Страница 1 из 7
Алёна Сеткевич
Наше лето
Лето в горошек
(Часть первая)
В память о моей бабушке Юлии Кузьмовне
В салоне такси сильно пахло дешёвым хвойным ароматизатором, который как ни старался не мог заглушить смесь запахов пота и сигарет. Яна устало рухнула на заднее сидение после того, как сама запихнула в багажник тяжелую дорожную сумку и неподъёмный пакет.
«Интересно, предложить помощь женщине – это так сложно, или таксистам обычные человеческие качества чужды», – подумала девушка, когда водитель даже не вышел из машины, чтобы помочь ей с вещами.
По радио играла одна из самых известных песен представителей такого музыкального направления, как шансон, от чего Яна сразу наморщила свой лоб. Впервые она познакомилась с блатной музыкой, когда подвыпивший дядя Юра пришёл на день рождения бабушки с кассетой «Лесоповала», купленной на рынке за какие-то нереальные деньги. Двоюродный дед вручил своей сестре презент со словами «Кузьмовна, я у тебя обязательно её перепишу» и начал откупоривать стоявшую на столе бутылку водки. Бабушка заботливо пододвинула брату тарелку с салатом и велела закусывать…
– Сделайте, пожалуйста, потише, – попросила девушка и устремила свой взгляд в заляпанное грязью окно.
Таксист недовольно хрюкнул, но всё же звук убавил.
– Предпочитаете Сергея Лазарева или Диму Билана? – Поинтересовался он, но не получив ответа, понял, что клиентка поддерживать светскую беседу не намерена.
Выехав за город, машина побежала бодрее, а счётчик начал мотать с удвоенной силой. С сожалением глядя на растущие в арифметической прогрессии рубли, девушка подумала:
«Надо было водителя Лёшку попросить отвезти меня. Залить ему полный бак, вышло бы в два раза дешевле»!
Но если бы Алексей отвёз её до места, то он мог бы и другим рассказать, где она, а Яна твёрдо решила соблюдать все правила строжайшей конспирации.
Погода начала портиться ещё с утра, за окном было пасмурно и серо, а теперь на лобовом стекле стали появляться маленькие капельки дождя.
«Небо в крапинку», – отчего-то пришло на ум Яне, – «нет, это как-то грустно, пусть будет в горошек»!
Дорога за городом становилась всё уже, вместо четырёх полос вскоре осталось только две, а если объезжать ямы, то и вовсе приходилось частенько выезжать на встречку. Берёзки ровными рядами стояли вдоль дорожного полотна, изредка прерываясь на узенькие просёлочные тропки. В некоторых местах начал уже подрастать высаженный лет семь назад молодняк ёлочек. А ближе к речке показались крыши маленькой деревушки. Мелькнув сине-зелёными красками, быстро закончился старый покосившийся забор трёх домов на окраине.
«И ведь живут же здесь люди. Круглый год живут, и я лето как-нибудь перекантуюсь», – успокаивала саму себя девушка.
Водитель тоже проникся красотами сельской местности. Видимо, он нечасто выезжает за пределы городских кварталов, похожих один на другой одинаковыми бетонными коробками.
– Широка страна моя родная! – С чувством продекламировал он, но продолжать не стал.
А Яна подумала, что последний раз любовалась этим пейзажем ещё до свадьбы.
