Страница 149 из 149
ЭПИЛОГ
Вернулась я в замок в подавленном состоянии. И сразу же в голове раздался голос Геллерта, который требовал объяснений… Или что-то ещё, но я сняла браслет, обрывая связь. Свои поступки я не хотела никому объяснять. Даже самой себе. Сидя в темноте перед ярко полыхающим камином, я ни о чем не жалела, но понимала, что сейчас привлеку этой выходкой повышенное внимание к своей персоне. Так и случилось, на следующий день с самого утра, а не скажу, что для меня это было вообще утро, скорее уж продолжение вчерашнего бесконечно длинного дня, вся ночь моя прошла в раздумьях, начался наплыв писем. Гневных писем от родителей студентов, обеспокоенных от друзей. По крайней мере, я на это надеялась. Пришло несколько громовещателей. Но я ничего из этого не открывала, и тем более, не читала, сжигая бесконечные письма в огне камина.
Под утро через камин прибыли сотрудники аврората и оба Министра магии и, отдав одну палочку, я спокойно отправилась с ними в Министерство Магии, выпив перед этим зелье, что позволит мне говорить то, что нужно именно мне, даже под Веритасерумом.
Оказавшись в Министерстве Магии Великобритании, меня сразу повели в зал, где уже в полном составе собрался весь Визенгамот.
Со спокойным взглядом и гордо поднятой головой, я проследовала к одиноко стоящему стулу прямо посередине комнаты, ловя на себе любопытные взгляды всех присутствующих. И потом понеслось, с одобрения всех собравшихся меня заставили выпить сыворотку правды и даже не дали запить это противное на вкус зелье, а потом начались вопросы, которые, как мне казалось, никогда не закончатся.
Когда я отвечала неправду, мое горло обжигало болью, но мое зелье работало, спасая меня от участи провести остаток дней в Азкабане… Хм, интересно, а несовершеннолетних волшебников тоже могут туда упечь? По окончании слушания, я была собой довольна. Ответы, данные мной, были хорошо продуманными, но не всех присяжных они убедили.
Многие считали, что мое дальнейшее обучение в Хогвартсе невозможно. Но, к счастью, Люциус подготовил почву, да и Министру не хотелось выглядеть глупо, ведь именно с его разрешения и был организован перевод, поэтому я отделалась только материальными затратами, связанными с лечением ребят, что пострадали от моей руки. Не сказать, что меня это расстроило, урок, вынесенный из всего этого, ими был усвоен, я была в этом уверена.
А в остальном меня и мой замок оставили в покое, даже не учинив там обыск, ведь я под сывороткой правды подтвердила, что там нет ничего запрещённого и опасного.
Единственная вещь, которая меня немного расстроила, так это необходимость открыто заявить, что я действительно дочь самого Салазара Слизерина и, пожалуй, это единственное, что вызвало ажиотаж, а ко мне — повышенный интерес.
Вездесущая Рита Скитер, так сильно нелюбимая мной, несколько недель пыталась со мной встретиться, чтобы взять интервью, обещая, что оно займет первую полосу и будет просто сенсацией. Я, в конце концов, согласилась, нужно ведь немного поработать для создания подходящей репутации, чтобы в Хогвартсе не возникало ни у кого желания сделать что-то, подобное Марийке, и как-то навредить мне.
К слову, интервью было великолепным. Громкое и вызывающее общественный диссонанс, как раз в духе Скитер.
«Дочь, которой бы он гордился» — именно такой заголовок появился в «Пророке» на следующий день после интервью.
Так и пролетел мой месяц каникул. Мне казалось, что мое имя ещё долго будет у всех на слуху.
С друзьями я так и не общалась, боясь того, что могу от них услышать. Приходящие письма я методично сжигала, даже не открывая. Мое обучение в Хогвартсе больше не стояло под вопросом, поэтому я готовилась к экзаменам, которые мне нужно будет сдать перед началом учебного года, чтобы проверить мои знания — именно такими были условия моего перевода. Признаться, у меня возникли небольшие сложности, теперь придется говорить и писать на английском. И если с устной речью проблем не было, то письменной нужно было уделить немного внимания.
Что ж, новая школа и новые люди. Я немного опасалась, как меня примут в Хогвартсе. Радовало, что там будет Драко. И Дафна с Тео. Сомнений, что я поступлю на Слизерин, у меня не было, поэтому я со спокойным сердцем ждала начала учебного года.
К слову, о Малфоях.
Мне удалось встретиться с Драко, который поведал занятную историю. Все были неправы. Комнату действительно открыли. Не кто-нибудь, а Джинни Уизли, к которой попал дневник Тома Реддла, с помощью которого у нее это и получилось.
А за всеми нападениями действительно стояла Калия, но никто не умер, потому что не смотрел ей в глаза прямым взглядом. Всех снова спал Поттер, Мальчик-Который-Сует-Везде-Свой-Нос. Он и в этот раз показал небывалую отвагу и храбрость, сразившись с василиском в Тайной комнате. Все закончилось смертью последнего и моим разочарованием… Мне было немного жаль Калию, но я все больше убеждалась, что Поттеру кто-то действительно создает образ Героя, который уже трижды победил Темного Лорда. Мерлин, это даже звучит бредово, но люди верят, людям это нравится. Не всем, конечно. Всегда остаются те, кто не верит Дамблдору, который, похоже, и корпел над этим всем, преследуя какие-то свои цели.
После разговора с Драко, который и описал сам дневник, я решила поговорить с Малфоем-старшим, а случай для этого предоставился в тот же вечер.
— Знаете, что занятно, Люциус? — произнесла я, когда закончился ужин, на который мы с Еленой были приглашены. — Я помню, как вы год назад во «Флориш и Блоттс» подложили юной мисс Уизли некий дневник, по описанию очень похожий на тот, который принадлежал Реддлу.
После моих слов наступило напряжённое молчание, а Драко виновато опустил голову.
— Вот как, — вкрадчиво начал говорить Люциус, мгновенно побледнев. А я поняла, что не один Дамблдор ведёт свою игру.
— Зачем вам директорское кресло Хогвартса, если есть министерское? — приподняв бровь, спросила я, заставив Малфоев бросить на меня удивленный взгляд. На это я только пожала плечами. Иметь своих людей полезно, это я уже поняла в этому году. И чем более беспринципные эти люди, тем лучше.
— Подумайте над этим…