Страница 2 из 57
— Профессор прав, Сара. Распусти оставшиеся войска и позволь им укрыться в зарослях. Пираты их не найдут. На Алисе это невозможно.
Сара понимала, что Ханна права. Обитатели планеты знали, как выжить на холоде. Они хорошо знали местность, и те, кому посчастливится оказаться подальше от командного пункта, получат возможность уцелеть.
— А как же дети? — задала Сара тот вопрос, который боялся задать каждый.
Ханна посмотрела на Вендела. Он решился ответить:
— Их собрали в кафетерии. Пираты возьмут их в рабство.
Сара ощутила волну страшной тоски. Что лучше? Умереть? Или жить рабом? Она знала, что сказал бы Сэм, знала, что он захотел бы, чтобы его дочь жила. Она знала, что другого выбора нет. Сара кивнула:
— Я отдам необходимые приказания.
Она включила ларингофон и начала говорить. И последний приказ был отдан:
— Оторваться от противника! Отступить! Рассыпаться и скрыться в зарослях! Спасайте все, что можно и кого возможно. Живите, чтобы победить в следующий раз. Спасибо за все, что вы сделали... И прощайте!
Потом все кончилось. Профессор Вендел прикоснулся губами к щеке Сары, Ханна обняла ее, а Сара помахала рукой своему персоналу, спешно разбегающемуся в соответствии с ее приказом.
Немногие из жителей планеты, ценные профессиональным умением или просто своей красотой, уцелеют, обращенные в рабство, но таким, как Саре с обезображенным шрамом лицом, этого шанса не будет. Им остается закончить последние дела, проститься с теми, кого любят, и уйти к главному входу. Здесь они дадут свой последний бой.
Каблучки Сары застучали по коридору. Обычно в нем не было ни пятнышка, полы и стены сияли чистотой. Сейчас он был мрачен и темен, продымлен и завален мусором войны. Тускло горели немногие уцелевшие светильники, на полу валялись окровавленные бинты и обрывки одежды.
За спиной прогудел сигнал, и Сара отступила в сторону. Мимо проехал электрокар, набитый людьми в термокостюмах. Они направлялись к главному входу.
Многие были в окровавленных бинтах. Раненные, обреченные на смерть, они были полны решимости прихватить с собой на тот свет побольше пиратов. Один из них помахал ей рукой, Сара ответила. Как зовут этого парня? Она не могла припомнить.
Пять или шесть десятков ребятишек, испуганных и подавленных, набились в темноту и неуют кафетерия. Некоторые плакали. Кое-где стояли родители, охватив детей прощальным объятием. Увы, многим не будет дано даже такого, потому что их отцы и матери или уже мертвы, или умирают где-нибудь на морозе.
Среди малышей расхаживали десять — двенадцать не по-детски серьезных подростков. Сами еще дети, они старались успокоить самых младших.
Несколько пожилых мужчин и женщин следили за порядком. От них отделилась и поспешила навстречу Саре женщина по имени Эдна, с пухлыми руками и морщинистым лицом. Она улыбалась своей обычной доброй улыбкой, и Сара не могла не восхититься силой духа этой женщины.
— Привет, дорогая, пришла повидаться с Молли? — спросила Эдна. — Она вон там. Поторопись, а то мы собираемся спеть несколько песен, пока за ними не пришли.
Сара благодарно улыбнулась, пораженная этими словами. «Пока за ними не пришли» — надо же, как будто придут не пираты, а просто воспитатели, собирающиеся отвезти детей в летний лагерь! Но Эдна была права. Никому не будет лучше, если беспрестанно думать об ужасах происходящего и о том, что ждет Молли. Если Сара дрогнет и разревется, как ей этого отчаянно хочется...
На мгновение Сара почувствовала злость. Она злилась на Сэма, которого не оказалось на планете, когда напали пираты, злилась на Империю за то, что та бросает на произвол судьбы беззащитные пограничные миры, злилась на Бога за то, что он это допустил. Черт побери, это просто несправедливо!
— Мамочка!
Молли вдруг оказалась рядом. Ее ручки обвились вокруг талии Сары, личико прижалось к животу. Так получилось, к радости Сары и к досаде ее дочери, головку девочки украшала копна туго завитых, темных — почти черных — кудрей. Как и у Сэма, волосы были густыми и мягкими, и пальцам Сары стало в них тепло и уютно.