В детстве она каждое лето проводила на даче, так на манер Людмилы из фильма «Москва слезам не верит» переименовали участок в десять соток с домиком в садоводческом массиве Рябинушка. Дедушка своими руками построил двухэтажный дом с верандой, баню и даже гараж. Деда Кости не стало ещё до рождения Яны. Зато бабушка, Юлия Кузьмовна (правильно говорить Кузьминична, но все почему-то звали именно Кузьмовна) в жизни девочки играла далеко не последнюю роль. Когда Яна осталась без мамы, то бабушка полностью посвятила себя внучке. Она считала, что девочка не должна замыкаться в своей раковине, а поскольку сама была общительной, то и внучку воспитывала такой же. Бабушка любила и умела собирать вокруг себя кучу народа. На даче постоянно бывали её многочисленные подружки, коллеги, соседи – все что-то делали, помогали, копошились, а потом дружно собирались за большим столом. Все знакомые Кузьмовны старались как-то поучаствовать в судьбе девочки. Кто-то доставал путёвку в пионерский лагерь на берегу моря, кто-то привозил модные заграничные вещи. Одна приятельница бабушки без боли лечила зубы, другая постригала на дому, третья через мужа сделала абонемент в бассейн на год, а соседи приглядывали за девочкой, если бабушке вдруг ставили ночное дежурство в больнице. Начальство знало, что Юлия Кузьмовна растит девочку одна, поэтому старались не нагружать её по ночам, но всё же иногда приходилось. Яна любила встречать бабушку с ночи каким-нибудь сюрпризом. В девять лет она сама испекла торт. Потом как-то сделала перестановку в большой комнате к бабушкиному возвращению. А в пятнадцать – решила, что может без спроса завести собаку. Ругаться Кузьмовна не стала, но объяснила, что к такой ответственности Яна пока не готова. Пса пристроили жить к сторожу на даче, и всё лето девочка его навещала с гостинцами.
В последние годы бабушка начала болеть, поэтому ездить на дачу ей было тяжело. Яна училась, летом подрабатывала, так что ей тоже было не до садоводства. Увидев, что будущее девочки в надёжных руках серьёзного и перспективного Сергея, Кузьмовна перестала бороться за свою жизнь. Свадьбу Яна со своим женихом играли через полгода, после того, как девушка совершенно осиротела.
Началась новая жизнь: Сергей привёл Яну жить в свою квартиру (бабушкину старенькую двушку сдали в аренду), девушка устроилась на постоянную работу, новые знакомства, новые друзья, новые впечатления. И в таком ритме пять лет.
Как же получилось, что сейчас Яна ехала на заднем сидении такси, совершенно одна, не имея ни малейшего представления, что будет делать дальше, но точно зная, как она поступать не станет?
От грустных мыслей пара крупных капель скатилась не по автомобильному стеклу, а по щекам девушки. Не давая себе окончательно расплакаться и захлюпать носом, Яна смахнула слёзы рукавом и уткнулась в окно.
Ближе к месту небо неожиданно начало проясняться, высохли капли дождя на лобовом стекле, а асфальт и вовсе был сухим. Вроде не так далеко отъехали, а как изменилась погода.
– Сейчас будет первый поворот налево, затем едем прямо мимо второго массива, а там снова нужно будет налево, и не пропустите, улица одиннадцатая – Ёжиковая!
От упоминания названия улицы на душе стало тепло и приятно, нахлынули детские воспоминания, когда Яна шагала вдоль одинаковых рядов домиков, отличающихся только нумерацией. Тогда на досках для объявлений в каждой улице она решила прикрепить свои названия. На первую повесила рисунок маленьких лесных ягод и крупно подписала «Улица Земляничная» (в конце этой улицы была калитка, ведущая через дорогу прямо в лес, где Яна любила собирать землянику), вторую назвала Грушевой (так как на крайнем участке росла большая и раскидистая груша), третью окрестила Солнечной, далее шли Полевая, Цветочная, Радужная. На своей улице, будучи ещё совсем маленькой, Яна увидела первого в жизни ёжика. Название родилось сразу же. Но за пару дней ветер сорвал половину рисунков, воскресный дождь смыл оставшиеся названия, лишь выжженный на фанерке ёжик, прибитый к толстому деревянному столбу, так и остался на своём месте. Теперь все улицы по-прежнему именовались цифрами, лишь её с бабушкой была Ёжиковой.
* * *
В саму улицу водитель ехать наотрез отказался.
– Я там не развернусь потом!
Высадил Яну с вещами прямо у доски объявлений, не забыв содрать кругленькую сумму за услуги.
Чертыхаясь и проклиная про себя таксиста, девушка с трудом подняла с земли сумку и огромный пакет. По закону подлости у пакета тут же порвалась одна ручка.
– Да, чтоб тебя! – В сердцах ругнулась новоиспечённая дачница.
– Тебе помочь? – Послышался откуда-то слева мужской голос.