Дава

Мадина Кеберлейн

Дава

– Трусишки то хоть чистые надел перед делом?

– Блять! – от неожиданности парень, стоящий на краю крыши заорал во всё горло. – Какого черта… Ты здесь откуда взялся вообще?

– Да покурить вышел, – ответил плечистый мужчина с сигаретой в руке. – если бы знал, что стану свидетелем превращение мудака всмятку, прихватил бы камеру. Потом бы музон грустный наложил. Такое ведь любят сейчас.

– Ты больной что ли? – парень оглядел незнакомца, совершенно не похожего на городского безумца.

– На этой крыши больной один, а вот второй просто вышел покурить. Про трусишки ведь я серьёзно тебе говорю. Будешь лежать с мозгами наружу, а тут ещё и трусы дырявые. Не комильфо, парень. Так ты будешь прыгать или нет? Холодновато становится.

– Ты чего прикопался ко мне, придурок?

– Для мертвеца ты слишком болтливый. – незнакомец затянулся дымом сигареты, и с блаженным видом выпустил его в небо.

– Иди нахуй отсюда, я сказал. – парень был в шоке от его наглости. – Съебись отсюда!

– Тебе жалко что ли, если я поглазею? Какая тебе разница уже? Лети давай, а то у меня пальцы от холода немеют.

– Ты блять реально что ли с головой не дружишь, мудила? Если ты сейчас не съебешься отсюда, сука, я за себя не отвечаю.

– Ааа! Так ты струсил что ли? – парень с татуировкой на шее затушил сигарету о свою ладонь. – А я уже размечтался, что стану свидетелем жалкого побега от реальности, что буду рассказывать журналистам, как ты плакал перед прыжком…

– Заткнись!

– Кого ты винишь, кстати, в своём решении? Что мне передать народу? Мамашу, которая не любила?

– Заткнись, я сказал!

– А! Это, наверное, тебя довёл до ручки батя. Бухал, а потом пиздил тебя в детстве да?

– Сука, рот завали!

– Знаешь, что самое смешное в этой ситуации? – незнакомец хохотал, облизывая ожог на ладони. – Мне вообще похуй, что тебя сюда привело! Но я единственный, кто проводит тебя в последний путь и я могу выдумать всё, что угодно…

Не выдержав болтовню незнакомца, парень с кулаками набросился на него. Пока он его душил, тот беспрестанно хохотал.

– Я скажу всем, что тебя отымели старшеклассники на вписке!

– Заткнись! Заткнись! Заткнись!

– Ты даже не представляешь насколько у меня больная фантазия! – незнакомец даже не сопротивлялся ударам. – Твоя семья в жизни не отмоется.

На крыше лежали два человека, совершенно незнакомых другу другу. Они тяжело дышали, пар возносился над их лицами. С носа незнакомца текла горячая кровь, оставляя следы на его небритой щеке:

– Дава.

– Илья.

***

Семнадцатое октября. Это ведь сегодня. Илья смотрел внутрь пакета, где лежали бутылка молока и черный хлеб, изготовленные сегодня. Мама сказала взять именно свежий хлеб, за сегодняшнее число. Сделай он вчера шаг и все это его уже не волновало. При вскрытии в его желудке обнаружили бы вчерашний хлеб и много алкоголя. Чтобы последний раз покинуть квартиру своей матери, Илье пришлось дважды выходить в магазин за водкой. И каждый раз он замирал перед нажатием нужной кнопки, направляя указательный палец то на первый этаж, то на двенадцатый. Денег на водку больше не было, как и времени. Мать должна была вернуться с работы. Илья слишком затянул, лёжа на полу в своей комнате. Он разбил свои кулаки в кровь о стену, разгоняя адреналин по своему телу. Это было единственное, что могло разжечь в нём злобу и решительность. Отец учил его отвечать за свои слова, сказанные даже в глубине души. "Взял палку-бей!" – кричал отец, брызгая слюной. Илья плакал и колотил отца, чтобы защитить избитую мать. Ему было тогда пять лет. И это было последнее воспоминание об отце. Все отцовские житейские уроки вызывали у Ильи рвотный рефлекс. Больше всего в своей жизни он боялся превратиться в своего отца.

Он представил себя на асфальте, пытаясь понять, что его привело на крышу. Был ли это его внутренний голос, или же это был голос отца в его голове. Обдумывая всё это, он стоял на незнакомой остановке и разглядывал продукты в пакете.

