Кумтрест

Часть 1. 1999 год

Глава 1

ИК-3. Старший кум

Наступил конец рабочего дня и штаб за зоной опустел. Молодой опер быстро шёл в продуктовый магазин за водкой. Он оглядывался по сторонам, чтобы его никто не видел. Он хотел быстрее пообщаться со старшим опером майором Петровым Петром Петровичем, поэтому и торопился. Петровичу, как его все звали, сорок лет и он давно работает в колонии. У него жена и три дочери, но сына так и нет. Петрович, наверно, поэтому опекал и учил молодого опера как жить в зоне, чтобы из него получился нормальный кум. Молодой опер – лейтенант Васильев Василий Васильевич, который окончил Юридический институт, бывшая Высшая школа милиции. Для продолжения службы его направили в уголовно-исполнительную систему – в ИК № 3.

Для справки, в опера кого попало не брали, недостаточно образование получить, вышку закончить или юрфак. Да будь ты хоть строитель или зоотехник, неважно. Сначала будущего опера обкатывали в отделе безопасности и смотрели, есть ли у него характер и дух. Старшие наблюдали как он ведёт себя среди толпы зэков, не боится ли он. Провоцировали взятками и совместным распитием спиртных напитков. Оценивали его поведение в сложных и экстренных ситуациях. В итоге, через несколько месяцев, принимали решение, достоин ли кандидат стать оперативником.

В первый день работы начальник оперчасти говорит, что ты ещё трамвай – докажи, что ты кум. А кто такой кум, почему кум? Когда сам поймёшь кто такой кум, значит ты уже кум. Кстати, выпивали с целью проверить как ведёт себя кандидат, так как настоящий опер пьяным не бывает. Если кум и приспал чуть-чуть, то значит отдыхает и слушает болтливые языки. Послушать народ всегда полезно. В зоне самое главное – стабильная оперативная обстановка, не только в отношении осужденных, но и среди сотрудников. Васильев прошёл все испытания в отделе безопасности и был переведён оперуполномоченным в оперативный отдел.

Вася вернулся из магазина и достал покупки из внутренних карманов куртки. На столе уже была закуска. Петрович подсуетился – колбаса, хлеб, консервы, сало и квашеная капуста. Даже в плохие голодные времена для кумовьёв в зоне было всё. Опера выпили по рюмке водки и закусили.

– Василий Васильевич, запомни, что я тебе скажу. – сказал Петрович. – Осужденный должен всегда называть тебя по имени и отчеству или гражданин начальник. Ни Вася, ни Васян, только по имени и отчеству. Это самое главное в общении с осужденными – они должны знать своё место. Это должно быть обыденностью. Ни в коем случае нельзя допускать мысли, что ты, к примеру, господин, а он раб. Ну или что-то в этом духе. Иначе грош тебе цена, как оперативнику.

– А что делать, если осужденный не хочет так обращаться? – спросил Васька, выискивая подводные камни.

– Для начала сделай ему выговор начальника отряда. Если не поймёт, через неделю выговор начальника колонии. А если и дальше будет игнорировать, то посади его в ШИЗО, сразу на пятнадцать суток. Ты опер, твоё оружие ручка, бумага и мозги. А там слух пойдёт по зоне, кто с башкой дружит, тот поймёт, а кто нет, того и не жалко. Порядок превыше всего! Понял?

– Понял.

– Ты сейчас меня не поймёшь, но ты Василич выбрал себе самую грязную работу из всех, что существуют в нашей системе. Трудно здесь оставаться чистым.

– Почему грязную? Опером в зоне работать – это же престижно!

– Работать честно в зоне опером – это как идти по лезвию ножа, оступился и нет опера. – Петрович задумался. – Ты можешь подумать, что у режимников грязная работа вечно дерьмо шмонать? Но нет, помыл руки, постирал форму и пошёл домой, «завтра» у них, как и «сегодня», всё однообразно. Хотя работа тоже не из приятных. В нашем деле руки трудно отмыть, если ты их запачкал, поэтому с нас и спрос больше и допуск выше. Такая у нас работа. Давай ещё по одной выпьем и покурим.

Они выпили ещё по рюмке водки, покурили и Петрович продолжил обучение молодого кума.

