Страница 2 из 13
Позиция, которой придерживаются большинство иных (перечисленных выше) корифеев обществознания, считает глобализацию политической, экономической и информационной экспансией Запада – стран, находящихся на стадии постиндустриального развития, направленной на реанимацию непосредственного или опосредованного колониального доминирования над странами «третьего мира» (преимущественно в плане экономического господства на внутренних рынках этих стран).
Второе и третье из названных направлений преобладают и в отечественной научной мысли. Давно и плодотворно разработкой проблем глобализации занимаются И. Василенко, Ф. Дилигенский, В. Иноземцев, И. Лукашук, Э. Маркарян, Н. Моисеев, А. Неклесса, А. Панарин, А. Урсул, А. Уткин, А. Федотов, В. Федотова, К. Холодковский, М. Чешков и др. Сторонником первой позиции в рамках общей позиции традиционного антизападничества в российской научной среде проявил себя лишь А. Флиер.
Продолжаются дискуссии и по поводу определения феномена глобализации, глобального сознания, глобальной культуры, и в отношении специфики протекания процессов интеграции, унификации, универсализации, регионализации и т.д. Они представлены разнородностью позиций и точек зрения, в стане исследователей можно обнаружить сторонников социального постмодерна и «традиционалистов», «западников», превозносящих роль западной цивилизации, и тех, кто видит в вестернизации, американизации угрозу этнокультурному своеобразию7.
И, тем не менее, на смену популярным на Западе и в России концепциям «столкновения цивилизаций» приходят – при всём разбросе мнений – осознание и понимание важности наполнения идей глобализма гуманистическим содержанием. Тщательная, многосторонняя, скрупулезная, разработка всего комплекса проблем феномена «глобального» позволяет российским исследователям видеть в глобализации ее общечеловеческую перспективу. Ими предлагаются различные «проекты мирообщности» (М. Чешков) – от западной, либерально-рыночной модели; до мира, управляемого интеллигенцией при поддержке великих религий8.
Что касается вопроса культурного многообразия человечества, то, пожалуй, в мире сейчас не найдется такого этнолога, культуролога или обществоведа, который бы поставил под сомнение неизбежность этого многообразия. Можно назвать имена отечественных специалистов В.П. Алексеева, С.А. Арутюнова, Ю.М. Бородая, Ю.В. Бромлея, С.В. Лурье и зарубежных – Р.Ф. Билза, К. Гирца, А.К. Кафанью, К. Леви-Строса, М. Харриса и многих других. Наиболее однозначно эту позицию отразил А.Я. Флиер9. Обратное мнение в наибольшей мере отражает позиции не столько ученых, сколько охочих за сенсациями и прогнозами глобальных катастроф журналистов. Конечно, отрицать наличие на планете разных культур было бы несерьезно. Но невозможно согласиться с этими авторами в том, что никакая глобализация ему не грозит. История человечества говорит об обратном. В той же Западной Европе сколько было культур во времена Карла Великого, и сколько их осталось к нынешнему времени.
Глобализация, безусловно, имеет этнический аспект. Но означает ли глобализация обязательно полное стирание всех этнокультурных особенностей, тотальную социокультурную унификацию?
К сожалению, «наиболее реалистическая перспектива мира» часто понимается как культурная унификация на западноевропейский или даже американский манер. Появляются настроения фатальности происходящего, обречённости «высокой» российской культуры10.
В связи с этим очень своевременным оказывается предостережение А.С. Панарина: «когда произошла капитуляция в области культуры – отстранённость от опыта отцов, от национальной традиции в пользу заёмной, политическая капитуляция становится вопросом времени» 11
У. Бекк хорошо видит, что глобализация – закономерный процесс и что у неё, наряду с положительными, есть и отрицательные стороны. «Водоворот, затягивающий национальное государство на дно, проявляется не только как уменьшение ресурсов, но и как скачкообразный рост расходов и в том, что не существуют нужные средства для замедления этих процессов. Так как исчезают национально-государственные рамки, пропасть между бедными и богатыми становится все шире… установить между ними какое-то, хотя бы мизерное равновесие трудно еще и потому, что уже не существуют рамки единства, в которых стали бы возможными локализация и урегулирование конфликтов, вышедших за границы национальных государств» 12.
Э. Чемпинолли13, А. Кустарев и другие считают, что национальные государства полностью исчерпали себя и уступают место ненациональным общественным образованиям.
Противоположные взгляды развивают известные учёные Б. Андерсон14 , Э. Геллнер, Э. Смит и другие, работающие над проблемой наций и национальных отношений. Они концептуально против столь радикальной трансформации роли наций и национальных государств. Например, по заключению признанного социолога Майкла Манна, в будущем роль и вклад современных институтов, особенно государства, станет особой.
