Страница 2 из 23
«За которыми я шпионю», без труда перевел для себя Айвен. Та компания, с которой обычно имел дело Бай, на вкус Айвена была неприятной всегда. Что же тогда подразумевает словосочетание «на редкость неприятные»?..
— …не оставили мне возможности присмотреться к ней как следует, но у этих ребят к ней необъяснимый и, подозреваю, совсем не дружеский интерес. Должен сказать, Айвен, он меня сильно беспокоит.
Он помолчал мгновение и добавил:
— Она весьма хорошенькая, уверяю тебя. На этот счет можешь не опасаться.
Айвен нахмурился, уязвленный:
— Ты хочешь сказать, что девушке с заурядной внешностью я бы отказал в помощи?
Байерли откинулся на спинку дивана и приподнял бровь.
— К чести твоей будь сказано, вряд ли. Но для стороннего наблюдателя то, что она хорошенькая, добавит правдоподобия.
Он вытащил из кармана пиджака небольшую пластиковую распечатку и протянул Айвену.
Фон было трудно разобрать, но снимок изображал эффектную молодую женщину, куда-то идущую по тротуару. На вид от двадцати до тридцати стандартных лет, хотя, конечно, внешность ничего не говорит о реальном возрасте. Развевающиеся черные волосы, яркие глаза, сияющая кожа любопытного оттенка корицы, который только подчеркивал кремовый топик, четко очерченный нос, решительный подбородок. Родные ли это черты или творение истинного художника, но в ее лице не было ни единого намёка на однотипную гладкость пластической хирургии, которая поставила на поток единый биологический идеал, потерявший всякую привлекательность после сотен повторений. Коричневые брюки выгодно облегают длинные ноги, создавая акценты в нужных местах, формы очаровательно пышные… есть всё, что надо. А если у нее неподдельное лицо, то, может, и остальные столь… выдающиеся особенности — тоже? Сопротивление Айвена слабело на глазах.
— Кто она такая?
— Предположительно, гражданка Комарры по имени Нанджа Бриндис. Недавно переехала в Солстис из купола Олбиа.
— Предположительно?
— У меня есть основания подозревать, что это имя не настоящее, к тому же взято недавно. Кажется, она приехала сюда пару месяцев назад.
— А кто она на самом деле?
— Будет здорово, если ты сможешь это выяснить.
— Если она скрывает свою настоящую личность по какой-то серьезной причине, то вряд ли и мне расскажет, — Айвен колебался. — Кстати, а причина серьезная?
— Подозреваю, что весьма. И еще я подозреваю, что в этой игре она отнюдь не профессионал.
— Все это как-то очень обтекаемо, Байерли. Не забывай — у меня уровень допуска выше твоего.
— Возможно, — Байерли поморгал, испытывая явные сомнения. — Но еще есть одно досадное правило: «кому чего положено знать».
— Я не намерен в очередной раз совать голову в твою хитроумную мясорубку, пока не буду знать все, что знаешь ты. И это как минимум.
Байерли воздел руки — с превосходным маникюром — изображая, что сдается.
— Люди, с которыми я сейчас имею дело, похоже, замешаны в сложную операцию по ввозу контрабанды. Я бы сказал, пытаются прыгнуть выше собственной головы.
— Комаррское локальное пространство — крупный торговый узел. Контрабандисты тут кишмя кишат. Пока транзитники не пытаются сбывать свое добро в Империи — а тогда Имперская Таможня с ними быстро разберется — на них никто не обращает внимания. А на комаррских торговых флотах есть своя собственная полиция.
— Угадал два из трех.
Айвен выпрямился.
— Единственное, что остается — Имперский космофлот.
— Вот именно.
— Черт, Байерли, да при малейшем намеке на что-либо подобное в игру вступает армейская СБ. И без церемоний.
— Хм. Но даже армейской СБ необходимо знать, где, когда и откуда вступать в игру. И я сейчас провожу, если уж на то пошло, предварительное расследование. Дело не только в том, что ошибка может выйти чертовски неловкой — особенно если предъявлять обвинение форским отпрыскам с раздражительной и могущественной родней. Но еще и в том, что, ошибившись, мы спугнем настоящих преступников, которые моментально ускользнут из долго и тщательно раскидываемых сетей. А ты не представляешь, как долго и нудно пришлось их раскидывать.
— Хм. Военные чины считают, что замешаны в простом уголовном преступлении, а сами тем временем становятся уязвимы для шантажа, что уже граничит с изменой.