Неожиданно озлобление прошло, уступив место тоске и печали. Она должна сказать так много, а времени для этого оставалось так мало! Сара опустилась на колени и прижала к себе Молли. Они крепко обнялись, утешая друг друга. Потом, немного отстранившись от своей дочери, Сара заглянула в ее глаза. Они были большими, не по годам серьезными и все понимающими, в них стояли слезы.
— Наши дела плохи, милая, мы побеждены.
Молли печально кивнула.
— Знаю, мамочка. Нам уже сказали. Пираты нас заберут.
Сара через силу улыбнулась.
— Боюсь, что так, Молли. Ты помнишь, как пираты забрали меня и твою бабушку?
Молли кивнула. Она много раз слышала эту историю. Как пираты захватили пассажирское судно, как мама сражалась с ними в главном шлюзе и как папа, сам не зная того, несколько месяцев спустя спас ей жизнь.
— Помню.
— Хорошо... потому что ты должна делать то же самое, что когда-то делала я. Оставаться в живых, помогать другим и помнить то, чему учили тебя мама и папа.
По щекам Молли покатились слезы.
— Ты слушаешь меня, Молли?
— Да, мамочка, я слушаю.
Сара впилась глазами в лицо своей дочери, чтобы как можно лучше запечатлеть в памяти и унести с собой этот образ.
— Хорошо. Но вот что самое главное. Никогда, слышишь, никогда не оставляй надежды. Не важно, куда тебя увезут, не важно, сколько понадобится времени, но папа придет за тобой. Если потребуется, он будет выслеживать пиратов по всей Вселенной. Будь готова. Когда папа придет, там будет сражение и ему понадобится твоя помощь.
Молли всхлипнула и уткнулась лицом в плечо Сары.
— Я не хочу, чтобы меня увозили! Я хочу остаться с тобой!
Сара мягко отстранила ее.
— Я знаю, милая... Как бы мне хотелось, чтобы так и было! Но маме еще нужно кое-что сделать. Береги себя и помни, что я люблю тебя.
С этими словами она поднялась, поцеловала Молли в макушку и отвернулась.
Когда Сара вышла в главный коридор, туда уже доносились отдаленные звуки боя. Пираты пробивались в командный центр а его защитники стояли насмерть. Слезы побежали по щекам Сары, она вытащила бластер, проверила его заряд и поспешила ко входу. Эти гады дорого заплатят.
2
В небольшой комнате с богатой драпировкой клубился аромат благовоний, в углах шевелились тени, а два человека внимательно смотрели друг на друга через разделявшую их поверхность дорогого стола.
Торговец поправил складки своего одеяния, надул губы и потер подбородок. Нечто, похожее на змею, обвивало его лысый череп, оканчиваясь на середине лба. Торговец махнул рукой, и на его мизинце сверкнуло золотое кольцо. Он назвал свою цену:
— Сто тридцать пять тысяч империалов, и ни кредитом меньше!
Сэм Мак-Кейд вытащил изо рта сигару, посмотрел на ее изжеванный конец и снова сунул ее в рот. У него были серые глаза, лицо с жесткими, но правильными чертами и щетиной двухдневной давности.
— Вы с ума сошли, — возразил он. — Я приехал покупать удобрения, а не бриллианты. Плачу сто двадцать, и ни кредитом больше!
Торговец печально покачал головой.
— Мак-Кейд, вы просто грубиян. Я опущу цену только ради того, чтобы избавиться от вас. Сто тридцать!
Мак-Кейд выпустил струю густого сизого дыма прямо в лицо своему собеседнику.
— Сто двадцать пять!
Торговец закашлялся, толкнул расчетный терминал через инкрустированную столешницу и произнес:
— По рукам! Грузите цистерны из моего пакгауза и сделайте так, чтобы вас искали.
Мак-Кейд ухмыльнулся, отстучал сумму, подлежащую переводу, и ввел свой личный код. Истрепанные кожаные штаны Мак-Кейда скрипнули, когда он встал со словами:
— Спасибо, Коррус! Вы само очарование, с вами не соскучишься. До скорой встречи!
Коррус подождал, пока его собеседник удалится, прыснул в воздух духами и позволил себе широко улыбнуться. Ему нравился этот Мак-Кейд. Один только Бог знает почему.