Страница 2 из 43
Адам кивнул на дверь, которую распахнул собственноручно, к великому удивлению дворецкого Барнса, наготове стоящего с противоположной стороны, предлагая бабушке следовать вместе с ним.
— Ты действительно самый нетерпеливый из всех мужчин, Адам! — воскликнула леди Сисели, проходя мимо него в большой коридор, и кивком приказывая своей компаньонке дожидаться ее возвращения в комнате. — В этом тебе удалось превзойти и своего деда, и отца.
Адам галантно взял бабушку под локоть, помогая ей подняться по широкой лестнице. Он отлично осознавал, что именно ее суетливость так часто выводила из себя его деда и отца, а теперь и его самого. Как бы то ни было, и дед, и отец отошли в мир иной, поэтому у пожилой дамы не осталось иных родственников, кроме внука и правнучки, и Адам чувствовал себя обязанным вести себя с ней как можно деликатнее.
— Если мои резкие манеры обидели вас, прошу меня извинить, — сказал он.
Леди Сисели высвободила локоть из его ладони, чтобы крепче схватиться за его согнутую руку.
— Возможно, в качестве компенсации ты согласишься поужинать со мной сегодня вечером?
Распознав неуклюжую попытку бабушки к принуждению, Адам тут же напрягся. Едва ли это можно было назвать шантажом, но он не мог не вспомнить обо всех ее попытках познакомить его с подходящими девушками на выданье, подходящими по меркам самой леди Сисели, разумеется. Адам имел на этот счет иное мнение.
— Нынче вечером я должен присутствовать на голосовании в палате лордов, бабушка.
После которого он намеревался отправиться в свой клуб, чтобы провести там остаток вечера, играя в карты и наслаждаясь отменным бренди.
— Тогда, возможно, завтра вечером? — не сдавалась леди Сисели. — Мы с тобой так давно не проводили время вместе…
Осознав, что задумала бабушка, Адам стал намеренно избегать ее общества. У него не было абсолютно никакого желания снова связывать себя узами брака, а все его время занимало исполнение обязанностей в палате лордов и управление многочисленными имениями. Званые ужины и балы, а также прочие светские глупости его нимало не заботили.
— Мы же сейчас вместе, бабушка, — резонно заметил он.
— Но не так, чтобы… ах, не важно. — Леди Сисели нетерпеливо вздохнула. — Мне совершенно ясно, что ты стал еще более бескомпромиссным, чем раньше.
Заслышав подобную критику в свой адрес, Адам плотно сжал губы. Бабушке не хуже его самого была известна причина его подобного поведения. Будучи женатым, он был вынужден на протяжении двух лет посещать вместе со своей неверной женой все балы, ужины и прочие светские мероприятия, а по окончании сезона ездить на многочисленные пикники в летние домики. В действительности Адаму не хотелось присутствовать ни на одном из них. Четыре года его вдовства окончательно убедили его в этом. Представители высшего общества нагоняли на него скуку, так зачем ему добровольно подвергать себя подобной пытке?
Как бы то ни было, он тут же решил загладить свою вину перед бабушкой, на глаза которой уже навернулись слезы.
— Возможно, мне удастся выкроить завтра вечером час или два, чтобы поужинать с вами.
— Это великолепно, Адам! — Слезы тут же высохли, будто их и не было вовсе, и леди Сисели улыбнулась внуку. — Я распоряжусь, чтобы подали все твои любимые блюда.
— Я сказал «час или два», бабушка, — с нажимом повторил Адам.
— Да-да, — рассеянно отозвалась она, мысленно уже планируя меню предстоящего ужина. И список гостей, среди которых, без сомнения, окажется несколько уважаемых дам, которых Адам всеми силами старается избегать. — Как справляется новая девушка?
— Новая девушка?
Адам не понял, кого имеет в виду бабушка. Не спрашивает же она, в самом деле, о той особе, которой он заинтересовался в прошлом месяце, но вскоре понял, что в постели она утомляет его так же, как и вне ее?
— Няня Аманды, — пояснила леди Сисели.
Морщинки у него на лбу тут же разгладились.
