Среди мёртвых

Вступление

Серый мартовский день в Кольцове мало чем отличался от серых мартовских дней в любом из уездных городов центральной России. Такой же хмурый, холодный и мрачный. Тяжелые облака бродили по небу, неспешно наползали друг на друга, подгоняя соседей, сливаясь с ними, иногда скупо сопровождая всё это мелкими снежинками, больше похожими на замерзший дождь, больно секший прохожих по лицу и рукам, громко стуча по крышам машин, домов и гаражей. Подобной весны город не видел очень давно. Март близился к концу, но весна и не думала возвращаться, а природа, словно чувствуя это, бесновалась – то снегом заваливала, то ледяными дождями заливала. Температура скакала от нуля то в одну сторону, то в другую, редко переваливая за пять градусов. Но на какой бы отметке не застывал столбик термометра, холод пробирал до костей.

Последний день месяца к вечеру превратился в депрессивно-гнетущий карнавал тоски и уныния. Редкие машины поднимали с асфальта высокие столбы грязной мги, словно монстр сползающий с дороги на тротуар и стоящие вдоль проезжей части дома. Шум при этом стоял такой, словно из карьера колонна груженых рудой БЕЛАЗов выезжала.

Город не видел солнца несколько дней и оттого выглядел так, словно пережил наводнение – сырой, грязный, мертвый. Опустевшие улицы видели людей лишь по дороге на работу и обратно. Всё остальное время горожане предпочитали сидеть дома. По вечерам город фактически вымирал и лишь свет в окнах напоминал о теплившейся в нём жизни.

Обшарпанные, побитые временем и дождями стены общежития остались позади. Узкая тропинка, прорезавшая высокий грязный наст снега, вилась причудливой змейкой и исчезала между двух старых двухэтажек, давно определенных под снос и со всех сторон обкиданных пивными бутылками, стопариками и фунфырями. Серый мартовский день вот-вот должен был обратиться в сумерки, хмурое небо начинало темнеть, выкидывая на землю редкие полукапли-полульдинки. Холодный ветер пронизывал до костей, заставляя ежиться и стучать зубами неспешно идущую по тропинке парочку.

– Ты можешь пошустрее? – спросила женщина семенящему позади неё мужчине. – Из-за тебя и так опаздываем.

– Никуда мы не опаздываем. Ты сама не захотела на служебном поехать. – оправдывался он.

– И на всю смену без сигарет остаться? – парировала она. – Если бы ты не спал так долго, а сходил в магазин, не пришлось бы сейчас пешком идти.

– Могла бы и сама сходить.

– Зачем ты мне тогда?

Он замолчал, словно сказанные слова были доказательством его вины и продолжил идти за женщиной шаг в шаг.

Впереди показалась проезжая часть улицы, несколько машин пронеслось по ней в сторону вокзала, поднимая за собой слой грязной мги, и шипя словно пробитый мяч. На самом выходе к тротуару стоял невысокий мужчина лет сорока пяти, явно кого-то дожидаясь. Завидев пару, он на мгновение замер, но потом быстро взял себя в руки и развернулся лицом к идущим на него людям.

– Спицына Наталья Владимировна? – спросил он, когда пара оказалась в двух метрах от него и, не дожидаясь ответа, достал из кармана удостоверение. – Макаров Александр Фёдорович, старший следователь московского уголовного розыска. У вас найдётся пара минут для разговора?

Парочка застыла в нерешительности, шокированная столь неожиданным представлением. Но представитель органов был весьма убедителен и говорил тоном, сопротивляться которому не имело смысла.

– Да, конечно, – ответила женщина. – только я не понимаю, что я такого сделала….

– Вы ничего не сделали, но вы можете очень мне помочь, а я, соответственно, смогу помочь вам в будущем. Садитесь в машину. – полицейский указал рукой на старенький серый вольво, ничем не отличающийся убогостью от местного пейзажа, и сам направился к автомобилю. – А вы, пожалуйста, подождите снаружи. – добавил он, обращаясь к мужчине. – Это всего несколько минут. Потом я не стану вас задерживать и, если захотите, подброшу до работы.

– Миша, подожди. – приказным тоном обратилась к своему спутнику женщина и села в машину. – Я не понимаю…

– Не вы одна в этом деле не понимаете. Боюсь, вы действительно мало чем сможете мне помочь, но упустить такой шанс, пусть и весьма призрачный, я не имею права.

– Мы вообще-то спешили. – намекнула женщина следователю, что на долгие предисловия у неё времени нет.

