Страница 2 из 11
– Марта запомни, поговорка, пословица, это мудрость, опыт народа, проверенный веками. Так, что никогда не забывай, милая: «подружка, это моя подушка». Но, если у тебя накипело на душе, ты можешь поделиться со мной или мамой. Уж мы-то тебя никогда не предадим.
Марта любила свою бабушку, но сердилась за такие слова, – ты хочешь сказать, что нельзя верить женской дружбе? – спрашивала она.
– Марта деточка я напомню тебе ещё одну мудрость, недаром говорят, что с этим человеком я пуд соли съел. Поверь мне, истинная дружба познаётся по чайной ложечке соли. Кто-то с тобой её съест, а кому-то такая еда покажется ненужной. Жизнь длинная и кто твой настоящий друг бывает, узнаёшь очень и очень нескоро.
Марта любила свою семью. Правда три года назад их счастливая и крепкая «ячейка общества» стала рассыпаться как карточный домик. Теперь они с мамой остались совсем одни. Недаром говорят, что беда никогда не приходит одна. Так и в их семье как-то неожиданно одно событие повлекло за собой череду тяжёлых потерь и несчастий.
Но это обстоятельство ещё больше сблизило её с мамой. Марта тогда поняла, что её любовь к маме не жалость, а именно любовь и уважение за её силу воли, сдержанность, терпение после всего случившегося, возросла. Не каждая женщина может с достоинством перенести то, что перенесла мама. Марта понимала, что у многих женщин тяжело складывается жизнь. Но вот поговорка: «судьба не улыбнулась», это про её маму. Так думала Марта.
Тяжело перенесшая смерть родителей после развода с мужем Людмила Ивановна стала часто болеть. Марта никак не могла поверить тому, что столько времени никто не догадывался о двойной жизни отца. Его признание в том, что у него давно была и есть другая женщина, стало сильнейшим ударом для неё.
– Марта ты уже взрослая, должна меня понять. Любви все возрасты покорны, как говорил классик, а жить без любви, как в песне помнишь дочь? «Жить без любви» совсем, совсем, моя милая, не просто, – говорил ей отец, собирая свои вещи.
Марта понимала и слова классика и слова песни, только отца она понять не смогла
– Почему ты при жизни деда не сделал свой выбор? Наверное, потому, что дед был влиятельным и состоятельным человеком? Конечно, с таким тестем было проще жить. Я тебя понимаю, папа, – отвечала она ему с издёвкой.
Марта очень боялась за маму. Она чувствовала, что то, что мама не кричала на отца, не плакала, а просто стояла к собирающему свои вещи мужу спиной и смотрела в окно, было не безразличием к происходящему. Так мама скрывала свою боль. Она не проронила ни одной слезинки, даже тогда, когда отец, тихо сказав: – Прости, прощай, – удалился из квартиры, удалился из их с мамой жизни.
Тогда Марта училась в восьмом классе. Она заплакала от обиды, от нахлынувшего чувства и понимания того, что теперь они с мамой одни. Когда были живы бабушка и дедушка, когда с ними жил папа, а мама была полной сил и здоровья, Марта считала, что так будет всегда. Тогда всё в жизни их семьи было ясно, понятно, весело, счастливо. Мама, долгое время работавшая переводчиком, гидом, потом преподавателем репетитором английского языка, разговаривала с Мартой с первых её детских лепетаний на английском.
Дедушка, несмотря на то, что возглавлял большой и важный научно-исследовательский институт был человеком на редкость остроумным и весёлым, знавшим большое количество анекдотов. В семье жила легенда, что давно, когда дедушка был молодым, в одной компании он познакомился с Юрием Никулиным, который собирал анекдоты. Так вот дед обыграл самого Никулина, выявив свои объёмные знания этих смешных миниатюр. Возможно, это было легендой, всегда оптимистично настроенного деда, любившего что-то присочинить для всеобщего хорошего настроения в семье. Но атмосфера уюта и счастья всегда царила в их доме. А может, это только казалось Марте?
– Мамочка, – плакала она, – как он мог столько времени тебе лгать?
Неужели ты ничего не видела, не догадывалась?
