Страница 2 из 9
Организованная и массовая эмиграция военнослужащих началась в 1918 г. с уходом белых или национальных армий в изгнание. Первыми в конце 1918 г. на территорию Германии прибыли около 2500 беженцев из Прибалтики и Украины. Среди беженцев преобладали военнослужащие армии гетмана Украины П. П. Скоропадского. Эта группа беженцев была размещена в лагерях Клаусталь, Бленхорст, Вецлар, Нойштадт и Зальцведель. В последнем вскоре была образована так называемая Западная добровольческая армия (ЗДА) генерал-майора П. Р. Бермондт-Авалова. В декабре 1919 г. на территорию Германии отошла новая волна русских военнослужащих – около 3000 человек из ЗДА. Из этой группы 1400 человек были размещены в городе Нейссе, а другие в лагерях Альтенграбов и Вюнсдорф. Прибывшие на территорию Германии чины армии получили единоразовую денежную помощь от Германии в размере 250 марок офицеры и 150 марок солдаты[3]. Весной 1920 г. для прибывающих в Германию русских военнослужащих было создано еще несколько новых лагерей-общежитий в Альтенау, Боденфельде, Вильдемане.
В апреле 1919 г. в рамках Одесской эвакуации Россию покинуло 12 330 военнослужащих, они неравномерно рассеялись между Турцией, Болгарией, Румынией и Королевством СХС.
В ноябре 1919 г. на территорию Эстонии отошла Северо-Западная армия генерала от инфантерии Н. Н. Юденича. В ее составе насчитывалось около 15 000 человек, с ними находилось около 30 000 гражданских беженцев и 10 000 военнопленных. К весне 1920 г. из этого количества 7611 человек вернулись в Советскую Россию и около 9000 человек перебрались в Польшу к сентябрю 1920 г.
В начале февраля 1920 г. из Одессы на 35 судах было эвакуировано около 16 000 человек, процент военнослужащих в этой эвакуации установить не удалось. Эвакуация Одессы была плохо организована, и около 3500 военнослужащих не смогли погрузиться на суда, остались в городе и были пленены. Около 1800 военнослужащих, названных Овидиопольским отрядом, ушли пешим порядком в Румынию. Часть отряда рассеялась по странам, а некоторые бойцы вернулись в Крым.
После возглавления Вооруженных сил юга России генерал-лейтенант П. Н. Врангель отдал распоряжение начать работу по подготовке эвакуации своих войск. В первую очередь им двигало желание исключить повтор новороссийской катастрофы. Уже в день своего назначения Врангель поручил командующему флотом подготовить возможность эвакуации в Константинополь 60 000 человек.
Командующий флотом тяжело болевший вице-адмирал М. П. Саблин был сменен контр-адмиралом М. А. Кедровым, на чьи плечи и легла основная подготовка эвакуации.
31 октября – 2 ноября 1920 г. из Крыма было эвакуировано почти 150 000 человек, из них более 100 000 были военнослужащими. Около 50 000 человек принадлежали к строевым частям, до 40 000 человек были чинами тыловых учреждений и частей, 6000 человек были больными и ранеными и 3000 были воспитанниками военно-учебных заведений[4]. Крымская эвакуация производилась из нескольких городов. Из Севастополя было эвакуировано 65 000 человек на более чем 80 судах, из Керчи 32 300 человек на 29 судах, из Ялты – около 13 000 на 12 судах, из Евпатории – 7600 человек на 6 судах[5].
Всего же, по оценкам современных исследователей, Россию оставили около 250 000 военнослужащих[6], из них примерно 70 000 были офицерами, из которых около 58 000 человек эвакуировалось в составе белых армий, около 7000 служили в армиях новообразованных государств, а остальные не участвовали в Гражданской войне и оказались за рубежом по другим причинам[7]. Для понимания значения РОВСа в жизни военной эмиграции укажем, что в 1924 г. в состав первых четырех отделов союза входило 25 293 офицера[8].
Эвакуированная из Крыма армия по договоренности с союзниками и турецкими властями была размещена во временных лагерях. Соглашаясь на это, генерал Врангель даже не подозревал о тяжелейших условиях, ожидавших русских изгнанников в лагерях. Французское правительство в счет имущества Русской армии обязалось предоставлять чинам армии продовольственный паек.
