Путь сквозь лес

Решетка, отгораживающая напитки, размещенные позади регистрационной стойки, уже была снята, и какие-то две пары в баре вовсю наслаждались сухим шерри; рядом с ними старая дева возилась с таксой, попавшей в подходящую категорию: "По усмотрению администрации маленькие собачки могут быть допущены к проживанию, 2,5 фунта стерлингов per diem[5], питание оплачивается отдельно".

– Кажется, я с удовольствием выпью большой мальт[6].

– С содовой?

– С обычной водой, пожалуйста.

– Занести на общий счет, миссис Хардиндж?

– Пожалуйста, номер четырнадцать.

Она присела на зеленый кожаный диван рядом с главным входом. Виски было хорошим, и она сказала себе: "Как бы ни были сильны аргументы сторонников полной трезвости, немногие могут оспорить тот факт, что после алкоголя мир почти неизбежно становится более добрым и приветливым местом".

На кофейном столике рядом лежала "Таймс". Она взяла газету, бегло просмотрела заголовки и обратилась к последней странице: сложила газету по горизонтали, затем по вертикали и приступила к работе.

Кроссворд оказался довольно простым. Приблизительно через двадцать минут немалое искусство кроссвордиста позволило ей справиться с ним: осталась только пара слов – одно из них было связано с мучительно знакомой цитатой из Сэмюэла Тейлора Колриджа Она все еще хмурила брови, раздумывая над ней, когда maitresse d'hotel прервала ее раздумья, вручив вечернее меню, и осведомилась, будет ли она ужинать сейчас.

Заказав морской суп со свежими садовыми травами и цесарку с луком-пореем в грибном соусе, она несколько минут сидела неподвижно, опустив глаза и покуривая длинную сигарету "Данхилл". Затем, под воздействием внезапного импульса, вскочила, вошла в стеклянную телефонную будку у входа и набрала номер. Когда она опускала в щель одну за другой двадцатипенсовые монеты, ее губы быстро шевелились, как у возбужденной золотой рыбки в аквариуме, казалось, она загадывает шараду. Но никто не смог услышать того, что она говорила.

Глава третья

Вы замечали, что жизнь – действительная жизнь, без прикрас, с убийствами и катастрофами и громадными наследствами, существует почти исключительно в газетах?

Инструкции, которые были даны Морсу, оказались достаточно четкими. Проехав от небольшой стоянки по восточному крылу набережной, повернув направо, а затем налево перед светофором, он сразу заметил большой ангар на левой стороне узкой Кумб-стрит и вывеску: "Частный гараж для гостей отеля «Залив». Внутри, как увидел Морс, открыв большие деревянные створки ворот, находилось восемнадцать прямоугольников, размеченных диагональными белыми линиями, по девять с каждой стороны от центрального проезда. Из-за начальной стадии спондилеза он уже не был особо искусен в задних разворотах, особенно на угловые стояночные места. Гараж был почти полон, и потребовалось гораздо больше времени, чем следует, для того, чтобы кое-как загнать «ягуар» между «мерседесом» (регистрационный номер "J") и «воксхоллом» (регистрационный номер "Y"). Как и прежде, он по привычке пробежал глазами по номерным знакам автомобилей. Кстати, пятнадцать минут назад, когда он проглядывал регистрационную книгу, что-то у него щелкнуло в мозгу.

И что же это было? Ничего. Ничего особенного.

Особого желания немедленно приступить к знакомству с номером 27 у Морса не было, зато в вестибюле отеля он натолкнулся на бар. Итак, он заказал пинту "Лучшего горького" и уселся на диване у входа, практически точно на тот же кусок зеленой кожи, который десять минут назад освободила одна из двух персон, проживавших в 14-м номере.

