Страница 2 из 15
Димидко осмотрел взглядом футболистов. Помощник тренера заозирался, задребезжал:
— Товарищи, а зарплата-то как? Зря вы так, Александр! Он отлично умел договариваться, и еще не поздно его вернуть…
Встретившись взглядом с Димидко, он замолчал, пожевал губами и потупился. Воцарилось молчание. Я лихорадочно соображал, что делать с командой, которая не хочет играть, и с некомплектом. Неужели все от нас шарахаются только из-за тренера-голубца? Кажется, тут дело нечисто, и нужно разузнать все нюансы.
Хлебнув воды из бутылки, Димидко сказал:
— Ваше молчание означает, что вы хотите работать, я правильно понял?
Ветераны «Титана» безмолвствовали. Они не верили, ни в себя, ни в команду, ни в Димидко. Скорее всего, наши устремления казались им блажью.
— Так что, пока двустронку гоняем? — спросил Матвеич.
Я ответил вместо Димидко:
— Пока да, но еще дней пять, и смысла в этом не будет. Потому что команда — единое целое, где важен каждый, и если кто-то будет отсутствовать на своем месте, это как когда у тела пропадет рука, там… нога или глаз…
— Руки футболистам ни к чему, — попытался сострить Кошкин.
— Тебе и ноги ни к чему, а тем более башка, — сказал Димидко.
Слово взял возрастной нападающий Синяк. Голос у него был гнусавым, как у слоника из мультфильма «38 попугаев».
— Александр, мы вас слушаем, — он выделил интонацией слово «вас» и покосился на меня, типа знай свое место, сопляк.
Я сделал вид, что не понял намека:
— Сан Саныч, вы ж письменно общались с местными командами? Нужно попробовать встретиться с тренером лично, поговорить. Объяснить все.
Синяк фыркнул:
— Сказали же тебе: не станут они нам помогать, потому что — конкуренция. Они из-за нас из Кубка вылетели. Ну как из-за нас… В общем, они считают, что завод заплатил судье, чтобы он их засудил.
— Но ведь никто не мешает попытаться! — возмутился я и собрал коллекцию недоуменно-презрительных взглядов
— Да уж, репутация, — проворчал Димидко, потирая висок. — А сам как считаешь, был тот матч проплаченным, или — слухи?
Мне подумалось, что подкуп судьи — уже точно содомия в плохом смысле слова, и если на счету «Титана» нечестная игра, то нам о-очень долго не отмыться. Местные команды отказались с нами играть, скорее всего, именно из-за этого.
— Кто же нам скажет? — пожал плечами Синяк. — Мы-то были в игре, а изнутри не видно, справедливо оно или нет. Тут ведь как, когда по голени долбанут и искры из глаз сыплются, это кажется несправедливым, даже если сам подлез.
Димидко обратился к собравшимся:
— Так что пока придется разделиться восемь на восемь и играть неполным составом. Что, безусловно, дыры в защите не вскроет и вообще мало что покажет, кроме, пожалуй, вашей техники. Но хоть мяч попинаете. Так что все вместе думаем, где искать недостающих игроков.
— Могу предложить дворовую команду, — вызвался рыжий ротастый Гусак, отдаленно похожий и на Льва Витаутовича, и на Мика Джаггера в молодости.
Похоже, только этот парень и вратарь Васенцов были заинтересованы в результате.
— Ты еще женскую сборную предложи, — проворчал Синяк, скрестив руки на груди.
Видимо, не прельщала его роль динозавра в стае молодых и дерзких.
— Другие варианты? — поинтересовался Димидко.
Синяк, который был капитаном «Титана», снова взял слово:
— Да послушайте вы нас! Вы ж только себя слышите! Давайте упоремся до кровавого пота — и пофиг! У нас даже болел нет! Когда вскрылись похождения, поддержка испарилась, потому что это люди своеобразные, и у них не принято поддерживать содомитов.
— Кого? — прищурился Погосян.
— Содомский грех — слышал? — сказал Синяк.
