Были и легенды реки Шексны

Александр Кузнецов

Были и легенды реки Шексны

Набеги Викингов

Молодой мерянский парень быстро, вприпрыжку, спускался по лесной тропе к реке с целым тюком льняных сетей на плече. На утренней зорьке он собирался выставить сети в ближайшем плесе на Шексне. Подойдя к берегу, юноша раздвинул руками ивовые кусты, в которых у него была спрятана легкая лодка-долбленка из осиновой колоды, и замер в изумлении… По Шексне плыли большие ладьи с парусами на мачтах, с длинными веслами вдоль обоих бортов, устрашающе украшенные на носу и на корме резными головами неведомых зверей! Парень отчетливо слышал чужую речь, видел бородатых людей в шлемах с копьями в руках и тяжелыми мечами на поясе. Испуганный мерянин бросил свои сети на землю и стремглав помчался в лес, где среди соснового бора курились дымом землянки его родичей. «Чужаки на реке!» – пронесся его крик меж стволов вековых деревьев…

Легенда о призвании варяжского князя Синеуса в 862 году на Белоозеро не находит подтверждения в серьезных исторических источниках. Так называемый курган, или могила Синеуса, близ современного города Белозерска после проведенных археологами раскопок оказался обычным холмом ледникового происхождения. Впрочем, все народные легенды возникали не на пустом месте. Не исключено, что и предание о князе Синеусе, пришедшем править на Белоозеро с дружиной варягов, имеет все же под собой реальное основание. Ученые различных специальностей, объединив свои усилия, попытались в последнее время представить доказательства того, что ладьи древних викингов-варягов бороздили реки на северо-западе теперешней России как раз в те времена, что описаны в первой русской летописи «Повесть временных лет» в связи с призванием на Русь варяжских князей.

Знаменитый исторический путь «из варяг в греки», кроме основного маршрута с Волхова на Днепр, от Новгорода к Киеву, имел и более восточный вариант: из Ладожского озера по реке Свирь в Онежское озеро, затем по Вытегре к сухопутному волоку нелась «шапка», а под ней лицо человека, мужчины с глазами, но на Ковжу, а далее через Белое озеро по Шексне в великую реку Волгу. То, что и этим маршрутом могли пользоваться древние викинги, подтверждают находки кладов средневековых западно-европейских денариев на Свири и в бассейне Шексны. Кроме этого, недавно скандинавские по происхождению вещи археологи обнаружили на Сарском городище, которое находится около города Ростова в Ярославской области. По мнению ученых, эти уникальные находки свидетельствуют не просто о существовании торговых связей с населением Северной Европы, а говорят о присутствии самих скандинавов в Поволжье.

Ученый-топонимист из Екатеринбурга А. К. Матвеев предложил новое, совершенно оригинальное толкование названия реки «Вытегра». Он сопоставил его со словами из древнеисландского языка, на котором говорили викинги: «видр» – «лес» и «вегр» – «путь», а в целом – «Лесной путь» (по всей видимости, к волоку на Ковжу). Любопытно, что топоним Видрвегр, с течением времени превратившийся в Вытегру, перекликается с другим древним скандинавским названием – Нордвегр, или «Северный путь», легшим в основу современного топонима Норвегия!

…Мерянские мужчины-охотники еще долго, в течение всего летнего дня, сопровождали ладьи пришельцев вниз по Шексне-реке, прячась за стволами деревьев. Только убедившись, что чужаки не проявляют особого интереса к шекснинским берегам, меряне вернулись в свой поселок, где их все это время с тревогой ожидали женщины и дети. Малочисленное финно-угорское население побережий Шексны не могло заинтересовать викингов: их манили более густозаселенные земли по Волге и Оке, где строились и росли как на дрожжах новые города, поднимались в небо дымы многочисленных русских деревень.

Где жил водяной?

