Страница 68 из 68
— И благодаря альмаринам облекли его своим доверием! — воскликнул Абасин.
— Ну и пустяки, доктор, прошу прощения! — живо возразил Сергей Ефремович. — Я уже через час после киносеанса знал о Павле Петровиче столько же, сколько вы знаете, и увидел, что история с камешками в его стиле. Не подумайте, что без камешков этих я не сумел бы в нашем инженере разобраться! Надеюсь, разобраться сумел бы. Другие вот разобрались же… Как за вас, Павел Петрович, боролись, как душой болели! Одним словом, — закончил он, — спасибо камешкам, что послужили вехой к вам, когда грянула беда! Все! На том ставим точку и историю Клятой шахты заканчиваем…
…Решили ради сухой морозной погоды всей компанией пройтись за Первую гать, с тем чтобы там гостей, возвращавшихся в Новокаменск, нагнали машина управляющего и «эмка» шахты № 5. Понемногу Валентина и Павел отстали от других.
— Завтра с утра мы с мамой ждем тебя у дяди.
— Да, я приеду.
— И весь день будешь с нами?
— Да, целый день… Все-таки как редко и мало мы видимся, Валя. Неужели еще два года ждать тебя?..
— Ты жалуешься?
— Да, хочется скорее увидеть на шахте инженера Валентину Семеновну Расковалову.
— Неужели так будет, Павел? Просто не верится!
— Два года пройдут быстро! Когда ты приедешь к нам с дипломом горного инженера, ты не узнаешь поселка, не узнаешь окрестностей. Разведка на уралит развернулась широко. С каждым днем все яснее, что земля здесь хранит богатства невероятные! Голконда, Эльдорадо, Клондайк — жалкие нищенки в лохмотьях по сравнению с нашим южным кустом. Посмотри на наш поселок, как блестят огни домов! Через два года там будет большой клуб, а на холме — главная контора южного куста. Жить мы будем с тобою в коттедже на холме. Завтра я покажу тебе план дома: мы составили его вместе с Самотесовым, и получилось неплохо. Соседом нашим будет Никита… Кажется, он всерьез решил жениться. Будем жить хорошо, будет много интересной работы!
— Да, все будет так! — проговорила она. — Все это сбудется на шахте Благодатной!.. И знаешь, теперь даже не верится, что мы пережили такую тревогу.
— Нет! — возразил он. — Все припоминается живо, ярко… Ведь это дало мне большое счастье, Валя, и неизмеримое богатство!
— Не понимаю…
— Я еще лучше увидел, какие честные, благородные люди стоят рядом со мной. Конечно, таких очень много в нашей стране, миллионы и миллионы, но мне кажется, что самые лучшие — это мои товарищи, мои друзья в Новокаменске и Горнозаводске. Быть достойным таких людей — это и значит быть настоящим человеком. Правда? И… я имею право гордиться своим отцом, Валя, замечательным горняком и честным человеком. Только тот, кто не сразу получил это богатство, может оценить его по-настоящему! Мой отец… Он тут трудился, он шел в «гору» со своими теориями, в которых чувствовался талант коренного горщика, первооткрывателя. Если бы он был жив, этот мастер! Он понял бы, в чем истинное богатство южного полигона, который привлек его только зелен камнем. Мы возьмем здесь много, очень много уралита. И сколько бы мы его ни добыли, все будет недостаточно. Ученые открывают всё новые области применения этого металла. Мы здесь, в тайге, в двух шагах от Клятого лога, чувствуем себя на шахте Благодатной одним из важных отрядов технического прогресса. И надо сделать так много, так быстро!
— Ты по-настоящему счастлив, Павел! Мне хочется скорее разделить с тобой это счастье!
Загудела машина. Мимо прошла «эмка», за нею, переваливаясь, проплыл «ЗИС» управляющего. В освещенной кабине было лишь два пассажира — Петюша и Ленушка, упросившие шофера прокатить их за Первую гать, с тем чтобы потом вернуться в поселок вместе с Павлом Петровичем и Самотесовым.
Большие сосны стояли вдоль дороги, осыпанные звездами. Павел и Валентина шли медленно, рука об руку, счастливые сознанием того, что их мысли идут одной и той же дорогой к светлому будущему.