Микроб шепнул на ухо Мике понятное русское слово, и Погосян ругнулся. Синяк продолжил:
— Потому не только болелы нас не поддерживают, но и другие команды играть брезгуют, — он пожал плечами. — Михайловск — город небольшой. Да и тот случай с несправедливым пенальти…
Вспомнилось, как в 2014 в кругу болельщиков «Зенита» я смотрел матч питерцев с «Уралом». Судьи настолько нагло и тошнотворно топили гостей, что сами зенитовцы плевались, матерились и к концу матча стали сопереживать «Уралу». Естественно, тогда выиграл «Зенит». Да и у меня осадочек остался. Представляю, как злился бы, окажись я игроком команды, которую топят, чтобы вытащить каких-то содомитов. Прям торжество толерантности во всем его цвете!
Димидко потер подбородок, прошелся по залу туда-сюда и сказал:
— С этим надо что-то делать, потому что мы не можем тренироваться во время матча, нам нужно встречать соперников подготовленными, а я представления не имею, каковы некоторые из вас в игре, да и две позиции оголились, нужно подбирать новых людей. — Он посмотрел на Гусака. — Так что твоя идея не так уж и плоха. Нас семнадцать человек, нужно двадцать два: одиннадцать основы и запасные, то есть не хватает пяти человек.
— Обязательно, чтобы они хорошо играли? — Гусак расцвел, растянул огромный рот в улыбке.
— Нет. Но они должны быть подготовленными хотя бы как вы. Рахиты на поле нам вряд ли помогут.
Синяк поморщился, поскреб в затылке и сказал:
— Можно обойтись без оскорблений?
Сан Саныч сделал зверское лицо, пригвоздил его к месту взглядом и обратился к общественности:
— Кто-нибудь видит в моих словах оскорбления? — Все промолчали. — Я лишь констатирую факты: вы в плачевной физической форме, моя команда тренирована гораздо лучше. Но буквально два часа, и вы можете доказать, что мои обвинения несправедливы, и тогда я принесу свои извинения. А если нет, — он злобно оскалился, — тогда в воскресенье вместо выходного у вас кросс. Василий Ан проконтролирует.
Колесо с готовностью кивнул. Старый состав «Титана» набычился — все, кроме молодняка. А я подумал, что зря он противопоставляет команды, это еще больше демотивирует ветеранов «Титана» и настроит против нас.
Димидко продолжил:
— Я предупреждал об этом при знакомстве. Теперь — об условиях нашего сотрудничества. Наша зарплата, как и при Филимонове, будет составлять три тысячи в месяц.
Он взял паузу. Старый состав «Титана» не протестовал, так как привык к такой сумме, бывший балласт не возражал, потому что был предупрежден.
— Зато за победу или ничью — три тысячи каждому, включая меня. За победу в чемпионате — по сто тысяч каждому, за выход в переходный турнир — по восемьдесят… — Он сделал паузу. — И за выход в Первую лигу — по двести тысяч.
Ошарашенное молчание сменилось недоверчивым хмыканьем. Да уж… Все равно что Саныч бы объявил, что мы получим по сто миллионов за выход в космос — тот же эффект.
— Если будем все выиграть, получится около пятнахи тысяч в месяц, — сказал Микроб, чтобы хоть как-то ободрить «титановцев».
Но не получилось. Они по-прежнему сидели с кислыми рожами, не верили и не хотели верить ни новому тренеру, ни в себя. Будь сереньким, летай низенько, тогда авось не заметят и не съедят.
Только молодняк «Титана», Гусак и Васенцов, переглянулись и воскликнули в один голос:
— Круто!
— Вводная часть закончилась, — подвел итог Саныч. — Переходим к сегодняшним задачам. Первая половина дня: отработка приемов, игра восемь на восемь со сменой позиций. Тринадцать ноль-ноль — обед, вы включены в списки, просто называете свою фамилию в столовой и получаете порции. Четырнадцать ноль-ноль — идем в манеж определяемся с позициями на поле. Сразу предупреждаю: привычные позиции могут измениться. Решение тренера не оспаривается.
— Наконец-то у нас нормальный тренер! — потер руки Гусак.
— Ну и конечно игра восемь на восемь, — продолжил Димидко. — «Титан» против «Динамо». Проигравшая команда лишается выходного.