Страница 1 из 6
Виталий Михайлов
Все оттенки белого
Реальная история жизни и успеха
Низкий поклон моим родителям, без их самоотверженной помощи, доброго и внимательного участия моя история могла бы не сложиться.
Тамара Васильевна Михайлова
Александр Романович Мишов
Глубоко признателен людям, без кого эта книга не смогла бы состояться. С искренней благодарностью в сердце посвящаю им это повествование:
Вячеслав Андреевич Руф
Олег Григорьевич Безверхов
Максим Владимирович Щербаков
Виктор Владимирович Чернышов
Наталья Викторовна Зеленская
Валерий Витальевич Маначинский
Надежда Васильевна Землянникова
Екатерина Дмитриева
Виталий Владимирович Бондарчук
Клавдия Андреевна Михайлова
Часть I
Состояние деловой эйфории
НАЛИЧИЕ У ЧЕЛОВЕКА природной предпринимательской жилки – вопрос психологический. Уверен, что многие молодые люди хотят стать бизнесменами, правда часто не понимают, что это вообще такое. В основном, все думают, что предпринимательство – это зарабатывание больших денег перепродажей товаров или услуг, редко – производством какой-либо продукции. Я считаю, что это не совсем верно. Бизнес – понятие объемное и, помимо четкого умения распоряжаться товарно-денежными инструментами и знания маркетинга, он имеет прямое отношение к работе человеческой души. Наверно у кого-то сейчас, что называется, глаза на лоб полезли. Не стоит ухмыляться. Я делаю выводы с высоты своего опыта, но не собираюсь никого учить. Хочу только сказать, что активный интерес к собственной трудовой деятельности у любого человека, чаще всего, не бывает постоянным. А с первыми неудачами он вовсе обычно катится вниз. Практически каждый из нас склонен при малейших трудностях все бросить или оставить на самотек, такова нормальная человеческая природа. И те, кто всегда и во всем упорно идут до конца, имеют на то свои внутренние основания. Вот это и составляет, как я считаю, предпринимательскую жилку, причем не только сейчас, а так было во все времена.
Полагаю, что главным для настоящего делового человека и сегодня является интуитивное предчувствие опасности, упрямый, но душевный характер и особенно – прагматичное мировоззрение. Может быть кто-то осознает, что с подобными качествами родился, другие воспитывают их в себе годами, совершенствуя умения, читая соответствующую литературу и посещая бизнес-тренинги. Но мне кажется, что желание делать свою работу, заниматься тем, к чему лежит душа и без чьей-либо указки, а просто потому что так хочется, в принципе есть у каждого.
Знаю по себе, что если дело сложное, но от его выполнения зависит собственное, пусть мимолетное состояние счастья, я буду жилы рвать, но добьюсь успеха. Уверен, что все люди, даже те, кто, не задумываясь ни о чем, спокойно трудятся на владельца предприятия или в государственной структуре, хотя бы раз в жизни сталкивались с подобным чувством. Но это состояние деловой эйфории у них было так давно, может быть даже в раннем детстве, что они уже просто забыли или воспринимают его теперь по-другому. А я хорошо помню и знаю, что всегда хотел достичь такого ощущения… Я всегда искал, что же мне опять сделать сложного, но нужного, чтобы почувствовать себя счастливым. Теперь я уверен, что именно такая эмоция является проводником любой успешной трудовой деятельности, и она напрямую связана с работой человеческой души.
Глава первая
По собственному решению
ТЕМИРТАУ – маленький интернациональный город. Теперь он находится в Казахстане. А в то время, когда я родился, это был огромный СССР. Раньше мне и в голову не приходило, хороший Темиртау, удобный для жизни город или так себе населенный пункт с плохой экологией, в котором людям даже дышится с трудом. Расположенные в Темиртау предприятия – металлургические и химические, машиностроительные цеха крупных заводов – и сейчас этому «способствуют». Свежевыпавший снег через пару часов там становится серым…
Но городок детства все равно для меня остается уютным и родным. А в те далекие советские годы он был еще и безопасным. Во всяком случае, мы с братом Сергеем, которому было чуть больше трех, а мне около пяти, спокойно гуляли без сопровождения взрослых. И это не было катастрофой или каким-то исключением. Все мы, рожденные в СССР, жили похожим образом. Родители с утра до вечера были на работе, и в это время даже самые маленькие дети несли ответственность и за себя, и за своих младших сестер и братьев. Поэтому, когда я слышу, что кто-то говорит о стереотипах «советского мышления», которые не позволяют человеку строить самостоятельный бизнес и развивать его, меня разбирает смех. Это современное поколение спрашивает у папы с мамой разрешения пойти и что-то сделать, а мы, дети эпохи советского «застоя», сами думали, чем и где будем заниматься и не считали нужным об этом отчитываться кому-нибудь из взрослых.
