Страница 2 из 7
• если мама отошла и через некоторое время вернулась, малыш радуется ее возвращению и торопится к ней. Бывает так, что сегодня все хорошо, а завтра ребенок вдруг, видя маму, начинает игриво шалить, убегать или даже плакать. Важно при этом обращать внимание на динамику и статистику. Разовая ситуация ни о чем нам не говорит (мог не выспаться, с кем-то поссориться, пока нас не было). Если же мы наблюдаем тенденцию, то стоит остановиться и задуматься, что происходит.
Почему мы всячески стремимся к такому типу привязанности?
Потому что, как видите, он напрямую связан с познавательной активностью ребенка (исследованием нового). А значит, в будущем это повлечет и успехи в учебе, инициативность, коммуникацию и адаптацию. Невозможно исследовать мир и развиваться, если ты не чувствуешь себя в безопасности, то есть не ощущаешь своего взрослого надежным.
Как можно поспособствовать формированию такой привязанности:
• своевременно и в необходимом объеме удовлетворять потребности ребенка (мы говорим о ребенке условно до года; трехлетний малыш, который пять минут ждет свою кашу, травму привязанности не приобретет; мама, отошедшая в туалет, также не становится врагом народа);
• обеспечить ему физический комфорт (в том числе за счет тактильного контакта);
• быть последовательной и предсказуемой. Озаботиться тем, чтобы все взрослые семьи придерживались примерно одной парадигмы воспитания;
• не кричать, не бить, не обзывать, не стыдить, не унижать ребенка.
Благодаря этому малыш будет чувствовать себя любимым и достойным уважения. Видите, про что это? Это про уважение растущего человека, формирование чувства собственного достоинства и веры в себя.
Конечно, свет клином не сошелся на привязанности, и многое поддается коррекции при желании. Нельзя исключать влияние среды и, например, факторов здоровья, но именно на основе надежной привязанности формируется то самое базовое доверие к миру, о котором сейчас (уже довольно давно на самом деле) так много говорят.
Некоторые авторы-психологи переносят привязанность, которая формируется между матерью и ребенком, на романтические отношения в будущем. Считается, что если привязанность была надежной, то, став взрослым, человек будет способен на создание длительных и близких отношений. Это возможно потому, что у него отсутствует страх отвержения, он уверен в себе, в мире и в окружающих. И даже если отношения не складываются, это НЕ становится непереносимой утратой, очередным подтверждением, что тебя могут бросить в любой момент, каким бы ты ни был.
Привязанность в данном контексте относится именно к ребенку. Формируется она, как видите, на основе материнского отношения. Про то, откуда ноги растут у отношения, мы поговорим с вами во второй части этой книги, посвященной исключительно мамам.
Ключевой компонент этого отношения – безусловное принятие ребенка. Таким, какой он есть. Со всеми его особенностями характера, внешности и т. д. Мы можем не принимать его поступки, но сам ребенок от этого не становится менее любимым. Транслируем мы это так: «Твой поступок плохой, я его осуждаю, но тебя я люблю, на моем отношении к тебе это не отражается. Давай думать, как исправить последствия твоего поступка».
В большинстве случаев те черты ребенка или поведение, которое мы не принимаем, – либо наше кривое зеркало, либо то, что мы не разрешаем себе, либо непонимание особенностей детской психологии. И в конечном счете коррекция нежелательного поведения – это зона ответственности родителя, а не самого ребенка. «Он меня довел» – это просто перенос, отказ от ответственности и уход из родительской позиции в детскую.
Мы не будем рассматривать ненадежные типы привязанности. Во-первых, без специалиста вам все равно будет трудно разобраться в особенностях каждого из них. А во-вторых, вы понаставите себе диагнозов, как герой Дж. К. Джерома, по принципу «Нашел все, кроме родильной горячки». Если хочется узнать подробнее, можно погуглить «Эксперименты Эйнсворт незнакомая ситуация».
Все эти ненадежные типы привязанности объединяет одно: ребенок не уверен, что на его зов придут, что мама вернется. Он либо не ждет, либо цепляется за нее, либо даже проявляет агрессию в момент ее возвращения. Эпизодически подобное поведение бывает и при надежном типе привязанности.
Отдельно подчеркну: если вы иногда непоследовательны, или пару раз проигнорировали ребенка, или однажды на него накричали, это НЕ формирует ненадежную привязанность! Тип привязанности зависит от систематических действий, постоянных! Не спешите вешать на себя ярлыки.
Что важно: бывают периоды (стрессы, скачки роста, пики сепарационной тревоги), когда дети даже с отлично сформированной надежной привязанностью начинают цепляться за маму руками и ногами. Потому что это их опора в трудные времена, и это нормально.
Я хочу сделать акцент на том, что мы можем компенсировать практически все. Любое начало. Любые ошибки. Конечно, мы не рассматриваем сознательное и не очень причинение систематического физического и психического вреда.
В последнее время в обществе много перекосов в разные стороны. Противоречивая информация, подтвержденные и не очень теории, которые в конечном итоге все равно лишь теории. И применять их можно в каждом отдельном случае всегда с некоторыми оговорками.
Естественные роды любой ценой, кормление по требованию и до бесконечности, теория привязанности, доведенная до абсурда и подменяемая вседозволенностью, всестороннее развитие ребенка без опоры на его возрастные особенности, удовлетворение потребностей – непонятно, маминых или детских. Перегибы рождают жесткие установки. А любой шаг в сторону вызывает тревогу и жгучее чувство вины.
Что на самом деле может нарушить формирование привязанности в раннем возрасте?
Разлука с матерью. Эмоциональная дистанцированность матери (послеродовая депрессия, например), чрезмерная тревожность или стресс. В целом это все. Агрессивные действия по отношению к ребенку мы не рассматриваем. Но даже это в той или иной степени можно компенсировать.
Чем компенсируем в возрасте от 0 до 1 года:
• потешки;
• колыбельные;
• проговаривание своих действий, происходящего с малышом, его эмоций;
• мамина улыбка;
• специфический baby talk (то, как ВО ВСЕХ культурах взрослые на автомате говорят с младенцами, сюсюкая, растягивая гласные, – это не деменция, это норма).
Даже если начало вашего пути с малышом было омрачено разлукой, например раздельным пребыванием в больнице или послеродовой депрессией, просто помните, что в ваших силах нивелировать негативные последствия. И даже если ребенку уже больше трех лет. Да, чем старше ребенок, тем больше усилий придется приложить, и, вероятно, часть влияний компенсировать полностью не получится. Но человек гораздо сложнее ЛЮБОЙ теории.
По мере взросления ребенка формы укрепления привязанности не сменяют друг друга, а лишь добавляются. Разве трехлетнему малышу надо, чтобы с ним только бегали и прыгали? Отнюдь. «Обнять и поцеловать» по-прежнему остается решением большей части вопросов.
Важно помнить, что нет универсальных правил. В основе надежной привязанности лежат просто хорошие теплые отношения и сбалансированная родительская позиция («властная забота», как называет это Петрановская).
Начиная примерно с одного года мы можем назвать два основных вектора укрепления привязанности:
• через подражание значимому взрослому (ребенку хочется быть похожим на родителя, делать то же самое, «играть» теми же кастрюлями и т. д.);
• через обеспечение условий для исследования мира и предоставление разумной свободы передвижения (человек ведь начинает ходить!). Мы рядом. Мы подстрахуем. Но мы даем попробовать мир на зуб (в прямом смысле тоже). Ребенок изучает функции (уже не свойства) окружающих предметов. Мы подсказываем, показываем, объясняем.