Страница 6 из 6
Под псевдонимом Cantab (сокращенно от Cantabrigiensis – кембриджский), как называли выпускников Кембриджского университета, в «Руле» в ноябре-декабре 1920 года были напечатаны стихотворения Набокова «Лес» и «Возвращение»[39]. Как известно, В. Д. Набоков очень гордился литературной деятельностью сына и говорил об этом уже при первой встрече с Буниными 20 апреля 1920 года. В дневниковой записи за 21 апреля 1920 года Вера Бунина отмечает, по-видимому, со слов В. Д. Набокова: «Сын Набокова, поэт и писатель, очень не любит Достоевского»[40]. В записи о более поздней встрече, судя по всему, в июне 1921 г., Бунина пишет:
А потом опять встреча на улице François I (у Аргутинского). <…> Он <В. Д. Набоков> утомлен, и разговор переходит на его детей:
– Дочь моя очень возмущается Вами, Иван Алексеевич, Вашими статьями относительно русского народа. <…> А сын напротив – большой Ваш почитатель.
Ян <домашнее имя Бунина> спросил о сыне.
Набоков весь преобразился:
– Он сын замечательный, редко заботливый, добрый. Вот только не понимаю: откуда у него талант? – сказал он с неподдельной наивностью, точно чувствуя в нем высшее существо.
– Да, может быть, и в Вас есть зачаток этого дара, – заметила я.
– Ах нет, что Вы, во мне ни капли нет этого… Он, когда пишет, то весь преобразовывается. Я как-то застал его ночью и не узнал – горящие глаза, волосы всклокочены… А как, Иван Алексеевич, Вы находите его?
– Я боюсь всегда предсказывать, но мне чуется, из него выйдет настоящий писатель. Только зачем это он подписывается Сирин, имея такую прекрасную фамилию.
– Да, уж не знаю, – сказал он задумчиво[41].
Бунин послал В. Д. Набокову в подарок экземпляр своего недавно опубликованного сборника рассказов «Господин из Сан-Франциско» (1920), в который вошли некоторые из его лучших дореволюционных стихов и рассказов. Как можно заключить из письма В. Д. Набокова от 19 февраля 1921 года, Бунин благосклонно отозвался о стихах Набокова. Это, в свою очередь, позволило В. Д. Набокову вложить в следующее письмо Бунину вырезку из рождественского номера газеты «Руль» за 1921 год с тремя стихотворениями сына («Видение Иосифа», «Крестоносцы» и «Павлины») и рассказом «Нечисть», на этот раз подписанными псевдонимом «Влад. Сирин». (В. Сирин оставался основным литературным псевдонимом Набокова вплоть до переезда в США в 1940-м.) Отец молодого писателя также спрашивал позволения прислать Бунину стихи сына[42] и предположил опубликовать их в новом парижском еженедельнике при участии Бунина и Куприна. За этим последовало еще одно письмо В. Д. Набокова Бунину, датированное 19 февраля 1921 года:
Berlin-Grunewald. Egerstrasse, 1.
19 февр<аля> 1921
Дорогой Иван Алексеевич,
только теперь я могу написать Вам и поблагодарить Вас за милое письмо Ваше и за книжку и надпись на ней[43]. Я болел инфлюэнцей, осложнившейся катаральным воспалением легкого, – провалялся 4 недели в кровати и только с неделю начал вставать…
Ваша книга доставила мне безмерную радость. Двух рассказов («Клаша» и «Легкое дыхание») я совсем не знал, прочел их и перечитал все другие с глубоким наслаждением. Стихов также много было для меня новых. Словом, Вы мне доставили истинную радость, спасибо Вам от сердца: я поневоле повторяюсь в выражении своих чувств…
Ваш отзыв о стихах сына мне также было радостно прочесть и передать ему. Не знаю, попались ли Вам напечатанные в рождественском номере «Руля» его стихи и рассказец, подписанные новым и уже окончательным псевдонимом. Позвольте их приложить[44]. Из газет я вижу, что при Вашем участии начинает выходить литературный еженедельник в Париже. Если прилагаемые стихи укрепят в Вас благоприятное мнение Ваше, можно ли будет послать Вам на выбор десяток-другой стихов, с просьбой «рекомендовать» их А. И. Куприну?