Я хорошо помню, как однажды летом мы с мальчишками с нашего двора пошли на озеро купаться, конечно, без родителей. В какой-то момент я заметил, что вот, почти у самого берега, мой трехлетний брат, которого я любовно называл Рорик, тонет, захлебываясь водой. Мгновенно понимая, что все взрослые и друзья далеко и у меня нет сил крикнуть громко, чтобы позвать кого-то на помощь, я сам схватил его за волосы и поволок на мелководье. Брат откашлялся, но даже не заплакал, и мы с ним выбрались на берег обсыхать на солнышке. Никому из нас и в голову не пришло, что вот сейчас было что-то страшное и об этом надо обязательно сообщить родителям…
Наверно, самостоятельное детство – это плохо, но оно точно закаляет. И становясь мужчиной, понимаешь и принимаешь как должное даже самые жестокие правила жизни и инстинктивно находишь способы их преодолеть. Во всяком случае, боли точно уже не боишься. Мы, мальчишки, всегда играли на каких-то стройках, развалинах, участвуя в «войнушке», кидались друг в друга камнями. И вот однажды мне сильно «прилетело» в голову; кусок кирпича рассек кожу, попал в глазницу. Было много крови, последовала операция, частичная потеря зрения. Но, опять-таки, это не стало катастрофой – еще один эпизод жизни, конечно тяжелый и неприятный. Но я научился жить, реально оценивая опасность и доверяя собственным инстинктам.
Если кому-то кажется, что я, да и мой брат Сергей были заброшенными детьми и росли без присмотра, словно дикая трава, то это не совсем так. Мы были обычной семьей, ходили в театр, в музеи, в кино. Нас, пацанов, родители по выходным водили в луна-парк кататься на качелях и каруселях. Я помню, как мы с отцом, моим родным папой Виктором, ездили на рыбалку. Он долго усаживал меня на катере, чтобы я не свалился в воду, а затем мы стремительно плыли по реке. В четыре с половиной года я впервые сам закинул спиннинг и даже поймал карася. Не уверен, что все современные мальчишки могут таким похвастать, а я уже тогда чувствовал себя взрослым, умелым мужчиной и победителем.
У нас частенько бывали домашние праздники – чьи-то дни рождения, дружеские посиделки. Мы, как и все, отмечали Новый год и Первое мая. По выходным мама проводила семейные обеды, каждый вечер был совместный просмотр телепередач, трансляций хоккейных и футбольных матчей. И я помню, как мы все хором, как сумасшедшие, орали «го-о-ол!» Невероятное ощущение сплочения и единения со своими родными.
Когда мне не было еще и пяти лет, мой отец Виктор Арсентьевич Михайлов погиб. Несчастный случай на производстве. Мама Тамара тогда работала в детском саду. Даже не представляю, как она справлялась с горем, как каждый день ходила на работу – при детях же не поплачешь, а больничный лист в таких ситуациях не давали.
Позже мама вышла замуж за другого человека, Александра. И я считаю, ей повезло. Хороший мужик. Он очень трепетно к ней относился. И жизнь продолжалась: новый папа нас тоже воспитывал, по делу ругал, за что-то хвалил. Я видел, что к своей родной дочери (позже у нас с братом появилась сестренка Олеся, которую я, любя, называл Лисенком), он относился нежнее, трепетнее что ли. Но я понимал: она же девочка, по крышам и чердакам не лазила, с ребятами во дворе не дралась. За что ее ругать, да еще такую маленькую?