Страница 3 из 3
— Я пришел, — теплый утренний ветер донес до меня его слова, будто легкий парусный кораблик приплыл ко мне на гребне воздушных волн. — Я пришел, и я ухожу. Я — это вы. Помни это, Арон.
Он обращался к деду, почему же дед не описал этот эпизод в своем рассказе?
— Я помню…
Кто это сказал? Дед или я?
Марк повернулся ко мне спиной и пошел в сторону Яффских ворот легкой походкой, а потом упал вперед — как и шел, легко, непостижимо и естественно. Звука выстрела я не услышал. Как я мог его услышать? Из прошлого всплывает лишь то, что должно остаться в памяти.
Взгляд деда застыл, застыла и картина — тело на мостовой и излученный им свет, уплывающий куда-то в сторону Старого города. А потом свет померк. «Почему в комнате так темно?» — подумал я.
В комнате было светло. Просто деда в ней больше не было. Я опустил на застывшую грудь его тяжелую руку, закрыл деду глаза, отгородив от мира его остановивший время взгляд, и встал.
— Дед, — сказал я, зная, что душа его еще где-то здесь, рядом, и прекрасно слышит не только каждое мое слово, но и каждую мысль, — дед, я не успел сказать тебе… Я не умер тогда. Я здесь, слышишь?
— Да, — прошелестел в воздухе шепот, будто сухой лист упал с высокого дерева.
Я открыл дверь, и в комнату вошли моя жена и бабушка — им не нужно было ничего говорить, и я ничего не сказал.
Я вышел из дома в ночь. Я вышел на войну Гога с Магогом. Я должен победить в этой войне.
Я — Мессия