Страница 1 из 12
Часть первая. ARS
«Феи тьмы, от июльских лепнин…»
Феи тьмы, от июльских лепнинУбегая, теряют балетки,Это наших восторг именин,Сон альковный, где млечны старлетки.Се этерии цвета и мглы,Се небес всеюдольная сводность,Вновь ломятся честные столы,Ночь цветов преливает холодность.Будут флоксы арму восточатьУ юродных вдовиц на помине,И тогда мы начинем кричать,Задыхаясь в небесном кармине.Катарсис
Репрография
IРек слово Агамемнон, зарыдал,Разбил золотоструйный кубок о стол,Тогда и речь свою он не узнал,И ссребрился Иакове-апостол.На яствах кольца змей позапеклись.Не хватит просфиры и для келейных,Виждь, розочки червовые сплелисьНа чермных полотенцах юбилейных.Распятие поправший ИисусЯвился из темничного подвала,Волошковый венец усеял гнус,Сквозь черен каждый змейка проползала.И разве не ко Господу лесаДощатые чрез очи возвивалисъ,И разве не теряли голоса,Во вретищах цари не предавались?В лазоревой протлели купинеЮродивые, ставшие изветом.Пусть нощно возрыдают обо мнеМуравушка-плакун со горицветом.Зело пустое ль небо точит плясЦесарок над умолкшей окариной,Плач мира сердце славское потряс,Гортань ожгло погостной крестовиной.Замкнул сон вежд тяжелых навсегдаСоль слез и юровые небосклоны,Меж уст сиротских мертвая водаСтоит, сребрясь пред ликом Персефоны.Пред ней кровавокудрый лицеистИ достохвальный Дант, в жемчужной течиКружится имманентный сребролист.Не воскрешая и загробной речи.Огромный, чернорадужный букет,Как в кактусе, в душе навек раскрылся,Но вырвался один цветок на свет,Ночным огнем он тотчас осветился.Возлюбленные чада отпоютПризорам христарадно славословья,Им венчики точащие скуютАпостольские темные сословья.Ах, краски смерть размыла до костей,Хранимы ли слова эдемской силой,И Господь сам не ведал сих страстей,Склоняясь над сыновнею могилой.Смотри, за Богом гончие летят,Волочатся вослед им живодеры,У смертушки из персти всё хотятДостати четверговые поборы.Замученные крики приглушив,Из твердых гробов молча мы вставалиИ ангельский лелеяли пошив,И каверные чарки выпивали.Родные воздымали на ЗвездуСлезами изукрашенные лики,И Боже в самом нищенском родуИзыскивал всецарские языки.IIЯ к зеркалу боялся перед смертьюПриблизиться: тогда бы мертвый взор,Мираж разъяв, золоченною твердьюПрожег очей живых огнеупор.Червлены ль эти гробные веревки,Черны ль, зерцало-брутто их взовьет,Елико смерти нашей полукровкиАлкают, аще в серебре киот.И чем утешить призраку живущих,Удел его – молчание, печатьДля уст, к небесным царствиям зовущих,Готова, стоит истинно молчать.Нам ангелы Господние ни словаЗдесь молвить не велят, молчи, пиит,Пусть жизни лихосорная половаНад лотосами царственно горит.Пускай одни алеющие макиАпостолы взирают, неводаПолные выбирая, нежат зраки,Богата рыбой мертвая вода.Рыбачить здесь и можно, а притронныйКоллегиум божественных тенейРешит, кому речи, кому уронныйРейнвейн алкать и красных ждать коней.Живым одне лишь мраморники, зреньеИх слабо, разве гений отличитьСпособен адоцветное гореньеИ столпников бессмертью научить.Нельзя венец терновием упрочить,Молчи, молчи, доколе сам живойИ в мертвых только значен, муз порочитьК чему, нам возместят Эдем с лихвой.Тот контур, угль чернивший ломким светом,Годами отражался, вообщеЧтоб не пропасть, чтоб зреть на свете этомСосуд Пандоры в лазерном луче.«Только пепел превыше золы…»
Только пепел превыше золы,В нети нас позовут отобедать,Хлебоимно содвинут столы —Царских яств должно всяку отведать.Бледноогненной солью рядноИзукрасив, орут зазывалы,В наших веждах высотных давноОтражаются разве подвалы.Ничего боле не ужаснет,Чем сие до костей пробиранье.Кровь гнилая вотще полоснетВ многослезное это собранье.Скорбь убийц по иным временамПотушили, иначе с чего быСтали дарствовать столпники намВо десницах спирт ангельской пробы.Не сыскать воям жалкой родни,Ратных маршей не помнят музыки,И те слезы – ты их не храни,Затекут пусть в червовые лики.