Строевые части Русской армии были распределены в лагерях на турецкой земле следующим образом. Части 1-го Армейского корпуса (более 25 000 человек) под командованием генерала от инфантерии А. П. Кутепова были размещены в Галлиполи, около 15 000 донских казаков под командованием генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова – в Чаталдже и до 15 000 кубанских казаков под командованием генерал-лейтенанта М. А. Фостикова расположились на острове Лемнос[9]. Русская эскадра, сократившаяся до 30 кораблей и 6000 человек (включая Морской кадетский корпус) была направлена в Бизерту (Тунис). Больные и раненые военнослужащие были помещены в различные госпиталя на территории Турции и Греции. Гражданские беженцы были отправлены в различные страны.
В лагерях Русская армия была переформирована в три корпуса: 1-й Армейский, Донской и Кубанский. Из ее состава были выведены лица, перешедшие на беженское положение, существовавшие части оптимизировались: из «цветных»[10] дивизий 1-го Армейского корпуса были созданы одноименные полки.
Изначально питание в лагерях было индивидуальным – военнослужащий получал паек на себя и занимался приготовлением пищи в собственном котелке. «Ели и недоедали. Чувство голода пришло не сразу. Сначала просто хотелось есть, но еще было что продать и купить добавочный кусок хлеба. Потом – работа не уменьшилась; начались занятия, и постепенно ощущение временного недоедания сменилось чувством постоянного сосущего голода. А тут паек еще уменьшен. Теперь хлеба хватает только до обеда. Суп из одних бобов похож на опаловый мыльный настой, и в нем плавает считанный не раз порцион – 72-113 фасоли. Полторы чайные ложки сахару и немного консервов дополняют картину дневного пропитания», – вспоминал один из галлиполийцев[11]. В Тунисе (Бизерте) положение с питанием было чуть лучше.
Позже питание стало из общего котла, что не исключало выдачи индивидуального пайка. В январе 1921 г. ежедневный паек включал в себя: хлеб – 400–500 г, мясные консервы – до 200 г, картофель – до 750 г, бульонные кубики – 2 г, сахар – до 20 г, кокосовое масло – до 20 г, чай – 1 г, иногда выдавалось 75 г муки, одна селедка или 100 г камсы. Картофель мог быть заменен 100 г крупы[12].
Нахождение в лагерях негативно отражалось на дисциплине в частях. В Галлиполи из-за блестящего командного состава и более жесткой дисциплины удавалось держать ситуацию под контролем, а вот в казачьих лагерях ситуация была гораздо хуже. Не помог и перевод Донского корпуса на Лемнос. Проблемы с дисциплиной, а также интриги французского командования против Главнокомандующего и армии стали причиной распыления казачьих частей. Французы всячески химичили с выдачей пайка, грозя армии голодом, также они горячо приветствовали и стимулировали переход на беженское положение (перешло до 4000 человек), возвращение в Советскую Россию (до 3000 человек, преимущественно казаки), трудовую миграцию в Латинскую Америку (около 3000 человек, преимущественно казаки), а также запись во французский Иностранный легион (несколько сотен человек)[13].
Командование предпринимало самые различные меры для осуществления перевозки частей армии из лагерей в Турции. Первичные переговоры проводили военные агенты в различных странах. Наиболее привлекательными для командования были страны балканского региона. С помощью генерала от кавалерии П. Н. Шатилова командованию наконец удалось договориться о приеме воинских частей в Болгарии и КСХС (Королевство сербов, хорватов и словенцев). В мае 1921 г. началась перевозка армии на Балканы.
3
Бермондт-Авалов П. Р. В борьбе с большевизмом. М., 2017. С. 243.
4
Русская армия в изгнании. 1920–1923 годы // Русская армия на чужбине. Галлиполийская эпопея. М., 2003. С. 7.
5
Кузнецов Н.А. Русский флот на чужбине. М., 2009. С. 104.
6
Голдин В.И. Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы ХХ века. М., 2016. С. 19.
7
Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 1999. С. 274.
8
Ганин А.В. Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917—1922 гг. М., 2019. С. 50.
9
Русская армия в изгнании. 1920–1923 годы… С. 9.
10
«Цветными» частями в годы Гражданской войны на юге России назывались военнослужащие элитных частей, названных в память лидеров белой борьбы, – алексеевцы, дроздовцы, корниловцы и марковцы.
11
Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Т. 1. Кн. 2. С. 65.
12
Кравченко Вл. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. Мюнхен, 1975. С. 306.
13
Русская армия в изгнании. 1920–1923 годы… С. 11.