Страница 2 из 7
а о будущем стоит ли плакать?
Я спокоен, сижу недвижим,
пусть на улице дождик и слякоть.
Мудра, бандха, весь комплекс асан
помогает освоить мне йогу.
Вот приму я монашеский сан,
стану ближе к религии, Богу.
Буду жить настоящим, как он,
постигая всю мудрость пророков.
Эта жизнь – всё равно только сон
и незнание горьких уроков.
2012
Птица-тройка
«Эх, тройка! птица тройка! кто тебя выдумал?»
Н. В. Гоголь
Как Фет и Тургенев дышу флогистоном,
слагаю стихи, не в ладах с моветоном;
хоть сам из деревни и в жизни простак,
но всё же, поверьте, – совсем не дурак.
Сейчас модернизма пришло уже время,
диктует условия новое племя.
А «тихая лирика» зябкие руки
сложила под шаль и зевает от скуки.
Слепой молодёжи потребны кумиры,
но правила жизни диктуют банкиры.
И вот уже разные «фабрики звёзд»
сплошной силикон выпускают из гнёзд.
«Я женщин уже говорить научила»
– сказала Ахматова скромно и мило.
Но музы, все девять, в блаженстве безволья
пылятся в шкафу и изъедены молью.
Да, век мне достался панельно-убогий.
Блокбастый упырь – седовласый, безногий
смеётся довольно, холодный, как лёд.
А тройка не мчится, но еле бредёт.
2012
Комп и стихи
Лишь только искры не хватает
в стихах моих.
За рощей дальней солнце тает
и ветер стих.
Какие образы и темы,
бурлят вокруг!
Я сын компьютерной системы,
железа друг.
Мне хакер дал свои программы
и вот теперь
стихи, экспромты, эпиграммы
пишу как зверь.
Текут проворно электроны
по проводам.
Познал я мудрости законы,
рифмую сам.
Процессор мощный мне подскажет
любой сюжет.
Я знаю жизнь, любовь и даже
что счастья нет.
Винчестер молча сохраняет
тома стихов.
Он все их помнит, твёрдо знает
нюансы слов.
Поэты, критики, цитаты,
обложки вид,
статьи, рецензии и даты:
он всё хранит.
Проходят дни, мой софт быстрее,
и без помех
я стану скоро, по идее,
покруче всех.
Раскроет тесные объятья
безумный век,
и буду лучше сочинять я,
чем человек.
Сейчас пишу сонет о Боге,
да хакер мой
сказал, что глюки снова в проге.
Что ж, не впервой.
2012
Серебряный век
Утро раннее, залы пустеют,
все расходятся, гаснет камин.
Незаметно пока ещё тлеют
искры те, что неведомы им.
Равнодушно – любезны улыбки,
похвалы же, напротив, скупы.
Здесь, – на почве болотной и зыбкой,
дни белёсы, а ночи слепы.
Бродит ветер в тумане молочном
по просторам немых площадей.
Все здесь шатко, неверно, непрочно,-
рябь каналов, огни фонарей.
Всё бессмысленно – нету исхода,
нет начала, как нет и конца.
Впереди – новый день и свобода,
запах тленья в пустынных дворцах.
А за окнами тихо и плавно
сыпал мелкий, назойливый снег.
Это было как будто недавно, –
в тот далёкий, Серебряный век.
2010
Судьба бытия
Я буду исследовать строго
вопрос о судьбе бытия.
Об этом все знают немного,
не знаю об этом и я.
И даже философ убогий,
решая глобальный вопрос,
всё бродит в лесу тавтологий,
растя депрессивный невроз.
Что делать, – предмет очень сложный
и явно сквозит дуализм.
Здесь надо подход осторожный,
привлечь, например, плюрализм.
Как много здесь вкусов и мнений,
не надо хихикать до слёз.
Судьба же, вне всяких сомнений,
весьма любопытный курьёз.
Она, как старуха седая,
в затылок мне смотрит всегда.
А жизнь – это штука простая,
враждебная, в общем, среда.
2012
Муза
"Служенье муз не терпит суеты…"
А. С. Пушкин
Где ты стройная муза моя,-
синеокая с чёлкой девчонка;
не приходишь давно, словно я
стал внезапно похож на ребёнка?
Сколько раз мы с тобой в буриме
умудрялись играть до рассвета,
и сливались слова в полутьме
развивая нюансы сюжета.
Ты, наверно, сейчас в Лангкави,
пляжный отдых всегда так заманчив.
Что ж мне делать с тобой, поживи
там, собою пейзаж обозначив.
Или может на шумный Бродвей
прошвырнуться решила внезапно?
Здесь в начале – финансов музей,
на углу Бивер-стрит, чтоб понятно.
Раньше там был Рокфеллера дом,
где он правил угрюмо и строго.
Если скучно тебе будет в нём,
посети мюзик-холл – ради бога.
Только я не советую Крым,
в Ялте – шумно, в Алуште ужасно.
Возвращаюсь оттуда больным,
им свой отдых доверив напрасно.
Буду ваньку валять от тоски,
разгоняя безделье и скуку.
Здесь морозно и тучи низки,
как-нибудь одолею разлуку.
2012
2.
Мы с тобой, шаловливая врушка,
познакомились очень давно.
Для тебя я всего лишь игрушка,
что пишу я – тебе все равно.
Ты смеёшься, когда я страдаю,
забавляешься – если влюблён,
пропадаешь – а где, я не знаю,
недоступна, как утренний сон;
если добрая – рифму подскажешь,
разозлишься – я долго молчу.
Я уже стал молиться и даже
обращался два раза к врачу.
Рвёшь мне сердце на мелкие части
и бесцельно транжиришь года,
наслаждаешься тайною властью,
так прекрасна, всегда молода.
Ну а я безвозвратно старею,-
плод твоих равнодушных забав.
Может быть, ещё что-то успею,
укрощая капризный твой нрав.
2009