Страница 1 из 5
Сергей Афанасьев
Мост через реку Урсул
Часть 1. Онгудай.
Глава 1.
Светлый старенький Филдер с новосибирскими номерами и со звучной буквенной аббревиатурой ХАМ, возвращаясь в Новосибирск из долгой поездки по Алтаю, натужно, на пониженной скорости преодолел перевал Чике-Таман. Внизу, на равнине, вдавив сто двадцать, легко пронесся по ровному пустому шоссе, и только перед поселком Онгудай сбавил скорость до девяноста. Окна были распахнуты настежь – жара в конце июля стояла невыносимая – явно выше тридцати градусов.
– Так, пацаны! – воскликнула с заднего сиденья Катя – худющая короткостриженная блондинка с ногами-спичками. – Я хочу сфотаться у стелы. А то в тот раз вы мне не дали! Теперь уж не отвертитесь.
– Нет возражений, – меланхолично произнес разомлевший от жары Михаил, сидевший рядом с водителем.
Кирилл, небрежно придерживая руль одной правой рукой, только пожал плечами, сбавляя скорость до семидесяти – где-то в этом районе, насколько он помнил по дороге туда, стояли видео регистраторы. Машина неторопливо проехала мимо кафе "Фара", в котором обедали в прошлый раз, и в котором еда им, кстати, понравилась. У свертка к центру городка с удивлением впервые увидели на Алтае милицейскую машину. И уже на самом выезде из поселка, снова поддав газу, рванули вверх, огибая находящуюся справа гору – слева от них где-то там внизу текла речка Урсул.
– Вон она! – воскликнула Катя, резко протягивая руку и подавшись вперед. И Кирилл, вздрогнувший от неожиданности, невольно отметил, как ее полная крепкая грудь основательно вплющилась в спинку сиденья Михаила.
Действительно, на самом подъеме, наверху, стояла желтая конструкция в виде фаллоса с выбитыми цифрами 1626, а сбоку к нему были прикреплены два прямоугольных яйца с какими-то надписями. Рядом стояло две машины. Туристы, отдыхающие после дороги, неспешно переминались с ноги на ногу, и вяло фотографировались.
Кирилл включил левый поворотник и, проехав мимо туристов, остановился на камнях, чуть дальше стелы. Катя выскочила первой – разгоряченный долгой дорогой мотор не успел еще заглохнуть.
Парни неспеша вышли из машины, невольно потягиваясь и оглядываясь по сторонам. Вниз, к реке до самой воды, и вправо-влево раскинулось широкое поле, покрытое мелкой травкой без единого кустика. Там и тут бродили коровы и кони. В самом низу через речку был перекинут невысокий деревянный мостик без перил. Подход к нему был огорожен оглоблями, препятствующими проникновению на мост коров. На этой же территории находилось недостроенное кафе с большой крытой верандой и с кустарной надписью прямо на голой стене – 1 GOOD DAY. Противоположный же берег реки наоборот был густо усеян деревьями, оставив редкие небольшие каменисто-травянные полянки у самой воды. И вот там, справа и слева от моста, да и на самом мосту, густо толпился народ, активно принимая водные процедуры – от детского возраста до степенных аксакалов.
– Я – купаться, – решительно произнес Михаил, снова забираясь в кабину, чтобы переодеться. – Вон машин сколько внизу! Да и пацаны с моста прыгают – значит, есть какая-то глубина.
– Я – с тобой, – ответил Кирилл, который уже порядочно изжарился за дорогу, но тут его перехватила Катя.
Сунув Кириллу свой сотовый, она принялась вертеться у стелы, принимая разные позы, и Кирилл послушно фотографировал ее. А Катя, блестя глазами, крутилась вокруг желтого фаллоса и так и этак, стараясь изо всех сил, словно данная стела имела гигантское историческое значение.
– Ну все, заканчивай, – наконец произнес Кирилл, который вдруг возбудился от ее игривых поз. – Что-то мне тебя захотелось…
Катя только весело рассмеялась, отрываясь от стелы и направляясь к нему игривой походкой.
– Только отъедем в сторонку, а то здесь слишком людно, – добавил Кирилл.
Катя соблазнительно улыбнулась, слегка прижимаясь к нему.