Бай оскалился в усмешке.
— Рад, что ты это понимаешь. Еще одно из твоих достоинств.
— У меня большой опыт, — Айвен тревожно присвистнул: — Десплену следует об этом знать.
— Узнает в свое время. А ты пока постарайся помнить, что ты сам ни о чем таком не в курсе.
Байерли помолчал и прибавил:
— Конечно, это условие отменяется, если в ближайшие несколько дней мое бездыханное тело найдут в непристойном и двусмысленном виде в какой-нибудь канаве за пределами купола.
— Что, полагаешь, и такое возможно?
— Ставки очень высоки, и не только в деньгах.
— И все же, как сюда замешана эта девушка?
Байерли вздохнул.
— Она не вместе с моими подопечными. И точно не из инопланетников, с которыми они имеют дело, хотя довольно резонно было бы предположить, что она перебежчица. И она — не та, за кого себя выдает. Поэтому я вынужден переложить выяснение этого вопроса на тебя. Во-первых, я не могу рисковать, проявляя интерес лишний раз, а во-вторых, в ближайшие несколько дней у меня не будет времени на посторонние изыскания.
— Ты полагаешь, ее жизнь в опасности, — медленно произнес Айвен.
А иначе зачем Байерли пытаться привлечь к этому расследованию своего не настолько близкого друга? В своих поступках Бай руководствовался отнюдь не благотворительностью. Хотя ему была свойственная некая странная верность. Где-то под фривольностью, маской и всем прочим он все же оставался высшим из высших форов.
— Скажем так: меня утешит, если ты будешь настороже. Мне бы не хотелось объясняться с миледи твоей матерью, если с тобой что-нибудь случится.
Айвен с грустным кивком согласился.
— Ну и где мне искать эту так называемую девушку?
— Я совершенно убежден, Айвен, что она не так называемая, а самая настоящая.
— Полагаешь? С тобой никогда нельзя быть уверенным, — сухо отозвался Айвен, и Байерли хватило вежливости самую малость поежиться при этом намеке на его скорбной памяти кузена Доно, урожденную Донну. То есть при намеке на скорбную память о кузине Донне, поскольку граф Доно Форратьер в настоящий момент пребывал на политической арене Форбарр-Султаны в более чем добром здравии.
Однако Бай не поддался на отвлекающий маневр и, так сказать, продолжил наступление (хотя, говоря по правде, само имя Бая и армейские термины в одном предложении заставили Айвена мысленно поморщиться):
— Она работает клерком на приемке товара в «Быстрой доставке». Вот ее домашний адрес, кстати, в открытых списках его нет, так что если ты не найдешь благовидный предлог объявиться у нее дома, наверное, лучше перехватить ее возле работы. Полагаю, что по вечеринкам она не ходит. Обзаводись друзьями, Айвен. Желательно — до завтрашнего вечера, — Бай растер щеки и прижал пальцы к глазам. — А если точно, то до завтрашнего вечера — обязательно.
Айвен с опасением взял у него координаты девушки. Бай потянулся, слегка неуклюже поднялся и направился к выходу.
— Адьё, мой милый друг, адьё. Сладких снов, и пусть ангелы хранят твой покой. Возможно, у ангела будет копна черных вьющихся волос, обласканная загаром кожа и бюст, пышный, словно райские облака.
— Отвянь.
Бай усмехнулся, не поворачиваясь, махнул рукой и наконец-то свалил.
Айвен плюхнулся обратно на диван, подобрал распечатку и тщательно ее изучил. По крайней мере, насчет ангельского бюста Бай был прав. А еще насчет чего? У Айвена возникло неуютное предчувствие, что вскоре он это узнает.
За десять минут до закрытия в дверь офиса вошел клиент, на которого Теж сразу обратила внимание. Когда два месяца назад она устроилась сюда работать, в надежде растянуть подольше их с Риш тающие сбережения, то сперва бдительно приглядывалась к каждому входящему. С самого начала было ясно, что работа, требующая от нее постоянно быть на виду у посетителей, не лучший вариант, но рекомендательных писем у нее было немного, и те подложные, и начинать она могла только с этой должности. Ей сказали о возможности перевода в операционный отдел, поэтому она крепко держалась за место. Правда, до сих пор подобный шанс так и не представился, и она начала задумываться, а не обманывает ли ее босс. Однако со временем Теж постепенно перестала нервничать и пообвыкла. До сегодняшнего дня.