Страница 2 из 38
— У каждого своя жизнь, Хейли. Как и сказал твой отец, теперь ты большая девочка, и пришло время, когда тебе придется жить, как и полагается большой девочке.
Мои плечи опадают от его слов. Опять двадцать пять, сейчас я большая девочка.
— Может быть, я не хочу быть большой девочкой, — мягко шепчу я.
Он бормочет то, что я не совсем понимаю, и температура в комнате, кажется, накаляется.
— Черт, Хейли, это выше моих сил. Неси свою маленькую задницу туда, куда собиралась.
Я чувствую, как в горле поднимается комок, но не могу позволить ему увидеть, как он влияет на меня.
— Тогда почему бы тебе не отодвинуть свое глупое лицо от двери! — кричу на него.
Надеюсь, гнев сдержит мои слёзы на несколько секунд дольше, прежде чем я смогу убежать.
— Не думай Хейли, что твой теперь зрелый возраст оградит меня от того, чтобы нагнуть тебя и, стянув трусики, отшлепать твою маленькую сладкую попку.
Я не могу контролировать дыхание, которое прорывается сквозь мои губы. Как он посмел!
Это помогает сдерживать слёзы, и я чувствую, как нарастает гнев. Он игнорировал меня в прошлом году, а теперь думает, что может просто прийти сюда и указывать мне? Я так не думаю, Папочка Уильям. Я выпрямляю спину, пытаясь казаться выше, но с моими короткими ногами, это вряд ли сработает.
— Я бы хотела, чтобы вы попытались... Папочка Уильям, — как только слова сорвались с моих губ, он хватает меня за талию, поворачивает и толкает меня к двери.
Я поднимаю лицо, чтобы посмотреть на него сквозь завесу моих ресниц. Взгляд на его лице – тот, которого я никогда раньше не видела. Его глаза, кажется, меняются от светлого, до самого глубокого зелёного, который я когда-либо видела. Он скользит своей ногой между моими, прижимая левую руку к моему лицу, а правую к моему бедру, чтобы я не смогла убежать. Я в ловушке. Он не причинит мне вреда, не так ли? Его рука на моём бедре сжимается, вызывая острую боль, которая, похоже устремляется к моей промежности. О, Боже, покалывание между моими ногами отразилось так, как я никогда раньше не чувствовала. Клянусь, я чувствую там свой пульс, и чувствую, как мои нежные нижние губки пропускают выступившую влагу. У меня никогда не было мальчика – нет, у меня никогда не было мужчины.
Единственный опыт, который у меня есть – это когда-то моя лучшая подруга Молли уговорила меня пойти на баскетбольный матч своего брата. Молли – очень любвеобильна, и, когда мы пошли в частную католическую школу для девочек, мы никогда не были рядом с мальчиками. После игры её брат Тим поймал меня за трибунами и попытался протолкнуть свой слизистый язык в моё горло, что было отвратительно. Когда я пришла домой и рассказала об этом отцу, он словно съехал с катушек и заказал у врача противозачаточные средства. Я попыталась объяснить, но он был слишком напуган, чтобы слушать. К счастью, я не сказала ему, что это брат Молли, поскольку, он бы больше не позволил с ней дружить.
Как бы то ни было, то, что происходит сейчас, отнюдь не отвратительно. Что бы он сделал, если бы я прижала вплотную свои нежные нижние губки к его бедру? Он почувствовал бы мою влажность? Он заметил бы это, если бы я немного поёрзала на нём? Почему мне так хочется этого? Есть ли смысл? Но я хочу. Мне придётся.
Я вижу, как Уильям переводит свой взгляд на мои губы. Бьюсь об заклад, его поцелуй был бы не таким как у Тима. Я облизываю губы, задаваясь вопросом, сделает ли он это. Поцелуй меня, я умоляю своими глазами, зная, что не могу сказать слова.
