Страница 2 из 13
– Здравствуй, Влас, здравствуй Акамир, – почтительно поклонился Белояр. – Очень рад увидеть вас воочию.
– И ты, здравствуй, – кивнул молодой леший, отец же его не произнес ни слова, лишь внимательно разглядывал пришлых.
– Это тебе первому о гибели Яги доложили? – перешел Белояр к делу, не желая вести лишних разговоров.
– Да, мне. Обо всем плохом, что в лесу случается, сразу мне рассказывают, – голос Акамира оказался звучным, совсем человеческим.
– И от кого ты эту новость узнал? – продолжил Белояр.
– Пришел к ней один из охотников наших, кто животных на еду приносил. Видит, дверь открыта, позвал – а никто не откликнулся. Да и изба сама колени преклонила, чтобы он зашел. Показать хотела, что случилось страшное. Зашел охотник – а они там лежат.
– Они? – резко переспросил Белояр. Влас тут же смерил его неодобрительным взглядом. Не привык, видимо, что люди леших прерывать смеют. Но Акамир ответил спокойно, хоть во взгляде и сверкнул злой огонек.
– С Ягой молодая берегиня жила, – пояснил он. Бабка ее с год назад приютила. Она из нашего леса была, да по юности сбежала в столицу. Бывает и у нас такое… Несколько лет ни слуху ни духу. А вернулась – так семья ее не приняла – мало ли где ее носило. Некуда было ей податься, да бабка-то и приютила. Она у нее помощницей была, за хозяйством смотрела, да кое-какому мастерству училась. Берегини – не ведьмы, конечно, но снадобья сварить или животных заклинать могут при старании. Так вот ее вместе с Ягой и порешили. Да не просто так, а еще и голову забрали…
– Голову? – еще сильнее удивился Белояр. – Интересно, а почему про это сразу не сообщили…
– Да какое до нее дело? – грубо произнес до той поры молчавший Влас. – Ясно же, что за Ягой пришли, а девка под руку попалась.
Белояр едва заметно покачал головой, но говорить ничего не стал, спорить пока не стоило.
– Они обе здесь еще? – спросил он.
– Да, можешь посмотреть, – ответил Акамир. – Не знаю, правда, чем тебе это поможет. Тут и так уже ясно: вчера, как ее обнаружили, мы всех окрестных опросили. И с озера русалка видела, что парень-студент мимо шел с большой котомкой.
– А почем знаете, что студент?
– Так куртка на нем университетская была. Чаяна говорит, хотела парня к себе ради смеха поманить, да он с таким лицом испуганным шел, что она разом передумала.
– Чаяна – это русалка? А ее не удивило, что по Лесу студент бродит?
Влас с Акамиром переглянулись, а Белояр усмехнулся про себя. Вот ведь, даже такую информацию пытаются скрыть. Но тут влез Малюта.
– Белояр, ты же прекрасно знаешь, зачем к Яге студенты ходили, – тихо, но жестко прошелестел он. – Их в лесу старались не трогать, а то Яга и рассердиться могла.
– Что, и до вас уже дошли слухи? – в голосе Акамира чувствовалось недовольство.
Белояр кивнул:
– Из Чернополоцка к ней тоже молодежь ходила. А город у нас хоть и большой довольно, но не столица, секретов не удержишь… То есть вы думаете, что студент их убил?
– А кому еще-то? – раздраженно ответил Акамир. – Неужели кто из Леса посмел бы Яге голову срубить?
– А что, думаете, у студента хватило бы сил справиться с самой грозной колдуньей в Лесу? Насколько я знаю, попытка была не одна и все они заканчивались плачевно.
Влас и Акамир вновь переглянулись между собой, видимо, сомневаясь, насколько открыто можно обсуждать такие дела с пришлым. Наконец, старший леший заговорил.
– Дважды на моей памяти к ней убийцы приходили. Один раз, когда еще отец мой старшим лешим был, сама Яга из затворничества тогда уже редко выходила. На лесное наше сборище она явилась, несла с собой обожженный труп человеческий. Как помню, подошла – все перед ней расступаются. А она взяла мертвого и подняла над головой, словно он и не весил ничего. И говорит: «Пришел ко мне враг, хотел меня в избе моей сжечь. Вот что с ним стало. То же и с другими будет. Кто ко мне смерть захочет привести, сам же ей в добычу и достанется».
Белояр вздохнул:
– Я тоже слышал про эту историю. Но, помнится, была еще одна, во время Южного восстания.
