Страница 9 из 9
С этим все согласились. Габриэл же в глубине души задумался о том, что представляют из себя его новые сердечные друзья, расположившиеся где-то на верхних рядах.
Тула продолжала:
— Однако, перед тем, как начать наше собрание, мне кажется нам следует вспомнить о тех из нас, которые стали по-настоящему мечеными проклятием нашего злого прародителя. О тех, кто, возможно, станет нашими противниками в борьбе. Мы никогда не должны забывать, что не они виновны в наполняющей их злобе. У всех нас в ближайшей родне есть кто-то сильно пострадавший от проклятия. Их сейчас здесь нет, но давайте вспомним о них с пониманием!
Габриэл прикусил губу. Так о злых предках он не думал — об Ульваре, Ханне, Колгриме и всех других. Однако он обратил внимание, что слова Тулы затронули всех. В зале стояла тишина.
Затем Тула заговорила снова:
— Не все из нас говорят на одном и том же языке. Но сегодня ночью это не имеет значения. Сейчас мы понимаем друг друга.
Габриэлу показалось это удивительным, но он понимал Тулу, хотя она использовала слова и выражения древненорвежского языка. Он знал, что здесь присутствуют и датчане, и больше всего боялся, что не поймет их. Ему казалось, что датский язык по радио или ТВ труден для понимания. Да, и, кроме того, таран-гайцы. У Габриэла покраснели уши. Как ему понять их? Хотя они, наверное, не будут говорить. Они ведь ничего не понимают из выступления Тулы.
Она же продолжала:
— Я хочу сообщить вам, что мы учредили Высший Совет на сегодняшнюю ночь и на грядущее время. Кто входит в число пяти членов, вы узнаете позднее.
Габриэл посмотрел вокруг. Кто же они? Он почти догадывался, кто это.
Конечно, Ганд, Странник, Тарье и, само собой разумеется, Тула. Но кто же пятый? Кто он?
Он отвлекся от своих мыслей, так как снова зазвучал ясный голос Тулы:
— В истории Людей Льда много загадочного, неизвестного нам. Поэтому перед тем, как разработать план борьбы с Тенгелем Злым, мы с удовольствием послушали бы рассказ каждого из вас о своей жизни. Но на это у нас нет времени. Иначе нам пришлось бы сидеть здесь до самого Судного дня. Поэтому мы вызовем лишь тех, кого мы должны заслушать. Но, если еще кто-нибудь пожелает внести в это свою лепту, мы будем его только приветствовать. Вам нужно лишь попросить слова — и оно будет вам предоставлено. Выступления должны быть связаны с нашим общим «милым» маленьким прародителем, имеющим зловещую душу!
Хейке, косо улыбнувшись, поднялся.
— Может быть, кому-то потребуется много времени. Тому, чей рассказ будет наиболее интересен для нас, и чья история нам вообще не известна.
— С этим мы согласны, — ответила Тула. — Двадцати двум ныне живущим пока еще сказать нечего, они здесь для того, чтобы слушать и учиться.
— Двадцати двум? — переспросила Тува. — А Ганд?
Тула улыбнулась:
— До Ганда мы еще дойдем.
— Он здесь?
— Да. Ганд присутствует.
Весьма обеспокоенная Тува села на свое место.
«О, — подумала она, — мне сейчас не следует вести себя глупо».
Габриэл видел контуры четырех демонов, стоявших за Тулой. Ее собственные демоны… Он вздрогнул, подумав, что сейчас над вершинами гор никого не осталось.
Габриэл осторожно попытался посмотреть на верхние ряды с одной стороны зала. Они были полностью скрыты темнотой, но то здесь, то там мелькали фосфоресцирующие огоньки маленьких узких глаз, и он вообразил себе, что видит проблески острых зубов диких зверей, когда они на секунду поднимают верхнюю губу. Он вздрогнул и перевел взгляд на верхние ряды с другой стороны зала. Там было нечто иное. Он скорее ощущал, чем видел каких-то высоких существ, настолько черных, что они полностью сливались с окружавшей темнотой. Они в основном заполнили верхние ряды сзади него. Чтобы их увидеть, надо было повернуть голову, а постоянно крутиться он считал неприличным. Еще дальше, ближе ко входу, он угадывал присутствие других созданий — тех, что пришли последними. Он их не слышал, их заглушали иные устрашающие звуки — отвратительные, неуклюжие, ковыляющие шаги, мягкие и крадущиеся. Ворчание, фыркание и грозное хрюканье диких зверей. Звуки издавали существа столь маленькие, что он видел лишь мрачный блеск их нечеловеческих глаз.
