Страница 2 из 8
– Прикажете позвать?
– Сюда этого человека! Немедленно! – вскричал кардинал.
Секретарь бросился выполнять приказ. Он низко поклонился дворянину и передал, что кардинал ждет его.
Через минуту незнакомец приветствовал кардинала Ордена. Ринальдини не узнал его.
– С кем имею честь говорить? – спросил он по-испански.
– Ваша милость не узнала меня?
– Нет, – кардинал, сколько ни всматривался в лицо пришедшего, не мог его узнать. – Но вы не капитан Себастиани.
– Нет, монсеньор. Я тот, кого вы послали с доном Франсиско искать страну Золотого короля в 1661 году от Рождества господа нашего Иисуса Христа!
– Но ваше имя, сеньор?
– Фёдор Мятелев, монсеньор. Хотя меня давно так никто не зовет. Я много лет был доном Федерико де Монтехо и уже привык к этому имени, монсеньор.
– Фёдор? – старик поднялся с кресла и подошел к Мятелеву. – Фёдор! Неужели тот самый сын боярский1?
– Тот самый, падре!
Кардинал обнял боярского сына и прижал к себе.
– Не узнал тебя. Да и как узнать? Ты стал совсем иным. Кто может узнать в испанском доне русского парня? Как годы меняют людей.
– Я долгое время жил под солнцем Юга. И лишения изменили мое лицо. Я уже не молод.
– Не наговаривай на себя. Ты выглядишь молодцом. И что с того, что ты стал зрелым мужем? Когда я сказал о годах, то не хотел сказать, что ты постарел. Ты изменился. Но помоги мне. Я совсем разволновался.
Фёдор помог старику снова сесть в кресло. Кардинал усадил его на стул рядом с собой.
– Как много лет мы не виделись! Я уже и не надеялся увидеть тебя в этой жизни. И вот ты вернулся. Это чудо! Это еще одно доказательство существования бога. Ты мне послан в тот момент, когда ты мне нужен!
– Я привез вам, монсеньор, то, что вы просили меня принести. В моей сумке лежит золотая книга древнего народа чибча-муисков.
Кардинал принял сумку, но не торопился её открыть. Мятелеву это показалось странным. Он много раз представлял себе встречу с Ринальдини и думал, что кардинал сразу бросится смотреть это сокровище.
– Ты удивлен? – понял его взгляд кардинал. – Я уже не тот. Я стар и меня мало что интересует. Тайны древних уже не для меня. Эти 11 лет состарили того Ринальдини, которого ты знал, и я готовлюсь перейти в лучший мир, Федор. Пусть древними тайнами занимаются другие.
– Монсеньор! Все это было напрасно? – изумился Федор.
– Нет. Поиск истины не может быть напрасным. Древний артефакт важен, и он нужен людям. Но все это уже не для меня. Мое время прошло. Его изучат другие. Да и я посмотрю его потом. Но расскажи мне, что ты пережил и что видел? Вот что мне интересно!
– Я готов рассказать все. Мне некуда спешить, монсеньор!
– Ты где остановился?
– В гостинице, монсеньор. Средств у меня не много. Я не стал богаче, падре. Богатство обходит меня стороной.
– Это ничего. Я не слишком могущественный владыка, но этот твой недостаток в силах исправить. Хотя я и сам никогда не гонялся за благами земными. А остановиться тебе следует в моем доме. Я пошлю слугу за твоими вещами в гостиницу.
– Как будет угодно монсеньору, но…
– Никаких «но», Федор. Ты будешь жить здесь, все время твоего пребывания в Париже.
***
Они говорили долго. Затем прервались для трапезы и снова вернулись к разговору. Кардинал сказал секретарю, что его ни для кого нет.
Федор рассказал о том, как они шли через леса, как колючие шипы раздирали их кожу, о вожде чибча-муисков, о таинственном городе золотого короля.
– Итак, Себастиани погиб?
– Погиб, падре, – ответил Федор. – Это уже когда мы вошли в город великого сипы Лунного Света. Так они называют своего короля. Трудно даже рассказать, что мы пережили, пока дошли до города. И во время этого пути я оценил кто такой дон Франсиско Себастиани. Это был человек из стали. Таких теперь уже нет, монсеньор. Он только силой своего слова и силой своей воли подавлял бунты в отрядах.
– Солдаты бунтовали?
