Без лица и имени

Не успел он подняться по гранитным ступеням лестницы к лифту, как услышал из коридора звонкий голосочек старшей оперуполномоченной убойного отдела капитана милиции Ларисы Бобковой.

– Петр Петрович, – воскликнула она, – подождите, пожалуйста!

Петрович прошел по инерции несколько шагов, потом остановился и обернулся. Девушка стремглав подбежала к нему и выпалила:

– Ужасное убийство на Тверской, погибла большая семья и четверо милиционеров! Я вам не могла дозвониться по сотовому.

– У моего сотового батареи сели, – оправдался полковник. – Я его дома оставил. Хотел зайти в кабинет за вторым.

– Петр Петрович, миленький, мне приказали вам сообщить…

Полковник поморщился, осмотрел с ног до головы немного взвинченную Бобкову и махнул рукой:

– Ладно, поехали, – он двинулся на улицу, а капитан поспешила за ним на высоких неустойчивых скользких шпильках.

Они подошли к служебной черной «Волге», уселись в салон и захлопнули дверцы.

– Привет, Михалыч, – поздоровался шеф с водителем.

– Здравия желаю, Петр Петрович.

– Куда надо ехать, – обратился Семенов к Ларисе, – на Тверскую?

– Да, – кивнула она.

– Давай, Михалыч, в центр.

Водитель завел мотор, переключил скорость и тронулся с места. Машина проехала по территории МУРа до ворот, выехала на улицу и под синей мигалкой и с сиреной помчалась на Тверскую.

– Там такое случилось, – запричитала впечатлительная Лариса, – такое…

– Ты там была? – хихикнул Семенов.

– Нет, но туда все начальники умчались, и Берестов и его замы.

– Запомни, девочка, одну вещь, – нравоучительным тоном начал шеф, – пока своими глазами не увидишь что-либо, не суди об этом ни в коей мере. Для одних это ужас, а для других может быть обыденный пустяк.

Лариса замолкла, надула губки и отвернулась. Она считала себя опытным инспектором уголовного розыска, и ей не нравились подобные наставления полковника Семенова. Но, будучи его подчиненной, младшей по званию и просто женщиной, ей приходилось время от времени терпеть излишнее внимание полковника. А в общем она была дисциплинированной помощницей, прилежной, схватывающей на лету ученицей и подающей большие надежды оперативницей. На Семенова она богу молилась, «в рот ему смотрела» и о другом начальнике даже не мечтала. Она была почти влюблена в него, как в прекрасного руководителя.

Как только «Волга» выехала на Тверскую, полковник сразу заметил большое скопление милицейских машин у углового дома, напротив Мэрии.

– Туда, – сказал он, и Михалыч кивнул в ответ.

Машина подъехала к огораживающей крыльцо желтой ленте и остановилась. Шеф, ни слова не говоря, вышел и направился к подъезду, а Лариса вылезла и, цокая высокими каблуками об асфальт, засеменила следом.

– Интересно, начальство уже уехало? – спросила Бобкова.

– Чем дальше они будут от места преступления, тем лучше для дела, тем убийцу быстрей найдем, – усмехнулся Семенов.

Полковник и капитан прошли мимо дежурившего у входа милиционера из районного отделения, вышли в подъезд и сразу наткнулись на заместителя министра внутренних дел генерала Авдеева. Тот курил в тамбуре в полном одиночестве, и вид у него был взволнованный. Он побывал в квартире и увидел то, что натворил киллер. Ему стало не по себе, он вышел на лестницу покурить, проклиная тот день, когда вообще пошел работать в милицию. Ему, кабинетному работнику, было ужасно видеть лужи крови и изуродованные трупы.

С Семеновым они были давно знакомы и поэтому поздоровались за руку и перекинулись парочкой фраз:

– Здравия желаю, Иван Макарыч, – сказал полковник.

– Привет, Петрович, – кивнул генерал.

– Где?

– Поднимись на третий, там увидишь, но если плотно завтракал, то лучше не ходи. – Авдеев сделал последнюю затяжку, выпустил в потолок струю дыма, кинул окурок в урну, развернулся и вышел на улицу. На ходу бросил мимолетный взгляд на стоящую у стены по стойке смирно Ларису и по достоинству оценил ее женские прелести – высокую упругую грудь четвертого размера, осиную талию, спортивные длинные ноги и красивое смазливое личико. Милицейская форма красит женщину и придает ей ни с чем не сравнимую сексуальность. Семенов перехватил похотливый взгляд генерала и еле заметно улыбнулся.

