Страница 1 из 5

Быть Мирандой. Как я стала собой, изменив пол

Зомберг Миранда

Миранда Зомберг

Посвящается моим бабушкам Кате и Гале.

И тем, кто меня когда-то по-настоящему любил

Мой девиз: «Лучше отказаться от хорошего, чтобы получить лучшее». Я вставала и уходила всякий раз, когда мне казалось, что могу оказаться в месте получше.

Вот уже три года меня зовут Миранда Зомберг. Я не удовлетворена своей жизнью, и это меня радует. Мне постоянно хочется все вокруг улучшать – делать красивее и устойчивее. При этом сейчас у меня объективно все хорошо: есть здоровье, деньги, ювелирный бизнес, верные друзья, ум, красота и даже такая роскошь, как взаимная любовь. Но прийти в эту точку мне позволило только мое вечное недовольство и желание большего. Поймите правильно, я умею ценить то, что имею, но «хотелка» работает нон-стоп. Мой девиз: «Лучше отказаться от хорошего, чтобы получить лучшее». Я вставала и уходила всякий раз, когда мне казалось, что могу оказаться в месте получше.

Наверное, стоит сказать, что я не хочу вызывать своей книгой каких-то определенных эмоций. Я просто предлагаю читателю возможность быстро, как в кинофильме, увидеть двадцать пять лет моей жизни. Почему вас должно это заинтересовать?

Ну, наверное, потому что… Я сменила пол семь лет назад. Нет. Стоп.

Потому что я – одна из немногих, кто готов об этом говорить открыто. Да нет же! По новой!

Потому что, обладая одним важным ресурсом, я смогла вырваться из ада и превратить свою жизнь в захватывающее приключение.

Мое детство можно поделить на две части: первая – когда мы жили с отцом, и вторая – когда мама собрала вещи и уехала со мной на Кавказ.

Все мои воспоминания до семилетнего возраста будто скомкались в один год жизни: помню лишь череду ярких событий, но, когда именно они произошли и сколько мне тогда было лет, затрудняюсь сказать.

«Чудо в перьях!» – так меня называла нянечка в детском саду, в который я не очень любила ходить. Наверное, там я впервые ощутила, что меня принимают за кого-то другого. Все девочки хотели со мной дружить, потому что я была той самой «классной девочкой» – ведь самые красивые куклы были именно у меня. С вечера мы с мамой готовили огромный пакет с игрушками, и я была единственная, кто брал с собой в садик так много всего. Если у кого-то появлялась кукла покруче, то мне была необходима такая же, и как можно скорее. До сих пор помню куклу-русалку с шикарным блестящим хвостом. Увидев ее у девочки из группы, я буквально помешалась, и мама купила мне такую же. Не подумайте, что я была капризным и требовательным ребенком: истерик посреди магазина я никогда не закатывала. Я скромно просила, а если не получала, просто оставалась со своими грезами наедине. Но, как правило, мои маленькие мечты всегда сбывались. Я только сейчас поняла, как много у меня связано с игрушками и как я благодарна своей семье за веру в «сбычу мечт».

Мне было года четыре, когда я попросила плюшевого Тигру из «Винни-Пуха». Его мне не купили, но после выхода из магазина, в машине, бабушка вручила мне моего нового оранжевого друга. Как же это ценно. Мне ведь двадцать пять лет, а я до сих пор помню эти волшебные эмоции всепоглощающей любви. Ох, а однажды с отцом мы зашли в магазин «Империал» рядом с домом, и он мне купил Барби. Помню, это была простая прихоть и кукла не очень мне нравилась, но тогда я услышала от него то, что до сих пор отчетливо звучит в ушах: «Лучше бы ты девочкой родился». Это было сказано без негатива, просто как факт.

В детском саду я подралась в первый и последний раз в жизни. Когда самый мерзкий мальчик из группы подсел ко мне и стал трогать мои игрушки, я решила дать отпор. Ударив его по лицу кулаком и молниеносно получив такую же ответку, я громко расплакалась и начала пинать его ногами, а он меня. Он не плакал, а я кричала: «Как я теперь пойду на праздник!» Тогда я поняла раз и навсегда, что это не мой формат выяснения отношений.