– Эй, парень! – рядом кто-то громко просигналил.

Илья поднял глаза и увидел маршрутку без пассажиров. За рулем сидел водитель с до боли знакомым лицом.

–Ты едешь? Садись, дубак на улице.

После этих слов Илья вдруг ощутил, что продрог до костей. Его ветровка отлично спасала от дождя летом, но была совершенно непригодна для поздней осени. Сев в маршрутку, Илья стал разглядывать вещи водителя. Несколько дней назад всё это казалось бы Илье до чёртиков банальным, но не сейчас. Он смотрел на маленькие боксерские перчатки, висящие на зеркале заднего вида, и не понимал, что это перед ним. Звон в ушах создавало бренчание монет, бережно разложенных на торпеде. Восточный мотив доносился из динамика, заглушая все мысли о предметах, ставших внезапно для него неизвестными.

– Ты переехал что ли? – вдруг спросил водитель, вырвав Илью из глубины его подсознания.

– Что?

– Я тебя раньше часто видел по другому маршруту.

– А. Нет, просто решил прогуляться.

– Студент?

– Да.

– Учиться – это хорошо! Учиться надо.

Отправившись за молоком и хлебом несколько часов назад, по просьбе матери, Илья повернул в другую сторону. Он уходил всё дальше от привычного магазина, в который ходил много лет подряд, где ещё мальчишкой его угощали яблоками в овощной лавке. Тётя Римма вытирала яблоко, чтобы передать его через витрину Илье. Тогда ему казалось, что его здесь любят и поэтому угощают. А на самом же деле, опытная продавщица овощной лавки, таким образом, умело закрывала рот вечно ноющему Илюше. За что мать сопливого Ильи была ей бесконечно благодарна. Но этого Илья никогда не узнает, ведь когда-нибудь его мать унесет эту маленькую тайну с собой, как и тысячи других.

– А я еду и вижу лицо знакомое, дай думаю спрошу. – голос водителя стал вновь доноситься до слуха Ильи. – Меня Магой зовут, кстати. У меня младший брат жениться, наконец, решил, вот поехал с невестой знакомиться, говорят хорошая девушка. Я ему всю свадьбу оплачиваю, в подарок. Он младше меня, глупый такой, вечно влезает в неприятности. Я ему всегда говорил, что без хорошей жены он пропадёт, вляпается, а он только рукой махал на меня. Знаешь, сколько я ментам денег за него отдал? Я бы уже давно квартиру купил себе. Как представлю, так сразу злость берёт. Ничего, вот сейчас жениться, там и дети пойдут, сразу успокоится…

– Вот здесь остановите, пожалуйста. – Илья указал на остановку впереди.

– Ну, вот мы и на месте! – настроение у Маги было на высоте, свадьба брата сулила ему спокойную жизнь, о которой он и мечтать не мог.

Почему Илья раньше не разговаривал с этим обаятельным водителем маршрутки. Возможно, до сегодняшнего дня ему было наплевать на всех, а возможно, Мага, затянутый его младшим братом в череду неприятностей, был не такой радостный и болтливый. Порой тени становятся видимыми в самые тёмные часы. Тень, именно так и ощущал себя Илья. До сегодняшнего дня.

Открывая ключом дверь, Илья услышал громкий смех своей матери.

– Наконец-то! – мама вышла в коридор, вытирая мокрые руки о подол застиранного фартука. – Ты где пропал? Мы тут заждались тебя.

– У нас гости?

– Гость! – мама расхохоталась, забрала пакет с продуктами и скрылась за дверью кухни. – И какой приятный!

Илья помыл руки и направился в сторону маминого голоса. Слышалось, как мама без устали комментирует семейные фотографии.

– Здесь Илюша на своём выпускном! Как же ему идёт костюм! Правда ведь?

– Ирина Анатольевна, скажите, пожалуйста, а кто Ваш любимый актёр?

– Абрамов в молодости хорош был, а что? – недолго думая, ответила мать Ильи.

– Так вот Ваш Илюша в костюме вылитый молодой Абрамов.

– Ой! – мама залилась кокетливым смехом. – Давидик, ну ты как скажешь, хоть стой, хоть падай!

– Дава? – Илья оцепенел в дверном проеме.

– А вот и наша потеряшка! – Дава расплылся в улыбке.