детей. Это условие жестко оговаривается Валерой со всеми туристами: на базе нет врача, до ближайшего поселка семь километров, змеи и огонь-трава. Валера панически боится детей. Поварихи рассказывали потихоньку, что у Валеры есть сын, которого он видел в последний раз, когда мальчику было лет пять. Мол, при виде младенцев директор сатанеет. Правда на турбазе вместе с мамой живет годовалый младенец, но он – сынишка Валериного друга. Советский поселил маму с ребенком в домик, подальше от глаз.
Валера подробно инструктирует Сашу:
– У нас туристический приют. Существуют определенные правила, которые нарушать нельзя: никаких детей младше семи лет! У нас не комната матери и ребенка, случись что – меня по головке не погладят. Комиссии каждый день, – он раздраженно машет рукой в сторону моря, – я вас селю, потому что за вас поручились, – теперь кивок в мою сторону. Саша слушает внимательно, медленно, с достоинством соглашается. Его прямо-таки распирает от солидности и понимания.
– Конечно. Ты не волнуйся. Моему сынишке уже восемь. Остальные все взрослые. – Они расходятся довольные, пожав друг другу руки. Саша бежит на берег, сбрасывать SMS-ки друзьям.
Первыми приезжают Сашин шеф с семейством. Груженая продуктами и вещами лодка привозит моложавую тещу шефа, пока сам с женой и дочерью идет по побережью, любуясь красотами. Саша у них за проводника, разумеется.
– Не встревай, – предупреждает Ольга, – потом не отвяжешься. Ты уже все сделала. Я соглашаюсь. Но, перед ужином иду на берег. Одинокая женщина в кокетливом джинсовом костюме сидит на горе рюкзаков, кастрюль и сумок.
– Здравствуйте. Вы к Саше?
– Да, – удивленно отвечает она.
– Сейчас я позову кого-нибудь, чтобы помогли вещи отнести.
Ольга обреченно качает головой. Мальчишки быстро перетаскивают на место стоянки пакеты с картошкой, выварки с салом, тюки, сумки… Они хорошие, мальчишки.
Советский успокаивается окончательно. Правда, ему непонятно, отчего такие солидные люди не хотят платить за полный пансион, но, видимо, решив, что это не его дело, Валера отступает. Он разрешает взять лишние настилы для палаток, и на островке с вигвамом поселяются первые дикари.
С утра Валера в белых брюках, красной рубахе и портфелем под мышкой уехал встречать новую группу. Вернулся расстроенный. Нашел меня на пляже, присел на выкинутое штормом бревно.
– Что случилось, Валер?
Он достал платок из кармана, вытер пот со лба. Помолчал.
– Да ну их!
– Кого?
– Туристов! Ждал, ждал; по всему вокзалу бегал, троих так и не нашел.
– Бог с ними, сами доберутся.
– Нет, ну до чего народ у нас дурной! Ведь сказано же: будет автобус. Нет, двое на частнике уехали, а еще одна даже не знаю где. Ведь обдерут как липок!
Об этом я знаю. Ученая. Как только мы с Ольгой приехали в Новороссийск, я нарвалась на кукольников. Мы ждали свой автобус на вокзале. Ольга осталась присматривать за вещами, а я отправилась в туалет. Мимо пробежал мужчина. Что-то уронил и, не оглядываясь, повернул за угол.
– Молодой человек! – крикнула ему во след. Рядом остановился пожилой кавказец и поднял с земли сверток.
– А, это Ваше? – я пошла дальше. Но кавказец нагнал меня и спросил:
– Вы знаете того парня?
– Какого?
– Того, что уронил сверток.
– Нет…
– Он не с Вами?
– Нет…
– Это он уронил, – доверительно сообщил кавказец.
– Так это не Ваше? – удивилась я в свою очередь. – Надо его догнать…
– Тише, тише, – попросил он. – Надо посмотреть, что в этом свертке. Будете свидетелем.