– Испугался? – весело заметила она, целуя его в губы. – А ведь так гораздо интереснее, когда в самый интимный момент за стеклом ходят люди. – Она насмешливо посмотрела на Кирилла из-под опущенных ресниц. – Не думал, что кайфа больше, когда на тебя смотрят в этот момент, чем когда ты сам смотришь на других?
Он только пожал плечами.
– Ну, так что? – снисходительно усмехнулась Катерина. – На заднее сиденье?
Кирилл подумал, посмотрел по сторонам – туристы уже уехали и никто больше не собирался съезжать к ним на обочину – и согласно кивнул.
– Только ты сначала губами, – сказал он, открывая дверцу машины.
– Запросто! – улыбнулась в ответ Катя, скользнув на заднее сиденье (стекла здесь были затонированы, что несколько успокаивало Кирилла), и быстро стягивая с себя трусики, в то время как Кирилл до упора сдвинул передние сиденья вперед, к мотору, максимально освобождая заднее пространство.
В самом начале поездки они втроем составили было расписание, кто и в какой день занимается сексом с Катей. Но очень скоро выяснилось, что самое сильное желание возникает именно тогда, когда с Катериной находился кто-то другой. И, не сговариваясь, троица в этом процессе дружно перешла к полной анархии.
Глава 2.
– Однако ты сегодня быстро, – снова рассмеялась Катерина, когда Кирилл, покончив с процессом, откинулся на заднее сиденье, а она сама оторвала руки от боковой дверцы.
– Конечно, ты вон как выгибалась! – усмехнулся Кирилл, застегиваясь и выползая из машины.
Он вернул передние кресла на место, сел за руль, включил зажигание.
– Что-то я Мишку не вижу, – промолвила Катя, натягивая трусики и выглядывая в окно. – Утонул что ли?
Ехать напрямки к мосту Кириллу показалось довольно крутовато, и он съехал по дуге, разглядывая ряд стоявших у берега машин. Пристроился между джипом и семеркой. И Катя, уже успевшая переодеться в купальник, тут же выскочила из салона.
– Я – купаться! – бросила она и легкой походкой удовлетворенной женщины направилась к мосту, так как этот берег был очень уж неудобен для купания.
По дороге она с искренним любопытством разглядывала отдыхающих туристов и местных жителей, которых было легко отличить друг от друга.
Вот у CRV семейство с детьми чинно обедало на траве. Рядом, возле семерки, алтайцы разжигали железный переносной мангал, энергично махая фанеркой и откровенно пялясь на проходившую разбитную девицу. Еще дальше – на покрывале отдыхала пожилая алтайка с маленькими внуками.
Кирилл достал из сумки свои плавки, перебрался на заднее сиденье, переоделся. Неторопливо вышел, натянув на ноги сланцы и вытирая пот со лба. Открыл багажник, взял пару туристических ковриков, складной стульчик и сумку, в которую кинул полотенце – все-таки речка горная, температура в ней от силы градусов семь-десять. Закрыл машину. Поставил ее на сигналку. Поискал глазами Михаила или Катю. Не нашел ни того, ни другую – ни в толпе на берегу, ни на мосту. Накинув сумку на плечо и прижав подмышками коврики, он весело направился вниз к ограде, которая, как оказалось, не доходила до самой воды, оставляя узкую тропинку, так что можно было подойти к мосту, не перелазя через невысокую изгородь. Протискиваясь по тропинке, Кирилл невольно обратил внимание на то, что на деревянных воротах цепь висела просто так, чисто символически, хоть и была с замком. То есть ворота можно было открыть и спокойно проехать на ту сторону реки, и совсем не надо было тащиться с вещами. Но раз никто из стоявших здесь так не сделал, значит – нельзя, решил он и больше не стал забивать себе голову этой мелкой проблемой.
По камням поднялся на деревянный мосток, на котором густо толпились пацаны-алтайцы, прыгая друг за дружкой, а то и парами. Проплыв под мостом они потом тут же выбирались на каменистый берег и снова возвращались на мост. Сам мост был около тридцати метров в длину – низенький и деревянный. Но прыгали только в одном месте. И Кирилл отметил это про себя – значит глубоко только здесь. Хотя глубоко может быть только для пацанов, подумал он, так что не стоит прыгать, предварительно не разобравшись.