Тут он бросил взгляд в сторону входа в зал, наискосок от Тулы. Там находились вновь прибывшие. Поскольку подиум был освещен, их было видно лучше других. Нечто зеленоватое, фосфоресцирующее при их движении.
Это было лишь его ощущение, но они явно не были милыми! Он был очень благодарен тому, что они на его стороне.
На всякий случай Габриэл подвинулся поближе к Натаниелю, но вовсе не потому, что в зале погасили свет. В тот же момент он снова услышал голос Тулы:
— Мы начинаем наше собрание и поднимаем бокалы за победу, которая так желательна для всех нас!
Все встали и подняли бокалы. Габриэл тоже. Дома ему этого никогда не позволяли. Конечно, в его бокале был лишь прохладительный напиток, но это ничего не значило, все равно было торжественно. Он краем глаза посмотрел назад на своих кузин и двоюродных братьев одного с ним возраста. Они также выпили.
Но сидели они не в первом ряду! Нет, фу, сейчас ему нельзя важничать! Но немножко-то он может гордиться?
Когда все выпили и опустились на свои места, возникла небольшая пауза. В зале наступила полная тишина, и Тула снова заговорила:
— Совет приглашает Тенгеля Доброго!
По залу пронесся одобрительный шепот. Тенгель покинул свое место и взошел на подиум.
«Сейчас начнется», — понял Габриэл, и от ожидания по телу его побежали мурашки.
4
Тенгель Добрый, стоя рядом с Тулой, выглядел величественным. Он производил впечатление колосса по сравнению с небольшой девушкой. Да, ведь Тула сохранила девичью внешность!
Габриэл с восхищением смотрел на них обоих, но больше все же на Тенгеля. Такой человек рождается в мире раз в сто лет, если не реже. Хейке мог во многом походить на него, но у него не было потрясающего авторитета Тенгеля и его силы, которая удивительным образом отражалась в его добрых глазах.
В том, что Тенгель пользовался огромным авторитетом, никто не сомневался. В зале стояла мертвая тишина…
Тула воскликнула:
— Позвольте мне представить вам человека, который первым из всех сознательно начал борьбу с нашим зловещим наследством. Именно он попытался зло превратить в добро, и после его времени родилось больше меченых проклятьем, которые противостояли Тенгелю Злому, чем тех, кто выступал на его стороне.
Раздались громкие аплодисменты.
Тула продолжала:
— Можем ли мы услышать историю жизни Тенгеля Доброго? И, как я уже говорила, только рассказ о тех моментах, которые связаны с проклятием нашего рода и с нашим зловещим прародителем и ни о чем ином. Пока мне предоставлено право голоса — говорю: Тенгель Добрый стал предводителем духов, меченных проклятием и избранных в этой борьбе. Вы, пятеро избранных из живущих ныне, оказавшись в огне, обратитесь к Тенгелю, если вам потребуется помощь!
Габриэл не мог оторвать от Тенгеля глаз. Он, конечно, не встречался с ним раньше, но он испытывал необыкновенно теплое доверие к этому величественному человеку. Может быть, несколько устрашающему, как Ульвхедин, собственный покровитель Габриэла, но все же эти двое были не похожи друг на друга. Черты лица Ульвхедина больше напоминали монгольские, лицо же Тенгеля не было столь диким.
Патриарх Людей Льда, выглядевший всего лет на тридцать пять, начал свою речь:
— Основная часть моей жизни вам известна из хроник, поэтому я хотел бы рассказать о другом, о чем вы никогда не слышали.
Тишина в зале, если так можно выразиться, стала еще более уплотненной.
— В книгах говорится, что моя двоюродная сестра, Эльдрид, рассказывала Силье о моем детстве. О том, сколь невоспитанным я был, и как я понравился моему названному братцу, Тенгелю. Однако, я внезапно переменился, словно что-то испугало, ужаснуло меня, и после этого я не захотел, чтобы в жизни появлялись новые, отмеченные проклятием дети. Я попытаюсь рассказать, как все это произошло.
Конец ознакомительного фрагмента.