Страница 1 из 76
Одиночество — словно тень неминуемой смерти протягивала ко мне руки с самого детства. Поначалу засекреченный, а потом никому не нужный советский «почтовый ящик» был мне единственным домом. Домом, который я ненавидел больше всего. Ненавидел за то, что я с самого детства почти не видел своего отца, работавшего в НИИ этого проклятого города. Мать, естественно, стала для меня наиболее близким человеком. Человеком, который дал мне очень многое…
И был еще Манцур. Мой самый лучший друг. И единственный… Именно благодаря ему я выжил в тот роковой день…
— Никита Сергеевич, что-то случилось? — с напускным беспокойством, спросил высокий худой человек в очках, сидевшего, по ту сторону шикарного стола, своего начальника. Лицо последнего было подобно черной грозовой туче.
— А?… Чего?… Тьфу на тебя, Мишка! — вздрогнув, прошипел на зама чиновник.
— Извините, Никита Сергеевич! Но вы последнее время какой-то странный, дерганный какой-то! — пробормотал зам.
— Какой наблюдательный! Аж противно становится, честное слово! — поморщился Никита Сергеевич. — Раз ты такой умный, то скажи мне, ты, именно ты, тот, которого я могу назвать правой рукой, знаешь, что надвигается на нас. На всю нашу администрацию? — вскочил с места чиновник и уперся руками в стол пристально сверля помощника взглядом.
Открывшего было рот заместителя, начальник немедленно осек:
— Молчи! Ради всего святого! Молчи! — и бессильно упав в кресло и сцепив пальцы обеих рук, Никита Сергеевич возложил их на стол. — А творится вот что, дорогой ты мой человек. К нам, как говорится «едет ревизор»!
Михаил, изменившись в лице, с тревогой взглянул на начальника.
— Вот ведь падла! Но ведь мы же ему заплатили! Он обещал защиту, ну по крайней мере неприкасаемость от них! — торопливо проговорил зам, с недоумением вглядываясь в глаза Никиты Сергеевича.
— Да не сверли взглядом, блин! Сам знаю и не понимаю! Видать, сам сгорел. Или мало заплатил стоящему выше! Все, прекрати! У нас другая сейчас проблема! — рыкнул чиновник, смотря под стол. — Я смог подчистить за нами немного… Но исчезновение 10 миллионов скрыть не удастся.
С этими словами, Никита Сергеевич поднял взгляд на Михаила. Зам сидел серьезный и немного отрешенный. «Думает. Вот за что он мне нравится особо — он сразу начинает думать. Не бьется в истерике, как предыдущий заместитель, не надеется свалить все на меня, как на крайнего. Знает, что все равно утащу с собой на дно. Молодец…»
— Дайте мне 4 часа, Никита Сергеевич. Есть одна мыслишка… — подняв отсутствующий взгляд на начальника, произнес Михаил.
— Хорошо. 4 часа, не больше. Потом сразу ко мне.
Михаил кивнул и, не прощаясь, быстрым шагом удалился к себе в кабинет. Никита Сергеевич облегченно выдохнул. Раз у Михаила что-то в голове есть, то значит не все потеряно. Последняя надежда только на него!
— Да Миша! Хорошо, я понял! Сделаю! — произнес в трубку полковник МВД Лемешов Игорь Петрович.
Положив одну трубку, он быстро взял другую и сухо произнес в нее:
— Дежурный? Чтоб через 3 часа три патрульные машины и отряд ОМОНа был под окнами администрации. Нужно сопровождение. Все понял? Выполняй! — выпалив приказ, полковник положил трубку на телефон и отер лицо рукой. «Ну и запросы у этих чинуш, что б их… И нахрена им этот заброшенный „почтовый ящик“? Своих проблем мало? Решили прошлое копнуть? Эх, не к добру все это приведет, эх, не к добру…»
Сверкающий на солнце Мерседес вез своих пассажиров прямехонько к старому засекреченному советскому объекту, покинутому военными около тридцати лет назад.
— Миш, ты уверен, что это хорошая идея? — с некоторым беспокойством вопрошал своего заместителя Никита Сергеевич.
— Обижаете, ей богу обижаете Ни… — открыл было рот зам, как его прервали:
— Ох, какие мы обидчивые! — язвительно взмахнул руками чиновник, — Обижаться будешь тогда, когда нам браслеты на руки оденут люди в форме, подобные тем, что сейчас за нами едут.
Михаил машинально бросил взгляд себе за спину. Их машину сопровождало несколько автомобилей милиции, главным из которых был старенький ПАЗик, в котором сидело человек тридцать ОМОНовцев вооруженных по всем правилам.
— Вы зря беспокоитесь, Никита Сергеевич, — ледяным голосом проговорил заместитель, — у меня все под контролем. Моя задумка обеспечит нам стопроцентное прикрытие.