«Чудо в перьях!» – так меня называла нянечка в детском саду, в который я не очень любила ходить. Наверное, там я впервые ощутила, что меня принимают за кого-то другого.

О, а еще был эпизод, когда я случайно наступила на какую-то деталь конструктора, который принадлежал сыну одной воспитательницы. Они были похожи как две капли воды: очень длинные, с вытянутыми лицами и мертвыми глазами. Жуть. Этот чертеныш пожаловался матери, и она приказала мне принести клей. Они так меня пугали всем своим видом, что я каждый день умоляла маму купить клей, а она постоянно забывала это сделать. О боже! До сих пор помню это ощущение страха. Ведь я была неправа, и крыть было нечем. Мне снились кошмары о том, как воспитательница с сыном расправляются со мной. Клей мы так и не купили, а мальчики из моей группы окончательно стали мне врагами, приняв сторону моих гонителей.

Зато с девочками у меня была крепкая дружба. Причем я всегда предпочитала общение тет-а-тет. Компании я не перевариваю до сих пор. Помню, как две девочки из-за меня подрались! Интересно, какой у них был истинный мотив. А еще интереснее, как они меня воспринимали. Мне казалось, что мы подружки.

Вообще не помню, чтобы в раннем детстве я ассоциировала себя с мальчиками. Но помню мое потрясение, когда я впервые увидела вагину. Мама пришла забрать меня пораньше из сада, а на скамейке напротив другая мать помогала переодеваться своей дочери. И вот тогда я впервые увидела то, что породило во мне много вопросов. У меня все не так! Скажу, что ощущения были до крайности странными и ни на что не похожими. Даже сейчас чувствую себя не в своей тарелке, когда вспоминаю об этом. Брррр.

В детском садике началось мое отчуждение от общества. Я была другая. Непохожая. Я подбегала на прогулке к железной сетке, смотрела в сторону своего дома и очень ждала, когда меня заберут. Я боялась, что этого не случится. Однажды я нашла у сетки птенца. Не помню, был ли он жив, но он был всеми покинут. Я даже попыталась его спасти. Вдруг меня тут оставят так же, как его?! Что, если я не вернусь к себе домой и меня больше не будут так сильно любить? Какое было удовольствие прижаться к маме, когда она за мной все-таки возвращалась. Особенно зимой, когда я утыкалась в ее длинную норковую шубу и прохладный мех ласкал мои щечки, а мама обнимала меня. Мамочка, все было так по-другому тогда: я ощущала твою любовь и то, что нужна тебе.

К моему счастью, большую часть времени я все-таки проводила с мамой. Она не работала, поэтому я сидела с ней на кухне, наблюдая, как она готовит, или играла наедине. Думаю, мне было около пяти лет, когда мама стала водить. Кажется, ее первой машиной была Toyota Chaser. Как мы любили кататься! Ездили вместе за продуктами, часто брали с собой бабу Катю.

Мама близко дружила только со своей двоюродной сестрой Ольгой и с Ингой. В детстве я была уверена, что именно я познакомила с Ингой маму. Мы тогда приехали в поселок Аршан всей семьей: мама, папа и я. Это был наш единственный совместный отдых. Я вышла из номера и играла одна в длинных коридорах отеля. Вдруг появилась молодая блондинка с пухлыми губами, огромными глазами и пышными формами. Инга производила впечатление очень манкой женщины и пахла эталонным в то время парфюмом Lanvin Éclat d’Arpège. Мне даже захотелось быть на нее похожей. Мы разговорились с Ингой, и так я узнала, что у нее есть дочь чуть постарше меня, которая тоже обожает Барби. В тот момент познакомиться с Машей стало моей целью. И конечно, Инга должна была сообщить моей маме, где достать куклу моей мечты – беременную, которая была у ее дочери. Вот так, судя по обрывкам моих детских воспоминаний, и произошло это знакомство.