Страница 2 из 23
Свен Кьяер, национальный следователь из Бюро трудовой статистики, Вашингтон
Доктор Мартин Шаматольски, химик, консультирующий департамент труда
Оттава, штат Иллинойс
Кэтрин Вольф Донохью
Шарлотта Невинс Перселл
Фрэнсис Глачински О’Коннел, сестра Маргариты Глачински
Хелен Манч
Инез Коркоран Валла
Маргарет «Пег» Луни
Маргарита Глачински, сестра Фрэнсис Глачински О’Коннел
Мэри Бекер Росситер
Мэри Даффи Робинсон
Мэри Эллен «Элла» Круз
Мэри Вичини Тониэли
Оливия Вест Витт
Перл Пэйн
Джозеф Келли, президент
Лотти Мюррей, главный управляющий
Мерседес Рид, инструктор, жена Руфуса Рида
Руфус Фордис, вице-президент
Руфус Рид, помощник старшего управляющего, муж Мерседес Рид
Уильям Ганли, исполнительный директор
Доктор Чарльз Лоффлер, врач из Чикаго
Доктор Лоуренс Данн, врач Кэтрин Донохью
Доктор Сидни Вейнер, рентгенолог
Доктор Уолтер Далич, специалист-стоматолог
Аббревиатуры
ЦРЧ – Архив проекта по изучению последствий воздействия внутренней радиации на здоровье. Центр радиобиологии человека, Аргоннская национальная лаборатория. Национальные архивы в Чикаго.
HMP – Документы Гаррисона Мартланда, библиотека здравоохранения Джорджа Ф. Смита, Ратгерский университет, Ньюарк.
PPC – Собрание Перл Пэйн, историческое сообщество и музей округа Ла-Саль, Ютика, Иллинойс
RBP – Документы Раймонда Берри, библиотека Конгресса, Вашингтон, округ Колумбия.
АЛ – Альбина Маггия Ларис
КД – Кэтрин Вольф Донохью
ШП – Шарлотта Невинс Перселл
ЭХ – Эдна Больц Хассман
ГФ – Грейс Фрайер
КШ – Кэтрин Шааб
МР – Мэри Бэкер Росситер
ПП – Перл Пэйн
КМ – Кинта Маггия Макдональд
ЗЗ – Забин фон Зохоки
NCL – Национальный союз потребителей
USRC – корпорация United States Radium
Пролог
Париж, Франция
– 1901 год—
Ученый напрочь забыл про радий. Металл был спрятан между складками кармана его жилета в тоненькой герметичной трубке в настолько маленьком количестве, что ученый даже не чувствовал его веса. Ему предстояло прочитать лекцию в Лондоне, и склянка с радием оставалась в этом потайном кармане на протяжении всего его путешествия через море.
Он был одним из немногих обладателей радия во всем мире. Открытый в декабре 1898 года Пьером и Марией Кюри радий было настолько сложно получить из его источника, что во всем мире накопилось лишь несколько грамм этого вещества. Ученому повезло: Кюри дали ему ничтожное количество радия, чтобы он использовал его для своих лекций, – у них самих вещества едва хватало для продолжения экспериментов.
Тем не менее такое ограничение никак не повлияло на дальнейший прогресс исследований супругов. Каждый день они узнавали об открытом элементе что-то новое: «Он оставил отпечаток на фотографических пластинках через сажевую бумагу, – писала позже дочка Кюри, – он разъедал и постепенно превращал в порошок бумагу или вату, в которую она была завернута… чего он не мог?» Мария называла его «мой прекрасный радий» – и он действительно был таким. Глубоко в темном кармане ученого радий нарушал мрак постоянным, жутким сиянием. «Это мерцание, – писала Мария о люминесцентном эффекте радия, – казалось зависшим в темноте [и] наполняло нас совершенно новыми эмоциями и волшебством».
Волшебство… оно подразумевает некое колдовство, чуть ли не сверхъестественные силы. Неудивительно, что начальник медицинской службы США сказал про радий, что «он напоминает одно из мифологических сверхсуществ». Один английский врач называл его чудовищную радиоактивность «неизвестным богом».