Петрович поднялся на четвертый этаж и приблизился к квартире номер двадцать пять. Дверь в нее была открыта, но в проеме стоял милиционер в форме и никого не пропускал. Семенов был в элегантном светлом костюме, белой рубахе, стильном галстуке и черных туфлях и ничто в нем не выдавало опера. Он не знал лейтенанта из районного отделения милиции, поэтому предъявил удостоверение, и тот пропустил его, а за ним и Ларису Бобкову.

Как только вошел, Петрович сразу увидел начальника МУРа генерала Берестова в окружении замов и сотрудников аппарата министерства внутренних дел. Они стояли посреди большущей хорошо освещенной гостиной и разговаривали. Увидев Семенова, Николай Николаевич махнул ему рукой.

– Здравия желаю, – поздоровался полковник и подал руку сначала Берестову, а потом и остальным.

– Петр Петрович, принимай дело, здесь такая бойня… – Берестов поморщился и недовольно поджал губы.

– Трупов много? – спросил полковник.

– Одиннадцать, – нахмурился генерал. – Семь членов семьи и четверо сотрудников вневедомственной охраны. Почему-то включилась сигнализация, и они приехали себе на беду. Но замки не взломаны – вероятно, хозяин сам открыл дверь убийце или убийцам.

– Двенадцать трупов, товарищ генерал, – поправил судмедэксперт Родионов. – В утробе убитой жены хозяина находился младенец. В него убийца выпустил две пули.

– Да, дела, – покачал головой Семенов и настроение у него сразу испортилось. Он знал, что такие дела не раскрываются, но в ходе следствия могут быть взбучки от начальства и постоянный контроль. А этого начальник убойного отдела МУРа, ох, как не любил.

И еще один факт беспокоил полковника. У подъезда он заметил нескольких репортеров с видеокамерами, а это означало, что убитый – известный человек и в прессе поднимется шумиха. Как всегда произойдет утечка оперативной информации в прессу и еще больше подольет масла в огонь. Следствие будет проходить в нервозной атмосфере, под давлением начальства и средств массовой информации, и грозит перерасти в «висяк». При таком раскладе вообще можно никого не найти и схлопотать выговор от начальства.

– Кто убитый? – наконец спросил Петрович.

– Известный археолог и коллекционер, гражданин и России и Таджикистана Тимур Тимурович Урусбаев.

– Таджик?

– По документам таджик.

– Чем он занимался, этот археолог, каким бизнесом, раз у него такая хата?

– Тебе выяснять, чем, – нахмурился Берестов.

– Ладно, если это дело вы поручаете мне, то извольте, товарищ генерал, покинуть помещение вместе со своей командой. А то вы мне все улики уничтожите.

– Всегда ты так, как только власть получил, сразу всех гонишь. Мы что, мальчики в сыске, небось не один десяток лет руки преступникам вяжем. В квартиру сначала эксперты вошли, а потом уже мы. И трупы уже на вскрытие увезли, а ты все проспал. Кстати, где ты был, обзвонились тебе.

– Да у меня телефон барахлит, – начал оправдываться полковник, – то работает, то нет, а починить времени нет. Наверное, аккумулятор исчерпал свой срок. Надо новый покупать.

Берестов вынул из кармана новенький сотовый и отдал Семенову:

– Дарю.

– Да ладно тебе, – не удержался полковник.

– Бери, вернешь, когда свой починишь. Я его только купил и зарегистрировал, но номер еще никому не давал. А то мой прежний мобильник внучок прикарманил. Деда, говорит, мне телефон нужен, и все тут. Пришлось отдать.

– Сколько ему?

– Семь, а уже с сотовым.

– Они теперь рано взрослеют, быстрее, чем мы когда-то.

– У нас были другие ценности, радио, гитара, патефон, потом телевизор…

– А сейчас сотовые, компьютер и машины, – добавил Семенов. – Ну, давайте, товарищи, выходите. Дайте возможность экспертам работать в тишине и сосредоточенности.