Масштабный, всеобщий, противоречивый характер глобализации становится в нашем многообразном мире предметом возмущения и тревоги. Они вызваны страхом, не лишенным основания, из-за возможной потери народами и странами самобытности и суверенитета. Исходные интерпретации глобализации и её общие проявления порождают много сомнений в связи с судьбой наций, самобытности национальных культур, традиций и государств, их суверенитета. Высказываются соображения о том, что глобализация направлена на упразднение национального единства. Ведь в центре процессов глобализации находится социально-культурно-цивилизационное ядро в виде западного варианта развития цивилизации человечества с ценностями, во многом чуждыми для других цивилизаций.
Появились также серьёзные размышления как самих деятелей культуры, так и её теоретиков, посвящённые осмыслению многих фундаментальных изменений, наметившихся сегодня в развитии культуры под усилением влияния рынка, пронизываемого достижениями компьютерных технологий (среди них наиболее значимыми для автора оказались следующие: А. Кончаловский. Победа рынка над искусством15; М. Кантор. Продавцы вакуума16; М. Гельман. Как продавать искусство17; Тайлер Коуэн. Похвала коммерческой культуре: культурный пессимизм и культурный оптимизм18; Ким Вельтман. Электронная культура: достижения и перспективы19). А рынок сегодня становится все более глобальным и сам выступает как авангардная сила глобализации.
Вероятно, что задействование унифицирующих, нивелирующих сил глобализации, и особенно направленность этих сил на хрупкие интересы малочисленных народов, может прийти в противоречие с естественными тенденциями сохранения народами своей самобытности. Современные средства связи (в особенности интернет) могут послужить не только распространению полезных знаний, но и распространению социальных отклонений, девиантности, трансплантации организованной преступности.
Таким образом, в отечественной и зарубежной литературе накоплен обширный материал по различным аспектам глобализации современной цивилизации, проблемам этноса, собственно этнического самосознания и судьбы этносов в происходящей глобализации. Однако до сих пор между этими областями знания существует заметный разрыв. Предлагаемая работа нацелена на сокращение этого разрыва.
7
Абдулгамидов, Н, Губанов, С. Глобализация: трактовки и действительность // Экономист, 2001 – №9; Василенко И.А. Политическая глобалистика. – М., 2003; Панарин, А.С. Постмодернизм и глобализация: проект освобождения собственников от социальных и национальных обязательств // Вопросы философии, 2003, № 6; Разлогов, К.Э. Глобальная и /или массовая // Общественны науки и современность, 2003, № 2; Самохвалова, В.И. Проект глобализации и метафизический мегапроект человека // Философские науки, 2003, № 3; Флиер, А.Я. Страсти по глобализации // А.Я. Флиер Культура как репрессия. – М., 2006; Холодковский, К. Вызовы глобализации (внутриполитический аспект). Круглый стол: глобализация и Россия // Мировая экономика и международные отношения (МЭМО), 2002, №9.
8
Чешков, М.А. Развивающийся мир и посттоталитарная Россия. – М., 1994. – С. 142.
9
Флиер, А.Я. Страсти по глобализации, – С. 205-220.
10
Флиер, А.О. О новой культурной политике в России // Общественные науки и современность. 1994, № 5, С. 21.
По мнению А.О. Флиера, «высокая» культура, не выдержав столкновения с рынком, исчезает. Эффективно противостоять маргинальным субкультурам может лишь культура «либеральных ценностей», по преимуществу американская. Флиер полагает, что «высокая культура уже вышла из борьбы за сердца и умы людей. Поэтому «задача государственной политики в отношении «высокой» культуры видятся не столько в развитии, сколько в консервации имеющегося культурного потенциала, а главное – в спасении его школы». Характерно, что это – мнение известного ученого, декана факультета культурологии и искусствознания Московского Государственного Университета культуры.
11
Панарин, А.С. Искушение глобализмом. М., 2000. С. 184.
12
Бекк, У. Что такое глобализация. Тб.: «Эльфи», 2002. С.19.
13
Чемпиолли, Э. Мировая политика в процессе перелома. Тб., 2003.
14
Андерсон, Б. Нация и национализм. – М. 2001.
15
Кончаловский, А. Победа рынка над искусством // Российская газета. – 09.02.05 // http://www.rg.ru/2005/02/09/konchalovskiy.html.
16
Кантор, М. Продавцы вакуума // Эксперт. – 2007. – № 9 / http://www.expert.ru/ printissues/expert/2007/09/prodavcy_vakuuma/print.
17
Гельман, М. Как продавать искусство // Отечественные записки. – 2005. – № 4 / http://www.strana oz.ru/?numid =25&article=1119;
18
Коуэн, Т. Похвала коммерческой культуре: культурный пессимизм и культурный оптимизм // Отечественные записки. – 2005. – № 4 / http://www.strana-oz.ru/?numid=25&article=1096.
19
Вельтман, К Электронная культура: достижения и перспективы / http://emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/28a3cd0ec223ab08c3256d5700409cf4.