— Едва ли можно назвать миссис Лейтон девушкой, бабушка. К тому же она не няня Аманды, а ее гувернантка.
— А не рановато ли Аманде иметь гувернантку? Тебе не хуже моего известно, что общество не одобряет ученых дам.
— Я не допущу, чтобы моя дочь выросла невежественной, думающей только о балах и нарядах особой! — «Как ее мать», — мысленно добавил он, но благоразумно предпочел держать язык за зубами. Чем реже он вспоминал о Фанни и ее изменах, тем лучше.
— К тому же ты так и не удосужился объяснить мне, почему после стольких лет сотрудничества решил больше не пользоваться услугами Доркинсов.
К тому времени, как они поднялись по лестнице на третий этаж особняка, где находилась детская, леди Сисели совсем запыхалась.
Адам не намеревался давать ей никаких объяснений. Няня его шестилетней дочери ясно дала ему понять, что не прочь разделить с ним ложе. Для Адама это явилось не только неприятным открытием, но и совершенно недопустимым, особенно принимая во внимание, что сам он ни словом, ни делом никогда не выражал чувственного интереса к хорошенькой, но излишне пухлой Кларе Доркинс.
Теперь место новой гувернантки Аманды заняла Елена Лейтон, с которой Адам охотно готов был познакомиться поближе.
Откуда, ради всего святого, в его голове взялась подобная мысль?
После смерти жены Адам свел удовлетворение своих плотских потребностей к минимуму, считая их слабостью, которой не следует потакать. Если же зов плоти начинал преобладать над его легендарным самообладанием, он всегда удовлетворял его с дамами полусвета, чье общество мог выносить на протяжении одного-двух часов, не более. Эти всячески порицаемые женщины не ожидали от него ничего иного, кроме щедрой платы за то, что раздвинут перед ним ноги.
До появления Елены Лейтон, которая пришла на смену поспешно уволенной две недели назад Кларе Доркинс, Адам никогда не задумывался о том, чтобы уложить в постель одну из работающих у него женщин. Елена была довольно красива в своем аскетизме. Она всегда убирала свои шелковистые черные волосы в аккуратный узел на затылке, ее строгие черные вдовьи платья, вместо того чтобы отталкивать, выгодно подчеркивали изящную бледность лица, гибкую фигуру, крепкие холмики грудей, тонкую талию и пышные бедра. Обрамленные густыми черными ресницами глаза были странного цвета, среднего между голубым и зеленым. Она являлась обладательницей маленького прямого носа, изящно изогнутых губ, точеных скул и нежной шеи.
Подобные мысли привели Адама в ужас. Когда это он успел в таких подробностях рассмотреть женщину, которую недавно нанял в гувернантки для своей маленькой дочери?
— Миссис Лейтон? — с любопытством переспросила леди Сисели.
— Полагаю, ее муж погиб в битве при Ватерлоо, — рассеянно отозвался Адам, все еще размышлявший о физической привлекательности Елены Лейтон. Эта женщина находилась у него в услужении, а не являлась потаскушкой, которую можно купить на одну ночь, а потом забыть о ее существовании. Более того, она была вдовой героя, павшего на поле брани.
— А что насчет возраста?
Адам вскинул свои черные брови.
— Я не располагаю сведениями о том, сколько лет было мистеру Лейтону.
— Да я о его жене говорю! — воскликнула леди Сисели.
До этого момента Адаму никогда не приходило в голову поинтересоваться возрастом миссис Лейтон. Скорее всего, ей было лет тридцать или около того.
Он нахмурился, понимая, что именно вдовий траур придавал этой женщине облик умудренной опытом дамы, хотя в действительности она могла быть гораздо моложе.
— До тех пор пока миссис Лейтон хорошо справляется со своими обязанностями, ее возраст не представляет для меня никакого значения, — заявил Адам, давая понять, что дискуссия окончена.
Распахнув дверь детской, он сделал бабушке жест рукой, приглашая ее войти первой.
Елена подняла голову от сборника стихотворений, который читала вместе со своей маленькой подопечной, и, завидев своего работодателя и его почтенную бабушку, придала лицу вежливое выражение.