Сегодня у меня собираются члены нашей партии для обсуждения вопросов, содержащихся в письме инициативной парижской организации, членом которой Вы состоите[45]. Дело это очень затянулось также из-за моей болезни.
Когда Вы нам пошлете новые стихи или прозу для «Руля»? Мы очень ждем[46].
Это предыстория, а сама история начинается 18 марта 1921 года. Владимир Набоков пишет Бунину свое первое письмо, в котором слышны отголоски писем В. Д. Набокова к Бунину. Набоков, в то время еще кембриджский студент, обращается к Бунину как к мэтру:
18-III-21 Grunewald 1 Egerstrasse.
Многоуважаемый Иван Алексеевич,
посылаю вам несколько – наудачу выбранных – стихотворений и пользуюсь случаем сказать вам, как ободрило меня то, что писали вы о моем робком творчестве, – тем более, что хорошие слова эти исходят именно от вас – единственного писателя, который в наш кощунственный и косноязычный век спокойно служит прекрасному, чуя прекрасное во всем, – в проявлениях духа человеческого и в узоре лиловой тени на мокром песке[48], – причем несравненны чистота, глубина, яркость каждой строки его, каждого стиха.
Простите, что так неладно выражаюсь: это так же трудно, как признанье в любви – давнишней любви.
Словом, хочу я вам сказать, как бесконечно утешает меня сознанье, что есть к кому обратиться в эти дни великой сирости.
Многоуважаемый Иван Алексеевич, глубоко уважающий вас
Владимир Дмитриевич Набоков был убит русскими ультрамонархистами в Берлине 28 марта 1922 года. Потеря отца, которого Набоков боготворил, была невыразимой травмой.
В следующее письмо, посланное из Берлина в ноябре 1922 года, Набоков включил текст стихотворения, посвященного Бунину («Как воды гор, твой голос горд и чист…»). Само письмо по настрою и по манере описания близко берлинским рассказам Набокова 1920-х годов:
<26 ноября 1922 г. Берлин>.
Глубокоуважаемый Иван Алексеевич,
бывают в жизни мгновенья, когда хочется сказать звездному небу, что оно прекрасно, – так, чтобы оно услыхало. В такое мгновенье я написал стихи, которые вам посылаю. Это было в дождливую ночь. Я возвращался к себе. Ветер трепал деревья вдоль черной улицы, блестевшей местами, как мокрая резина, и с коротким, плотным стуком падали каштаны. И внезапно мне стало так легко, так уютно от мысли, что дома у меня есть ваши книги, – и потянуло передать вам это чувство – как можно искреннее, как можно звучнее.
Простите же мне мою смелость, простите, что докучаю вам непрошеным приветом. Я хочу только, чтобы вы поняли, с каким строгим восторгом я гляжу с моего холма на сверкающую вершину, где в скале вами вырезаны вечные, несравненные слова[50].
39
Руль. 1920. 27 ноября. С. 3 и Руль. 1920. 10 декабря. С. 3.
40
Бунин РАЛ MS. 1067/367.
41
Бунин РАЛ MS. 1067/468.
42
В письме В. Д. Набокова Бунину от 19 февраля 1921 года идет речь о журнале «Отечество», выходившем в 1921–1923 годах в Париже под редакцией А. И. Куприна. Владимир Набоков в нем не печатался. Судя по всему, в Париже в течение 1921 года были опубликованы лишь два стихотворения Набокова: «Кто меня повезет» и «Пока в тумане странных дней…» (Современные записки. 1921. № 7. С. 107–108).