– Милая моя, любовь застилает глаза пеленой. Когда любишь, веришь безгранично, доверяешь безмерно. А возможно, это моя суть. Я представить себе не могу, как бы я жила без доверия. Но выходит, можно жить по-другому.
– Значит отец жил по другим правилам, а к тебе подстраивался? Нет, мама я так не смогу. Я буду проверять каждый шаг своего мужа, – Марта отстранилась от мамы, представляя какой строгой женой она будет.
– Думаешь, это спасёт вашу семью, если твой муж разлюбит тебя? – Людмила Ивановна тяжело вздохнула, – нет дочь, определённого рецепта для любовного напитка нет. У каждой семьи он свой. И варить его должны они вместе.
– Вот мамочка вы и доварились, теперь мы с тобой остались совсем одни.
– Нет, доченька, мы не одни, мы с тобой вместе, – грустно отвечала ей мама, обняв её.
Так и стали они жить вместе. Жить на то, что мама зарабатывала от частных уроков, было тяжело. Вскоре у неё стали появляться страшные головные боли. Пришлось отказаться от большей части учеников. Первое время скудно, но отец иногда помогал некоторыми деньгами.
Но как говорится, беда не приходит одна. Совсем некстати как-то объявился отец с желанием разделить их большую профессорскую квартиру, в которой мать Марты прожила с самого рождения, и в которой родился её отец. Ему она досталась от своего отца. Большая четырёхкомнатная квартира просторная со старинной мебелью и своим тихим домашним укладом.
– Людмила ты не переживай мы с Эммочкой жить здесь не будем. Но ты пойми меня. На работе меня сократили, сама понимаешь, что сейчас происходит в стране. Так, что я буду жить у Эммочки, а эту комнату придётся сдавать. Не волнуйся, мы с Эммочкой найдём достойных людей для совместного с вами проживания. Так, что лицевой счёт придётся разделить.
Людмила Ивановна подписала все нужные для бывшего мужа бумаги. Вскоре Леонид с Эммочкой нашли квартиранта молодого человека с вредными привычками, который устроил в их квартире что-то похожее на ночной клуб и фойе вокзала. После долгих просьб Людмилы Ивановны и требований Марты, отец вошёл в положение и распрощался с квартирантом. Потом к ним въехала женщина лет на десять моложе Людмилы Ивановны и настолько же старше Марты. Настя, как её звали, считала себя «бизнес вумен» средней руки. Она в этот период разводилась с мужем, имела свой салон красоты, независимый характер и судебную тяжбу с «бывшим».
– Вы думаете, у меня нет денег на квартиру? Есть. Конечно не на такую, как ваша. Но мы с моим тогда ещё нормальным мужем в своё время купили две кооперативные квартиры. А когда появились деньги, у него мозги «сдвинулись по фазе» и он в одну приволок свою молодую пассию и живёт там с ней, а другую пытается поделить поровну со мной. Нет, это как? Поровну, значит поровну. Я же не претендую на его автосервис, машину. Но с какой стати я ему должна квартиру дарить? Зарабатывали с первой копеечки всё вместе. Я в суде так и сказала, что снимаю комнату, потому, что денег, чтобы купить себе жильё ноль. А в каком доме снимаю и у кого не его дело. А что, я теперь должна на свои деньги покупать квартиру? Правильно я говорю?
Настя поражала Марту простотой суждений и лёгким добрым характером. Хотя Настя не считала себя простушкой. Казалось, она может найти решение для любой проблемы.
– Да нормальная я! – смеясь, она убеждала Марту, – такая, какой бабушка воспитала. А она всегда говорила, что отдашь, то и получишь. Так я что, враг себе от зла зло получать? Нет! Добрым людям легче жить. Но только и добро должно быть в меру.
– Настенька, – спорила с ней Людмила Ивановна, – добро меры не знает.
– Нет, дорогая моя, это вы меры не знаете. Вы слишком добрая. Нет, Людмила Ивановна, я вас не понимаю. Вы только вникните! Этот ваш огрызок был всего лишь прописан в этой квартире. Он никаким образом не входил в долю наследования. Видно ваш отец знал, с кем вы в дальнейшем будете иметь дело. Квартира принадлежала целиком и полностью только вам. А вы из такой красоты сделали коммуналку! Вы что не могли обратиться к хорошему юристу?