Волхв

— А почему он мне должен нравиться? — Виктор с интересом посмотрел на мужчину. — Ваш двигатель предназначен для чего? Для какой техники он спроектирован?

— Наш двигатель может быть установлен на любой тип техники в народном хозяйстве… Начал представитель завода.

— Для трактора — маловато сил. Для тягача — тем более. На лодку? Но тогда нужен особый редуктор, и экономичность. Куда ещё?

— На грузовик. — Подсказал стоявший за спиной посетитель выставки.

— На грузовик тоже не пойдёт. Сто сил, это курам на смех. У нас легковые машины со стосильным мотором и пятью пассажирами в салоне, с трудом въезжают в гору. А грузовик вообще будет вползать на первой передаче. А что с ним случится на бездорожье, которого у нас хватает, я вообще боюсь предположить. Ну, же, товарищ. Так для чего был спроектирован и построен ваш мотор? Или вы потратили государственные деньги на проектирование и постройку пробной партии просто так? Для галочки и премии?

— Да как вы смеете! — Представитель завода которому нечем было крыть уже набрал воздуха в лёгкие чтобы утопить неприятные вопросы в скандале, когда молодой человек, который их задал, просто сделал пометку в каталоге, и отошёл к следующему экспонату.

— Нет подождите! — Мужчина решительно шагнул следом, но Николаев лишь отмахнулся.

— Расскажете всё в Совмине. Через три дня будет совещание по результатам выставки, там и поговорим. Вам пришлют приглашение. — Виктор обернулся к Елене, которая уже достала свой блокнот, и чиркнула для памяти. — Директора завода тоже пусть пригласят. — И не обращая больше внимания на закипающего гражданина, перешёл в следующий ряд, где стояла бытовая техника МинЭВМ, и смежных министерств, таких как Минсредмаш, Минсвязь, и прочих.

Минвнешторг как-то сумел договориться с немцами и у Сименса был куплен завод по производству конденсаторов и резисторов. Ранее, год назад провели полное переоборудование двух заводов по выпуску полупроводников и вступила в строй фабрика микросхем. Кроме того, во время войны американских республиканцев с финансовой верхушкой в экономической системе мира возник определённый хаос, что позволило заключить контракты на поставки оборудования для контроля радиоэлементов, что сразу дало возможность поднять качество проверки деталей, и даже на старом оборудовании выдавать приличное качество. С появлением в производстве радиоэлементов высокого качества, вперёд шагнули и военная техника и бытовая.

Ещё помогали немецкие рабочие высокой квалификации, которых нанимали в качестве мастеров на станочные участки. Причём не везде подряд, а на те места, где действительно требовалась высокая культура производства.

Работу каждого такого специалиста контролировал партком и профком, так что директоры, которые и рады были бы задвинуть иностранца куда подальше, лишь бессильно хмурились, но делу не препятствовали.

Вообще после разгрома торговых криминальных группировок, и подпиравших их партийных кланов, в СССР возник некий недостаток власти именно на местах, который быстро заполняли Советы народных депутатов, которые и по конституции являлись главной властью в стране.

Сильно помогало то, что КГБ и МВД, работали очень активно, и всем тем кто стремился урвать себе дополнительных привилегий, крепко давали по рукам. И конечно же в числе оных оказались многие директоры крупных предприятий, которые в отсутствии «руководящей и направляющей роли Партии» вдруг ощутили себя наместниками бога на земле. Следом за директорским корпусом потянулись главы производственных объединений и министры, но всё кончалось просто и быстро, торжественными проводами на пенсию.

И не помогали никакие петиции от лица трудового коллектива или явные демарши со стороны профсоюзных органов. Сразу набегали правоохранители, которые быстро и в доступной форме объясняли, что завод государственный, и здесь можно играть только по тем правилам, которые оно установило. И это в том случае если проверяющие не находили никаких нарушений со стороны директора. А то персональная пенсия в лучшем случае сменялась просто пенсией, или вообще условным сроком. Реальных сроков не давали. Всё же человек действительно много сделал для производства. А что под старость стал дурковать, так это вообще можно списать на производственную травму.

Виктор закончил осмотр в секторе где показывали автотехнику. Там показывали полноприводную Волгу 24-34, переднеприводной ВАЗ 21032, и совсем новинку — дизельный УАЗ 3155Д. Причём буква Д обозначала не дизель, а удлинённый кузов. По сравнению с 469 моделью, машина стала на десять сантиметров шире, на метр длиннее, и за счёт этого куда более пассажировместимой. Теперь там можно было поставить семь мест, или сделать большой грузовой отсек. Заводчане даже сделали вариант с дополнительными дверями, усиленной рамой, возможностью размещения на крыше пулемётной турели, и гнездом под радиостанцию.

Но всех уделали Рыбинский моторостроительный и Серпуховский завод мотоколясок. Рыбинск сделал двигатель, коробку и часть ходовой, а Серпухов превратил это всё в четырёхместный багги с мощной трубчатой рамой, длинноходовой подвеской, и удобными глубокими креслами.

С двигателем в сто пятьдесят сил, полным приводом и широкими арочными колёсами, багги свободно летала по песку и глубокой грязи, легко брала любые осыпи и склоны. И при этом стоила вполне вменяемые две тысячи рублей. Мотоцикл Днепр стоил тысячу, Запорожец — три тысячи, но не обладал и десятой частью той проходимости, которую показывал «Егерь».

Этот проект Виктор тащил из чистого упорства, просто для того, чтобы получить опыт преодоления всяких чиновных дураков, и откровенных вредителей. От первоначального эскиза до конечной реализации, прошло уже почти два года, но результат не мог не радовать.

Армия, пограничные войска КГБ, и Внутренние Войска, схватились в жёсткой схватке деля годовой выпуск в тысячу машин, и понадобилось вмешательство лично Брежнева, который обязал новый Воронежский автозавод, обеспечить внеплановый выпуск двухсот машин в месяц.