– Да, – ответил Влас, – пятнадцать лет назад дело было. Я уже старшим по лесу был. Аж трое к ней пришли с Южных земель, кто считал, что войну Кащей ведет несправедливую. Я узнал обо всем, когда она сама позвала. Показала мне три трупа обезображенных, в крови перепачканных и с ними три сабли с южными гравировками. Сказала: «Убери их, отдай зверям на съедение, чтобы мне тут запахом своим гнилым не досаждали». Я рискнул спросить, сама ли она с ними расправилась. Она усмехнулась: «Думаешь, мне помощь нужна? Или что они первые пришли?» – спросила. «Я раньше без тебя управлялась, да здесь многовато за раз для уборки». А потом посмотрела и говорит: «Можешь показать кому, разрешаю. Пусть знают, что будет, коли еще сунутся». Я ее слов послушался и на собрании на следующем сам показал мертвых. Лишь потом отдал зверям. Так что в лесу все знали, что к Яге идти – смерть.
– А ночью ее не могли подсторожить, пока она спала?
Акамир тут ответил вместо отца:
– Ночью она ставила сильные охранные заклинания и снимала их, только когда сама просыпалась. До нее не достучаться было. Как-то нужно мне было у нее кое-что на рассвете узнать, послал к ней лешего, он кричал у избы под дверью, никто не ответил, попробовал зайти, так изба его так толкнула, аж ногу сломал. Нет, тут все не так просто было.
– Может, с возрастом она менее внимательной стала, да и силы уже не те были?
Акамир пожал плечами:
– Очень в этом сомневаюсь. Ни разу за последние годы не слышал, чтобы к ней кто-то с дурными намерениями приходил. Но раз сейчас мы знаем, что она мертва, значит, нашлась сила, способная ее победить. А уж как это произошло – тебе разбираться. Пойдем внутрь, на месте все покажу.
Влас кивнул избе и та, будто видя начальника, тут же пригнула свои лапы, так чтобы старший леший и его спутники могли подняться. Дверь оказалась аккурат возле небольшого пня, послужившего ступенькой. Один за другим – сначала Влас и Акамир, затем Белояр, а последним Малюта забрались внутрь. В избе было очень холодно и веяло травами, хотя к этому запаху примешивался еще пока и легкий, но уже заметный сладковатый запах гниения.
– Это я попросил избу внутри холод хранить, – сказал Влас, – чтобы тело Яги не разрушилось. Берегини-то не тлеют, а вот ведьмы…
– Благодарствую, – ответил Белояр, думая про себя: «Ого, она и такое умеет».
Он неспеша осмотрелся. Изба внутри была гораздо больше, чем казалось снаружи. Интересно, тоже какое-то колдовство? Взгляд заскользил по стенам, увешанным ветками растений и пучками сушащихся трав, но тут же замер. На полу лежало тело – старое иссохшееся, с почти отрубленной головой. Держалась она вместе с шеей лишь на небольшом кусочке плоти. Темные, наполовину седые волосы были спутаны и слеплены запекшейся кровью. Лицо было отвернуто, и Белояр никак не мог себя заставить обойти и посмотреть на него. Пока он просто присел рядом: тело было холодным, как и все в избе. Белояр внимательно осмотрел место на шее, где топор вошел в плоть. Судя по следу, нанесли удар сверху, будто старуха лежала в этот момент. На половой доске, где она сейчас распласталась, даже остался небольшой след от удара топора, пришедшегося не только на шею. Получалось, что перед смертью она лежала на полу. Серое шерстяное платье по спине пропиталось кровью, обычной, красной, очень похожей на человеческую. Он приподнял платок с зеленым узором, которым было перепоясано тело, часть капель попала и на него, но под ним ничего интересного не обнаружил.
– Крови много было… – задумчиво произнес Акамир.
– А избу саму не мыли? – спросил Белояр.
– Нет, мы ничего не трогали пока. А что?
– Странно, что следы некоторые будто затерты, но не все. Если убийца ее топором ударил, то кровь должна была и на него попасть. Русалка не видела, студент тот не в крови был?
Акамир покачал головой, говоря «нет».
– Хотя, может, он куртку сверху и накинул, чтобы следы крови незаметны были… Интересно, что он протер за собой только некоторые следы. Орудие убийства тоже не трогали? – Белояр кивнул в сторону большого топора, лежавшего в паре шагов от Яги. Он был испачкан кровью, но не слишком сильно.