Вроде бы все складывалось удовлетворительно, не так ли? Но увы! В этот конкретный момент ему остро не хватало двух вещей, от каждой из которых он торжественно отрекся сегодня утром на все оставшееся время отпуска: сигарет и газеты. От сигарет он отказывался в прошлом столь часто, что считал сей подвиг сравнительно легким. Никогда ранее, однако, ему не приходило в голову, что свобода от ежедневной порции катастроф, регулярно подаваемых к столу ведущими ежедневными газетами, положительно скажется на его мироощущении. Возможно, это была довольно глупая идея, хотя как сказать...

Его правая рука уже инстинктивно нащупывала успокаивающий прямоугольник сигаретной пачки в кармане пиджака, когда перед ним возникла приветливая maitresse d'hotel и подала меню. Возможно, нечто большее, чем простое совпадение, заключалось в том, что Морс без колебаний выбрал морской суп и цесарку. Хотя, скорее всего, и нет – во всяком случае, это не имеет никакого значения.

– Что-нибудь будете пить за ужином, сэр? – Женщина была лет пятидесяти, приятная, компанейская, и Морс с удовольствием заглянул в декольте ее черного платья, когда она нагнулась к нему с карточкой вин.

– Что вы порекомендуете?

– Полбутылки "Медока"? Отличного года! Вы вряд ли найдете что-нибудь лучше.

– Лучше бутылку, – предложил Морс.

– Будет бутылка, сэр! – Соглашение было подписано взаимными улыбками.

– Не могли бы вы открыть ее сразу и оставить на столе?

– Здесь мы всегда так и поступаем.

– Я... э-э... не знал.

– Вину надо дать немножко вздохнуть, не так ли?

– Как и каждому из нас, – пробормотал Морс, но уже самому себе, поскольку ее уже рядом не было.

Он понял, что здорово проголодался. Не слишком часто он чувствовал себя голодным: большинство калорий поступало в его организм в жидкой форме. Обычно, будучи зван на ежегодный обед выпускников своего колледжа, он едва управлялся с парой блюд, с удовольствием предпочитая напитки закускам или десерту. Но сегодня вечером он чувствовал себя голодным, вне всяких сомнений, и сразу после того, как закончил со второй пинтой пива (все еще без сигареты!), с радостью услышат, что ужин подан. Уже несколько раз поглядывал он через стеклянные двери, расположенные слева от него, в зал ресторана, где многие приступили к ужину. Свет хрустальных бра был приглушен, на столах белоснежные скатерти с коричневыми салфетками. Все выглядело заманчиво. Почти романтично.

Когда он на мгновение задержался в дверях, рядом появилась maitresse и попросила у него разрешения посадить к нему за стол только на этот вечер еще одного человека, объяснив, что у них наплыв посетителей...

Морс успокоил почтенную особу, заверив ее, что не стоит волноваться из-за столь тривиального повода, и последовал за ней к одному из самых дальних столиков, где уже сидела женщина, а напротив нее имелось свободное место. Женщина, перед которой, стояла уже почти пустая тарелка морского супа, сидела вполоборота и читала "Таймс". Она опустила газету, улыбнулась самым благовоспитанным образом, растянув свои накрашенные губы в традиционном приветствии, хотя, видимо, ей и пришлось сделать для этого некоторое усилие; затем снова переключила свое внимание на нечто, явно более интересное, чем случайный компаньон за столом.

Зал был уже практически полон, и Морсу не потребовалось много времени, чтобы понять – обслужат его в последнюю очередь. К соседним столикам подъехала тележка со сладостями, и он услышал, как пожилая пара справа заказала персики в глазури с орехами и сливками; но – как не похоже на него! – обычного приступа нетерпения не почувствовал. Как бы там ни было, суп ему подали почти сразу, а бутылка вина уже стояла на столе; вокруг царила атмосфера дружелюбия и довольства, о чем свидетельствовал низкий гул непрекращающихся разговоров, в который изредка вклинивался приглушенный смех. Однако газета напротив, по крайней мере в данный момент, оставалась непоколебимой.

Только за основным блюдом – ему подали его чуть позже, чем ей, – Морс отважился приступить к своему не слишком оригинальному гамбиту:

5

В день (лат.).

6

Мальт – сорт виски.