– Извините, я в туалет…
– О, да тут деньги, – не обращая внимания на мои слова, мужчина развернул полиэтиленовый пакет, – и доллары есть. Раз, два, три… Пятьсот долларов, не считая рублей!
– Слушайте, давайте, я догоню его. Это же, наверное, все его деньги. Как же он…
Мужчина оттеснил меня к забору, как бы преграждая дорогу, и начал расспрашивать:
– Вы куда едете?
– В Криницу.
– А я с женой в Ростов. У Вас автобус когда?
– В 10.30…
– У меня тоже скоро. Слушайте, раз он такой лох, давайте поделим и дело с концом. – Он пытливо заглядывал в мои глаза.
– Как же, – я испугалась, – может, у него вообще больше денег нет. Что вы!
– Да я могу вообще себе все взять. Просто подумал, раз вы видели, то и вам половину, а? – Видя мой страх, он заторопился, прикоснулся к крестику на груди. – Вы не подумайте, я тоже христианин. Но, раз такое дело, людей иногда надо наказывать.
В голове моей происходил полный сумбур: «Что делать? Взять у него деньги и бежать за этим несчастным? Ведь должна же быть милиция? А вдруг он не один? Господи! Куда я вляпалась? И Ольга не видит…»
Молодой человек неожиданно подошел сзади и спросил:
– Вы не находили мой пакет?
– Пакет? – сообразила не сразу.
– Пакет, полиэтиленовый. – он нетерпеливо переминался с ноги на ногу и заметно нервничал. И тут до меня дошло. Я стояла между двумя мужчинами, понимая, что сейчас у меня отберут все, вокруг никого не было, как себя вести, я не знала.
– Там были деньги, – сказал молодой.
– Так, ребята, никаких денег я не брала. Я иду в туалет.
– Я не видел, – сказал кавказец. Он держал пакет под газетой. Я смотрела на него.
– Покажите, что у Вас в сумке? – это мне.
Я открыла сумочку.
– А у Вас? – это кавказцу. Он развел руками.
– Вот же мой пакет! – торжествующе крикнул молодой. – И не стыдно? – кавказец опустил голову.
– Девушка не виновата, – это он обо мне.
Молодой ушел со своим пакетом. Я на ватных ногах все-таки добрела до туалета. «Что это было?» – думала все время.
– Ты где так долго? – удивилась Ольга.
– Кажется, меня ограбили.
– Как?!
Я пожала плечами и, наконец, полезла в сумочку. Естественно, денег там не было.
Валера эту историю знал. Пришлось рассказать, потому что мы смогли оплатить только часть стоимости путевок. Он волновался за своих туристов, звонил в агентство, предупреждал. Мы сейчас думали об одном и том же: кидалы продолжали обирать отдыхающих. Саша рассказывал о пожилом кавказце, кинувшем ему под ноги бумажную куклу. Этот же кавказец пытался развести еще одного наивного, но тот был с женой, женщина, в отличие от меня, оказалась стреляной воробьихой и пригрозила вызвать милицию. Говорят, что это гастролеры, потому, мол, такие нахальные. Что делать – сезон! Все жить хотят: и жулики, и милиция…
Думать об этом не хочется, не стоит оно того. Солнце уже низко. Нежное море лениво готовится к закату. Прохладные горные тени прогнали дневное пекло. Благословенные часы, когда каждая клеточка живет в полной гармонии с окружающим миром. Мы молчим, закрыв глаза, теплый воздух гладит кожу, осторожно, не спеша раскрашивает тело бронзой. Хорошо…
Я поворачиваюсь на бок и вижу, как по берегу в нашу сторону бредет женщина.
– Смотри, какая странная.
Советский приложил ладонь ко лбу и разглядывает некоторое время приближающуюся тетеньку. Она абсолютно голая, если не считать двух тонких платков: на плечах и бедрах. Женщина тащит тяжеленную сумку.
– Не твоя потерявшаяся, случайно?
Советский хмыкнул, но остался сидеть на месте, ожидая, пока женщина подойдет поближе. Вскоре сомнений не осталось, она направлялась прямо к нам.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.