– Я очень надеюсь, что информация, которую я вам сейчас сообщу, останется только между нами и вы не станете ничего рассказывать ни вашему спутнику, ни тем более вашему бывшему мужу.

– У меня их было три. Кого конкретно вы имеете ввиду?

– Вашего последнего. Каменского Сергея Николаевича.

– Боюсь даже подумать, каким образом этот урод перешел дорогу московскому уголовному розыску. Он дорогу в неположенном месте перешел? Или за проезд не заплатил? – она говорила с явным раздражением в голосе. – Вы уж простите, но его законопослушность иногда вызывала во мне тошноту. Сложно представить его вором или мошенником….

– Он не вор и не мошенник. Он киллер….

Макаров не успел заговорить, как Наталья громко рассмеялась, закрывая руками лицо. Приступ смеха длился у неё не меньше минуты и так же внезапно прекратился, как и начался, стоило только женщине увидеть совершенно непроницаемое и лишенное тени улыбки лицо следователя.

– Вы серьёзно? – спросила Наталья уже не так уверенно.

– Я в убойный отдел пришел в конце девяностых, но уже тогда у моего учителя, майора Хмарова, в разработке было дело некоего киллера, в преступных кругах известного как Кельт. Хмаров погиб при довольно странных обстоятельствах в декабре 2004 года. Не справился с управлением и врезался на машине в дерево. Эксперты посчитали, что это был несчастный случай, но при этом утверждали, что скорость при столкновении была не менее ста шестидесяти километров в час. Это странно, учитывая, что Хмаров редко ездил на шестидесяти. Знаете, есть такой сорт людей… впрочем, это неважно. Дело Кельта передали мне и я тогда очень долго не мог разобраться, что связывает убитых между собой. Ведь даже у наемника есть постоянные клиенты и так или иначе, но убийства от одной руки хоть как-то должны складываться в единую систему. Тогда мне казалось, что все наработки Хмарова чушь собачья и он пытался повестить несколько десятков глухарей на кого попало. Но Кельт был не выдумкой.

– Это долгое предисловие имеет отношение к Каменскому?

– Да. Со временем я сложил этот пазл воедино. Хотя, осталось много лишних элементов, но это уже детали. За пятнадцать лет работы я его всё-таки вычислил. В девяностые, когда Кельт только начинал своё грязное дело, сложно было отследить перемещение отдельно взятого гражданина по территории страны. Но времена меняются и теперь проверка может занять лишь несколько минут. Вводите даты в программу, ищите совпадения и получаете подозреваемого. С начала введения централизованного учёта междугороднего транспортного сообщения каждый приезд Каменского в Москву сопровождался громким убийством или убийствами. У нас нет на него даже косвенных улик. Только эти совпадения. Но я не сомневаюсь, что всё это его работа.

– Это смешно, Александр…. – запнулась Наталья.

– Фёдорович.

– Послушайте, Александр Фёдорович. Каменский никак не может быть киллером. Он просто не способен на такое. Убить человека…. Вы ошибаетесь. Насколько я могу его знать, он эмоционально на такое не способен.

– Моё начальство считает так же. Всех вводит в заблуждение его образ жизни. Он работает на заводе, живёт в скромной однушке, не имеет машины и на банковских счетах у него кот наплакал. Но чутьё подсказывает мне, что это он.

– Почему?

– В девяностых вся информация хранилась на бумаге. Чтобы получить её, требовалось сделать запрос. Но чтобы сделать запрос, надо было ещё знать куда и зачем. Когда все архивы были оцифрованы и собраны в единой базе, картинка постепенно стала вырисовываться. Каменский дважды был задержан органами правопорядка. Впервые это произошло с ним в том возрасте, когда уголовное преследование по возрасту было невозможно. Тогда дело просто закрыли, его перевели в другую школу и на этом скандал закончился. Не буду вдаваться в подробности, но пострадавший остался инвалидом на всю жизнь. Второе его задержание так же до суда не довели, потерпевшие отказались от претензий в его сторону и предпочли разойтись мирно. Тогда он впервые проявил свои способности на деле. Голыми руками отправил в реанимацию трёх парней, по габаритам его превосходящих. Спустя два года его призвали в армию, где он полтора года провёл в секретной части, на запрос его личного дела из которой мне ответили отказом. Я поинтересовался его службой у тех, кто находился в части в тоже время, в том же призыве. Выяснилось, что Каменского четырежды командировали и дважды посылали в отпуск. Занимался им тогда лично лейтенант Козаков, который сегодня занимает одну из ведущих должностей в аппарате ФСБ.