– Ты самое главное на первых порах никуда не лезь и всегда советуйся. Нужно время, чтобы понять, чем дышит зона. Никогда не обещай того, чего не сможешь сделать, запомни, никогда! Хватит одного раза слово не сдержать перед осужденным, и все будут знать, что ты трепло. Народ не будет к тебе идти. Всякая мелочь забежит, но от них серьёзной информации ты не получишь. Лучше сначала прокачай тему и реши вопрос заранее, а потом, как бы невзначай, пропихни её в зону. Приходит к тебе осужденный, а у тебя уже всё готово, мужик сказал – мужик сделал! Слух по зоне мигом разлетится, о-о-о, скажут зэки, новый кум слов на ветер не бросает. Василич, всегда следи за своими словами, зэк он хоть и зэк, но никогда не оскорбляй его матом. Не называй сукой или козлом, даже если это так и есть. Будь выше этого, ты же опер! Будь умнее и никогда не торопись. Сначала ты должен работать на авторитет, а лет через пять, может быть, авторитет будет работать на тебя.

– Пять лет ждать! А раньше нельзя? – удивился Васька.

– Можно и раньше, но тут как масть пойдёт. Авторитет такая штука, он либо есть, либо его нет. Если появится, то только приумножится в геометрической прогрессии. Ну и надо всегда помнить, что авторитет может быть и плохим.

Опера продолжали общаться и выпивать. Васька спрашивал про блатных и красных, мужиков и петухов, воровские понятия и значение наколок. Что можно делать, а что нельзя, как вербовать агентов, где искать деньги и наркотики. Он хотел знать всё и сразу. Ждать пять лет, пока созреет этот самый авторитет, он не мог. Петрович, не торопясь его учил и всё подробно рассказывал. Конечно, в пределах того, что должен знать Васька в тот момент. Петрович видел блеск в его глазах и прекрасно понимал, что Вася не глупый, но горячий. По незнанию, не со зла, он может наломать дров.

– Запомни следующее Василий Васильевич. – Петрович специально иногда обращался к нему по имени и отчеству, чтобы Васька постепенно привыкал к порядку. – Никогда не бей осужденного без причины. Если до этого дошло, то ты должен обязательно обосновать ему за что он получает. Осужденный должен всегда знать, что его ударили за дело. Ну и соответственно размер наказания, должен быть равным размеру нарушения. Обосновать его косяк можешь или по закону, или по понятиям. Главное, что он чётко должен понимать – если накосячил, значит обязательно ответил. И, да, никогда не бей по лицу ладошкой – это унизительно. Настоящий кум зэков вообще не бьёт, так, за редким исключением, не профессионально это. Опер не имеет права быть дилетантом!

Они выпили ещё по рюмке водки и Петров продолжил занятие по настоящей кумовской грамоте.

– Был у нас раньше начальник кумчасти, до Валентиновича ещё, Александров его фамилия. Осужденные, между собой, называли его Тень. Так вот, зайдёт он в барак, когда осужденные чай пьют и сразу к ним. Они ради уважения подорвутся с табуреток, а он им и говорит: «Сидите, сидите, граждане осужденные. Как вопросы порешать, так вы тут как тут, а как на чай позвать, так не дождёшься от вас приглашения. Не хорошо, ой не хорошо». Застыдит их сначала, так, в шутку, а потом чай с ними пьёт на кухне в отряде. Так вот пока чай пьют, они ему столько тем по зоне выложат на блюдечко, хоть записывай на ходу, чтобы не забыть. Зона ведь это не только преступники – это целое государство. Тут, по мимо оперативных вопросов, надо знать ещё и общее настроение в зоне. Как я тебе уже говорил, нужно знать, чем дышит зона.

– А что значит знать, чем дышит зона? – спросил Васька, так как не понимал иной смысл некоторых слов.

– Знать насущные вопросы в зоне. Еда, одежда, свиданки, работа, тепло в бараках, у всех ли есть пайка положняковая. В общем посидят они, пообщаются, ну и соответственно потом все идут к нему в штаб вопросы решать. А там и агентура наша под шумок идёт. Повод есть и лишних вопросов, зачем ходил в кумчасть, не будет, так как все идут. Тут Вася надо быть с головой. Кстати, тоже запомни, положняковая пайка для зэка – самое святое! Можешь его всего лишить, но пайку дать обязан! Не одна генеральская звезда с погон слетела из-за куска хлеба.