По давним представлениям русского народа, у каждой большой реки, у каждого большого озера был свой хозяин – водяной. В разных местах на Руси показывался он людям в разных обличьях: то увидят, бывало, его в виде седого старика, то в виде голой бабы, которая, сидя на камне посреди реки, чешет себе гребнем длинные волосы, из которых неудержимой струей бежит вода, то пригрезится в сумерках рыбакам водяной в виде человека огромного роста с зеленой бородой, с телом, поросшим мхами и травами…

В Пошехонье, в селах и деревнях по берегам реки Шексны, верили, что водяной содержит целое хозяйство, а особенно любит он разводить коров, и те коровы у него все как на подбор черные да комолые. Ночами коровы выходят из реки попастись на пойменных заливных лугах, и если кому-то из крестьян удастся отогнать одну такую речную корову из стада, то ждет его удача – никогда на его столе не будут переводиться молоко и масло. Многие хотели попытать ночью счастья на приречных лугах, да немногим оно выпало.

В Шексне водяной жил близ деревни Омут, всего в двух верстах от слияния ее с Волгой. Не мешало ему даже соседство большого города Рыбинска, церкви и колокольни которого были видны от Омута. Любил водяной глубину, а, судя по старинным лоциям реки, именно напротив деревни Омут в Шексне была самая большая яма – глубиной в целых шесть сажень (по нынешним меркам – более 12 метров). Сколько ни пытались местные мужики нащупать дно шестом – так и не удалось. А то было, шест из рук выскользнет, уйдет под воду, да так обратно и не покажется: водяной балует, крестились мужики.

Раз в год шекснинский водяной отправлялся вверх по реке до самого Белого озера с проверкой своих владений, растянувшихся на 400 верст с юга на север. Говорили люди, что на время своего путешествия по Шексне, в которое водяной пускался обычно в начале осени, а к ледоставу возвращался обратно в свой омут, оборачивался он в громадную щуку-рыбину, одетую зеленым моховым покровом, с головой, на которой даже под водой горели красные глаза. Мелкая рыбешка при приближении такого чудища бросалась из Шексны в малые реки, тогда крестьяне говорили: «Водяной вверх пошел» (бывало это обычно в сентябре).

Людей водяной не любил. Во время осмотра своих владений он рвал все сети, какие попадались ему на пути, проламывал отверстия в езах, а если где-то по пути попадался ему незадачливый рыболов в лодке, мог и утопить. Под водой он превращал таких утопленников в кабальных рабочих, заставлял их переливать воду либо переваливать песок с места на место. Однако и сам водяной не был лишен некоторых страстишек. Так, очень любил он играть в карты. Шекснинский водяной обычно «сражался» с волжским и чаще всего проигрывался в пух и прах. Расплачивался главным своим богатством – рыбой. Жители Рыбинска не раз в прошлом наблюдали таинственное явление: из Шексны в Волгу шли косяки разной рыбы не по одному дню подряд.

После того как на месте Шексны и Мологи разлилось огромное Рыбинское водохранилище, водяной из этих мест не ушел. Теперь он живет в самом глубоком месте искусственного «моря», и рыбаки не раз видали, как в глубине сверкнут его красные глаза, а сети после этого оказываются разорванными. Наверное, шекснинскому водяному хуже не стало: для него чем больше воды, тем лучше…

Русалочьи игрища

Большое село Любец до создания Рыбинского водохранилища стояло на правом берегу Шексны, в 30 верстах ниже города Череповца. Сегодня Любец, как и десятки других русских деревень, покоится на дне «моря». Памятником погибшему селу служит возвышающаяся над поверхностью воды полуразрушенная церковь.

В архивах Русского Географического общества в Санкт-Петербурге хранятся собранные в конце XIX века сообщения с мест о народных обычаях и суевериях. Чаще всего такие легенды и предания собирали учителя сельских школ, священники да земские врачи. В Любце местный учитель собрал несколько интересных рассказов крестьян о нечистой силе и послал их в Географическое общество. Вот одна из пошехонских быличек о русалочьих игрищах.