– Не то слово, падре. Непроходимые джунгли, когда каждый метр приходилось прорубать через чащу – озлобят кого угодно. На каждом шагу ядовитые гады и враждебные племена. Отравленные стрелы и копья. Я и сам потерял веру в то, что мы найдем то, что искали. Такое отчаяние накатывало. Люди просто зверели. А Себастиани умел смирять их словом.
– Он довел отряд до города Золотого короля?
– Да. Но нас тогда осталась едва ли половина. Когда мы впервые там оказались, я был удивлен их постройками.
– Город великого сипы такой большой?
– Лунный город? Большой. Но сам город – это не жилая часть. Там храмы, места для жертвоприношений предкам и могильники. Они засушивают своих знатных покойников. Вначале потрошат, изымая внутренности, затем вымачивают тело в растворе, и уже после этого набивают внутрь сушенные травы и вставляют в глазницы драгоценные камни.
– Нечто подобное делали в древности жители Египта.
– Город Луны, ибо великий сипа считается там сыном этого бога, не только один, падре. Таких там семь.
– Вот как?
– Эти города враждуют между собой. Совместно они ненавидят только пришельцев. Хотя, сказать по правде, им не за что любить чужаков. Они не принесли им ничего кроме жадности и рабства. Но надеть цепи на этот народ оказалось трудно.
– Вы захватили город? – спросил Ринальдини:
– Подчалу нам так казалось. Сипа и его стража были нами разбиты. Дон Франсиско сразил своим мечом большого военачальника сипы. Затем он швырнул его отрубленную голову к ногам вождя и сказал, что он привык, когда его встречают оружием.
– Себастиани захватил власть?
– Не то чтобы. Сипа признал его почетным гостем своего народа, и все шло неплохо. Но дон Алонсо был настоящий идальго. Капитан водрузил над дворцом сипы знамя своего короля и объявил город собственностью испанской короны. Это не понравилось жрецам Луны. Капитан в гневе заколол одного из них, и наши солдаты свергли с пьедестала большую статую.
– Не самое лучшее – оскорблять местные божества и их служителей. Я бы воздержался от подобного. И как поступили с вами жрецы?
– Нас одолели хитростью, падре. В одну из ночей, когда наши перепились, жрецы подняли людей, и они захватили нас врасплох.
– Это и должно было случиться. Себастиани действовал как некогда Писарро. Но он забыл, что у Писарро были тылы и поддержка Испании. А Себастиани был в чужой стране без опорных баз, и король Испании даже не знал о захвате новой страны в его честь. И что было дальше?
– Они истребили всех, падре. Вернее, почти всех. Мне и еще нескольким солдатам была дарована жизнь.
– И за что они оказали вам такую милость? – спросил кардинал.
– Я не был участником кутежей и не оскорблял святыни. Я действовал, как указывали вы, падре. И мы мужественно защищались. Иван Рог, заслонил меня от стрелы и умер на моих руках. Меня и Минку захватили и связали, но не убили, и потом сипа велел нас освободить. Но мы дали клятву навсегда остаться среди местных и воевать с их врагами. Я три года жил среди них. У меня даже была жена – одна из дочерей сипы.
– Но ты, все-таки, ушел?
– Я и Минка Иванов. Мы хотели бежать и бежали. Минка по пути погиб, а я добрался до Коро, испанского города неподалеку от Маракайбо. Из Коро я добрался до колонии Сан-Мигель. Оттуда на корабле до Кубы, а уже оттуда вернулся в порт Палос в Старом Свете. В Испании я недолго служил в армии. Мне были нужны деньги. Затем я узнал, что кардинал Ринальдини постоянно живет в Париже. И вот я здесь.
– Тебе многое пришлось пережить, Федор.
– Падре, я хочу спросить…
– О Марте? – догадался кардинал. – Она жива!
– Жива! – вскричал Федор.
– Но она вышла замуж. Ведь не могла же она ждать тебя всю жизнь, Федор. Да и захочешь ли ты видеть её спустя столько лет?
– Я бы хотел, падре. Но кто её муж?
– Полковник гусарской хоругви пан Ян Поланецкий. Это выгодная партия для Марты. Пан Ян богат и занимает хорошее положение в Варшаве.
1
*Боярские дети – в 17-ом веке разновидность мелкого служилого дворянства на Руси.