Фортунат

Еще через три дня я стоял на площади у Киевского вокзала города Владимира. Было направился к стоянке конных экипажей, но тут прямо перед моим носом остановился возок с родовыми вензелями бояр Беляевых. Из него выскочила… да-да, вы угадали моя Маша. Откуда узнала о моем приезде, так и не созналась. Впрочем у бояр свои источники информации.

Процесс обнимашек с поцелуйчиками опущу, ибо вельми скромен.

Прямиком с вокзала направились к месту моей службы.

Доложился честь по чести Николаю Силычу. Познакомил со своей невестой. Кратенько, сильно сглаживая особо острые углы, поведал о своих похождениях. Все равно получилось весьма трагично, особенно рассказ о затопленном, одновременно горящем Стамбуле и его жителях, вынужденных покинуть место привычного обитания. Маше было также интересно послушать. Обошлось без женских вскриков, аханий и прочей демонстрации чувств. Нас угостили превосходным цейлонским чаем с восточными сладостями. В завершение встречи предъявил царский рескрипт, на что адмирал, показушно разведя руками, мол печаль лишиться даже на время такого специалиста, сказал:

— Ну что же, отдыхай, Воронцов. Надеюсь, на свадьбу старика позовете.

— Ну какой же вы старик, Николай Силыч, — тут же вставила свое веское слово Мария, — Вы еще эвон какой добрый-молодец. А на свадьбу непременно позовем. — И, переведя взгляд на меня, заморгала глазенками словно наивная девчонка. — Ведь правда, милый?

Ну как такой откажешь. Впрочем, с моей стороны было бы свинством не позвать адмирала.

— Разумеется позовем, дорогая. — И, обратившись к адмиралу, сказал с самой искренней улыбкой: — Николай Силыч, вы и ваша дражайшая супруга первые в списке приглашенных на нашу свадьбу гостей. О дате и месте проведения бракосочетания вам будет сообщено позже.

— После отпуска, Андрей Драгомирович, надеюсь вновь увидеть тебя в своем ведомстве. Планируется постройка дюжины самолетов класса «Стремительный». А потом будем думать о дальнейшем развитии российской авиации. Скажу по секрету, сам Великий Князь Даниил проявил интерес к этому делу, а это значит, что проволочек с субсидированием проекта не будет. Вот так-то.

На что я лишь пожал плечами, дескать воля Государева, куда пошлют, там и буду служить дальше, ибо человек военный, сам себе не принадлежу.

Из адмиральского кабинета отправились прямиком в Суздаль в боярское подворье Беляевых.

Три недели пролетели как один день. Мы с Машей любили друг друга, много гуляли по улицам древнего города. Девушка оказалась весьма осведомленной в плане истории родного края и много интересного и забавного поведала. А тут и война успела закончиться. Я был горд, что в этом есть и моя лепта и немалая. Однако носа не задирал, мол смотрите какой герой, прям Супермен или Капитан Америка. И вообще, я скромный.

В честь окончания боевых действий суздальское боярство не поскупилось, днем едва ли не на каждом углу военные оркестры исполняли бравурные марши, а с наступлением темноты небо расцвечивали многочисленные салюты под все ту же музыку.

Наконец из дворца прибыл фельдъегерь и доставил пакет с приглашением в Кремль на торжественную церемонию чествования героев.

Из состояния задумчивости меня вывел довольно чувствительный удар острым локотком по ребрам и взволнованный голос подруги:

— Андрей, заснул что ли? Тебя вызывают.

Действительно, что-то я задумался. Там сам царь-батюшка ждут, когда какой-то скромный капитан третьего ранга соизволит подойти, а я тут витаю в Эмпиреях.

Чтобы подойти к подиуму, где проходила процедура награждения, пришлось немного побеспокоить высокое военное начальство. Генералы и адмиралы с неохотой освобождали мне дорогу, лишь после того, как сам Петр Васильевич IV сделал приглашающий жест в мою сторону, засуетились, расступились и начали бесцеремонно разглядывать, некоторые через театральные бинокли и лорнеты. Блин, нашли инфузорию-туфельку, блаародные, мля! Как только будет дозволено смыться, ни мгновения не останусь в этом паноптикуме.

Стоило мне оказаться рядом с Государем Императором. Герольд, перекрывая своим оперным басом гул толпы, степенно перечислил мои заслуги перед государством российским, как боевые, так и на почве строительства воздушного флота. Откровенно говоря, сам был удивлен тем, что успел столько наверетенить. Тем временем тот продолжал:

— По совокупности совершенных деяний на благо Российской Империи Андрей Драгомирович Воронцов награждается «Звездой Спасителя Отечества»!

Едва он это произнес, в помещении наступила гробовая тишина. На меня устремились взоры всех без исключения присутствующих. Во взглядах женщин, особенно более или менее молодых был явный интерес. А вот мужчины, даже самый обвешенные орденами военачальники смотрели на меня с нескрываемой досадой и завистью. В их взглядах буквально читалось: «За что этому щенку с не обсохшим молоком на губах такая честь?»

Честь? Ну нацепил мне на шею сам Государь усыпанную мелкими алмазами семиконечную звездочку размером с серебряный рупь, из какого-то белого металла, скорее всего платина. Пожал руку, поздравил. Три недели назад в Корсуне Петр Васильевич меня и вовсе к своей груди прижимал и в ланиты лобызал. И что тут такого? Цена этой цацке с учетом стоимости алмазов максимум полсотни червонцев золотом.

Или я чего-то не знаю? Судя по счастливому выражению на красивой мордашке едва ли не подпрыгивавшей от радости моей подруги, скорее всего, действительно чего-то не знаю и чего-то не понимаю.

Ситуацию прояснил Император:

— Эта скромная звездочка, Андрей Драгомирович, иже с ней звание Спаситель Отечества суть высочайшая награда Российской Империи. Получатель данного знака имеет право основать новый полноценный боярский род под своей фамилией. Дополнительно вам будут выделены во владение земли с городами и селами из Наших владений. Так что поздравляю нового патриарха Великого Боярского Рода!

После этих слов зал буквально взорвался аплодисментами и громкими приветственными выкриками. Попробуй тут не поаплодируй и не продемонстрируй восторг, коль сам царь-батюшка чествует героя.

Меня же будто мешком с мукой огрели. Стою, глазами хлопаю, пытаюсь переварить полученную информацию и что-то не очень получается. Неужто действительно отныне я боярин? Надо бы радоваться, и благодарить Государя за щедрую награду, но язык будто отсох. Водички бы испить.