Страница 1 из 12
Герман Матвеев
Тарантул
Тарантул 3
1. "РЫБАК"
В холодном воздухе носилась водяная пыль и через шинель, фланелевку и тельняшку проникала к самому телу. От сырости белье казалось липким. Темень глаза выколи! Внизу вяло шлепали мелкие волны.
На стоящем впереди катере замаячили красные угольки папирос и послышался смех. Кто-то из команды вышел подышать воздухом.
Но вот опять в стороне Петергофа глухо захлопали пушки и над головой зашуршали снаряды В городе вспыхнули красные зарницы, а через минуту докатился треск разрывов. Сейчас же в ответ глухо ахнули батареи Ленинграда и смяли эти звуки.
Сегодня враги стреляли всю ночь. С большими перерывами, ограничиваясь двумя-тремя залпами, настойчиво посылали они снаряды в разные районы города. Как бы солоно им ни приходилось, молчать они не хотели. Ленинград праздновал двадцать шестую годовщину Октября.
"До чего пакостная у фашистов натура! Как праздник, так обязательно безобразят", - подумал стоявший на вахте Пахомов, прислушиваясь к артиллерийской дуэли.
Он вспомнил, как в прошлом году фашисты отметили юбилей. Авиация гудела над городом всю ночь. Во всех районах повесили на парашютах яркие фонари-ракеты и безнаказанно сбрасывали бомбы. Тогда он не был на вахте, но почти всю ночь простоял на палубе каюра. Казалось, что после такой бомбежки от Ленинграда останутся одни развалины...
Стрельба кончилась, и снова установилась тишина. "Они ведь, наверно, считают, что как только снаряд разорвется, так весь район в бомбоубежище кинется". Он знал, что сейчас во многих квартирах кончались вечеринки, и даже сам имел два приглашения от знакомых девчат. Знал, что первый тост поднимали за победу. Она еще не близка, но уже ярко блестит в московских салютах.
"А нынче им достается... Это не прошлый год".
Прошла минута, другая, и вдруг послышался скрип уключин. Пахомов насторожился, повернул голову и уставился в темноту.
Катера стояли почти у самого устья реки, где она впадала в залив, и если он услышал скрип уключин, то, значит, лодка находится где-то недалеко, на середине Невки.
На другом берегу, в единственном доме, жила команда военных рыбаков. Они давно прекратили рыбную ловлю, да и вряд ли в такую погоду, в темноте, могли отправиться куда-то на лодке. Другой лодки поблизости не было.
"Показалось мне, что ли?"
Напрягая слух, он долго стоял без движения, но никаких звуков больше не доносилось.
"Значит, показалось", - уже твердо решил Пахомов.
Снова началась артиллерийская перестрелка, но на этот раз в стороне Московского района.
Пришла смена.
- Замерз? - хриплым со сна голосом спросил его лучший друг и земляк Киселев.
- Отсырел, - сказал Пахомов, передавая вахту.
- Иди сушись.
- Послушай, Саша. С полчаса назад вроде как на лодке кто-то греб. Веслами скрипнул.
- На лодке? - удивился Киселев. - Да ты что! В такую погоду на лодке кататься... ночью!
- Я и сам не понимаю. А только так ясно послышалось.
- Может, на катере что-нибудь?
- Не знаю.
Пахомов спустился в кубрик и скоро забыл о происшествии, но когда через четыре часа он сменил Киселева, то вспомнил и спросил:
- Ну как, лодку не слышал?
- Какая там лодка! Померещилось тебе. Незаметно начинался рассвет. Появились неясные очертания пулемета в чехле, стоящего на носу катера. Забелел корпус яхты, вытащенной на берег, и корявое дерево с обломленной вершиной все яснее выступало на фоне посеревшего неба.
Пахомов смотрел на противоположный берег. Ему казалось, что там, чуть пониже их катера, чернеет лодка.
Прошло несколько минут - и уже никаких сомнений не осталось. Лодка стояла на одном месте, и в ней сидел рыбак. Откуда он взялся и как попал сюда ночью? Правда, среди любителей-рыболовов можно встретить людей, одержимых своей страстью, которые ловят рыбу невзирая на погоду и время года.
Пахомов тоже был таким любителем и сразу понял, что рыбак ловит на подпуск, но лодка стоит слишком близко от берега, и это было подозрительно. Он вызвал наверх старшину.
- Товарищ старшина, смотрите! - сказал он, показывая пальнем на берег.
- Что там?
- Рыбак.
- Ну так что? Пускай ловит.
- Ночью приехал.
- Как это ночью?
- Вечером его не было, а как стало светать, я его и увидел. Ночью слышал, как он уключинами гремел.
- Вот оно что! Сейчас мы это разберем.
Старшина ушел, и скоро, застегивая на ходу шинель, поднялся лейтенант.
- Пахомов, ты уверен, что рыбак приехал ночью? - спросил он.
- Уверен, товарищ лейтенант.
Глухо зарычал мотор. Сбросили конец, и лейтенант встал у штурвала. Катер плавно развернулся и двинулся к лодке.
Рыбак понял, что катер направляется к нему, и начал торопливо вытаскивать якорь. Лодку подхватило течением и медленно потащило вниз.
- Эй, гражданин! Задержитесь минуточку! - крикнул в рупор старшина.
- А зачем? Здесь нельзя ловить?
- Ловить можно! Давайте сюда... Рыбак взялся за весла, но, видимо, раздумывал, что ему делать.
- Не пугай его, старшина, - вполголоса сказал лейтенант, передавая управление матросу.
- Если нельзя, так я уеду! - крикнул рыбак.
- Да вы не бойтесь, мы только документы проверим! - как можно ласковей сказал в рупор старшина.
Рыбак решительно взмахнул веслами и развернул лодку носом в берег.
- Это хуже. Может уйти, - проворчал лейтенант и снова встал за штурвал.
Лодка ткнулась в песок. Человек выскочил на берег и, не оглядываясь, быстро зашагал к парку.
- Кто за ним пойдет? - вполголоса спросил лейтенант.
- Разрешите - я! - отозвался Пахомов.
- Давай, Пахомов! Особенно не церемонься.
Катер тихо приближался к берегу. Пахомов понимал, что дорога каждая секунда, и, как только под носом катера зашуршал песок, прыгнул в воду. Уже на бегу он слышал, как лейтенант крикнул: "Полный назад!" - и забурлила вода за кормой.
Вытащив пистолет, Пахомов поставил его на предохранитель. Зоркие глаза помогли, и скоро он увидел "рыбака". Тот быстро шагал по аллее. Вдруг он неожиданно свернул в сторону и спрятался за ствол громадного дерева. Может быть, он рассчитывал на то, что моряк его еще не заметил и пробежит мимо, а может быть, задумал что-нибудь похуже.