Итак, хотя этот ученый уже и не помнил про радий, радий про него не забыл. Пока он направлялся к чужому берегу, каждую секунду его путешествия радий испускал свои мощные лучи в его бледную, мягкую кожу. Прошли дни, и ученый с удивлением обнаружил у себя на животе таинственное красное пятно. Оно напоминало след от ожога, однако он не помнил никакого контакта с огнем, от которого мог остаться подобный след. С каждым часом в этом месте ему становилось все больней. Пятно не увеличивалось в размерах, однако казалось, оно растет вглубь, словно тело было все еще подвержено воздействию, из-за которого эта рана образовалась, и пламя продолжало его жечь. Пятно вздулось волдырями, причиняя невыносимую боль, которая все продолжала усиливаться, а ученый пытался понять, что же могло причинить ему столько вреда без его ведома.
И вот тогда-то он и вспомнил про радий.
I
Знание
Глава 1
Ньюарк, Нью-Джерси,
Соединенные Штаты Америки
– 1917 год—
Первого февраля 1917 года Кэтрин Шааб направлялась на работу, до которой было всего четыре квартала, бойким шагом. Ей было наплевать на холод; ей всегда нравились зимние снега ее родного города. В то морозное утро, однако, приподнятое настроение у нее появилось не из-за холодной погоды: это был ее первый рабочий день на фабрике по производству циферблатных часов корпорации светящихся материалов Radium, базирующейся на Третьей улице в городе Ньюарк, штат Нью-Джерси.
Об этой вакансии ей рассказала одна из близких подруг; у Кэтрин, заводной и общительной девушки, было много друзей. Позже она вспоминала: «Одна моя подруга рассказала мне про “студию часов”, где цифры и стрелки на циферблатах раскрашивали светящейся в темноте краской. Она объяснила, что работа интересная и куда более престижная, чем обычные заводские должности». И такое простое описание звучало невероятно привлекательно – в конце концов, это была даже не фабрика, а «студия». Для Кэтрин, девушки «с очень богатым воображением», это место казалось одним из тех, где может произойти что угодно. Оно определенно было лучше ее предыдущей работы, на которой она упаковывала товар в универмаге. У Кэтрин были куда более далекоидущие амбиции.
Этой привлекательной четырнадцатилетней девушке через пять недель исполнялось пятнадцать. Ростом метр шестьдесят с небольшим, она была «очень красивой маленькой блондинкой» с горящими голубыми глазами, модной короткой стрижкой и тонкими чертами лица. Хотя она и окончила только начальную школу – а «на этом все образование девушек из семей рабочих в те дни и заканчивалось», – она все равно была чрезвычайно умной. «Всю свою жизнь, – позже написал журнал Popular Science, – [Кэтрин] Шааб… лелеяла желание стать писателем». Она определенно была пробивной: позже она написала, что, когда подруга рассказала ей про вакансию в студии часов, она «направилась прямиком к начальнику – мистеру Савою – и попросила работу».
Так она и очутилась у ворот фабрики на Третьей улице, постучалась и получила доступ к месту, где хотели работать многие молодые девушки. Она ощутила чуть ли не благоговейный трепет, когда ее повели по студии, чтобы познакомить с женщиной-бригадиром, Анной Руни, и она видела, как красильщицы прилежно выполняют свою работу. Эти девушки сидели рядами, одетые в свою обычную одежду, и с молниеносной скоростью разрисовывали циферблаты. Движения их рук были неуловимы. Перед каждой стоял деревянный ящик с бумажными циферблатами – белые цифры на черном фоне, готовые к тому, чтобы их раскрасили, – однако не циферблаты привлекли внимание Кэтрин, а тот материал, который использовали женщины. Это был радий.
Радий. Все знали, что это удивительный элемент. Кэтрин много читала про него в журналах и газетах, в статьях всячески превозносились его свойства и рекламировались новые продукты из радия в продаже – но они все были слишком дорогими для девочки столь скромного происхождения, как Кэтрин. Прежде ей никогда не доводилось видеть его вблизи. Это было самое ценное вещество на земле, продававшееся по цене в 120 000 долларов за грамм (2 200 000 долларов в пересчете на современные деньги). К ее восторгу, в реальности он оказался еще более прекрасным, чем она себе его воображала.