43
Первая книга Бунина, вышедшая в эмиграции: Бунин И. Господин из Сан-Франциско. Париж, 1920. Содержание: «Господин из Сан-Франциско», «Казимир Станиславович», «Аглая», «Песня о гоце», «Сын», «Грамматика любви», «Клаша», «Легкое дыхание», стихотворения – за исключением двух стихотворений – не отличается от изд.: Господин из Сан-Франциско: Произведения 1915–1916 г. М., 1916.
44
Под псевдонимом Влад. Сирин стихотворения «Видение Иосифа», «Крестоносцы» и «Павлины» (под общим названием «Сказания») и рассказ «Нежить» были опубликованы в газете «Руль» (7 января 1921 года). Единственный сохранившийся в архиве Бунина набоковский текст с пометками и подчеркиваниями Бунина – отрывные листы написанной и опубликованной значительно позднее «Университетской поэмы» (Современные записки. 1927. № 33) (Бунин РАЛ MS. 1066/9638).
45
С 1920 года готовился по инициативе В. Л. Бурцева съезд Русского национального объединения, состоявшийся в Париже 5–10 июня 1921 года. В. Д. Набоков и другие представители умеренных политических партий и групп выступили на съезде с речами. См.: Русское зарубежье: Хроника научной, культурной и общественной жизни: Франция/Под общей ред. Л. А. Мнухина. Т. 1–4. 1920–1940. Париж; М., 1995–1997. Т. 1. С. 38. На съезде был избран Национальный комитет, членом которого стал Бунин.
46
Бунин особенно активно печатался в газете «Руль» и в воскресном приложении к ней «Наш мир» в 1924–1925 годах, т. е. уже после смерти В. Д. Набокова.
47
Публикуется по автографу (Бунин РАЛ MS. 1066/3943); см. также: Шраер. Набоков и Бунин. Переписка. С. 190–191.
48
По-видимому, имеются в виду стихотворения Бунина «Вдоль этих плоских знойных берегов…» (<1906–1907>) (последние строки: «И берегов краснеющий изгиб/В лиловых полутонах исчезает») и «Солнце полночное, тени лиловые/В желтых ухабах тяжелых зыбей…» (1916).
49
Публикуется по автографу (Бунин РАЛ MS. 1066/3944); см. также: Шраер. Набоков и Бунин. Переписка. С. 191.
50
Ср. сонет Бунина «На высоте, на снеговой вершине,/Я вырезал стальным клинком сонет…» (1901).
51
Хотя змеи часто фигурируют в стихах Бунина «Раскрылось небо голубое…» (1901), «У шалаша» (<1903–1906>), «Змея» (1906), «Ночная змея» (1912), «Змея» (1917), Бунин испытывал по отношению к ним «постоянный патологический ужас» (см.: Бунин РАЛ MS. 1066/603–604; см. также: Устами Буниных. Т. 2. С. 114).
52
Ср.: у Бунина «Змея, шурша листвой дубовой,/Зашевелилася в дупле/И в лес пошла, блестя лиловой,/пятнистой кожей по земле» из стихотворения «Раскрылось небо голубое…» (1901).
53
Ср.: у Бунина «И голубей пугливых стаи/Сверкают снежной белизной» из стихотворения Бунина «Еще от дома на дворе…» (1892). Ср. также стихотворения Бунина «На монастырском кладбище» (1901) и «Голуби» (1903).
54
Публикуется по автографу (Бунин РАЛ MS. 1066/3944); см. также: Шраер. Набоков и Бунин. Переписка. С. 192–193. Под названием «И. А. Бунину» стихотворение было опубликовано в газете «Руль» 1 октября 1922 года. Без названия, но с посвящением Бунину оно вошло в третий сборник стихотворений Набокова «Гроздь» (Берлин, 1923). Название восстановлено в посмертном американском издании стихов Набокова; см.: Набоков. Стихи. Анн Арбор, 1979. С. 38; ср. Набоков РСС I: 450; ср. В. В. Набоков. Стихотворения/Под. ред. М. Э. Маликовой. СПб., 2002. С. 68; прим. с. 544–545.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.