Уильям начинает наклоняться ко мне, и я столбенею. Он собирается поцеловать меня, но прямо перед тем, как он приблизился к моим губам, он резко поворачивает моё лицо и утыкается в шею. Я чувствую, как что-то теплое и мокрое скользит по моей шее, и стон соскальзывает с моих губ. Он лижет меня. Боже мой, он облизывает меня!
— Ты на вкус, как чистая невинность, — говорит он мне. После этих слов, я позволила своим нижним губкам прижаться к его бедру. Давление от такого тесного контакта, начало плавить меня. Кажется, что-то поднимается. Что-то случится...
— Хейли! — слышу, как мой отец кричит.
Следующее, что я осознаю – я стою, а Уильям пересек комнату, и прислонился к стене, как будто ничего не случилось. Неужели я совсем не привлекаю его? Эта мысль сокрушает меня, но кого я обманываю? У меня абсолютно нет опыта в том, как привлечь такого мужчину, как Уильям.
Возможно, мои фантазии начинают заставлять меня сходить с ума. Возможно, я придумала всё, что только что произошло. Это не первый раз, когда я фантазировала об Уильяме, и я уверена, что не последний. Я просто не могу выкинуть его из головы. Он доминирует над каждой моей мыслью и, возможно, даже владеет ими. Каково это было бы принадлежать Уильяму? Идея должна напугать меня, но меня это только возбуждает.
— Хейли, вот ты где, — говорит мой отец, вырывая меня из моих мыслей.
— Молли и её брат Тим только что приехали сюда. Ты должна пойти и поприветствовать своих гостей.
Я бросаю последний взгляд на Уильяма, прежде чем выскочить из комнаты, чтобы найти Молли. Я слышала, как мой отец кричал мне вслед:
— Не бегай в доме, Хейли!
После этого я стараюсь изо всех сил избегать Уильяма всю оставшуюся ночь. Если он может притворяться, будто ничего не случилось, я тоже.
Я провожу большую часть вечера, зависая с Молли и Тимом. Я с удивлением вижу здесь Тима. После того поцелуя, он держался от меня на расстоянии. Однако сегодня он кажется слишком внимательным. Он всё время спрашивает меня о моих планах на это лето и следит за тем, чтобы мой бокал всегда был полон. Это действительно мило, но некоторые из его затяжных прикосновений заставляют меня чувствовать себя некомфортно.
Я знаю, что должна попытаться отвлечься от мыслей об Уильяме, может быть даже сходить с кем-нибудь на свидание. Ни в коем случае Уильям никогда не захочет быть с такой пухленькой девушкой как я, которая не может даже поцеловать мальчика, без желания сбежать. Если честно, мой отец, вероятно, убил бы нас обоих. Когда я пошла в школу для девочек, разговоров «о мальчиках» больше не происходило.
По мере того, как вечер прогрессирует, я стараюсь избегать Уильяма, но вместо облегчения, чувствую сплошное раздражение. Он смотрит на меня неодобрительным взглядом. Я также не могу не заметить, что Джейн – сотрудница отделения моего отца – висит на нём весь вечер. Мою грудь словно набивают камнями, когда я вижу их вместе. Я слышала, как мой отец сказал, что она золотоискательница, которая будет спать с кем угодно, что бы это не значило. Я не могу смотреть на них, но клянусь, стоит мне перейти в другую комнату, как через две секунды там появится Уильям, а затем Джейн.
Мне действительно нужен момент, чтобы уединиться. Я чувствую небольшое головокружение и усталость. Мне также нужно сменить нижнее бельё, которое промокло после недавних событий.
Проскочив в свою комнату, я внутренне съёжилась от глупых синих стен. Я направляюсь к комоду, и зарываюсь в него, чтобы найти новую пару нижнего белья. Узнай кто, что случилось с теми, которые на мне, я бы сгорела от стыда. Только мысль о том, что произошло с Уильямом ранее, заставила их промокнуть повторно. Может, я должна обратиться к врачу. Это не может быть нормально.
Стоит мне только начать стягивать трусики к ногам, как моя дверь внезапно распахивается, и я резко оборачиваюсь, с нижним бельем, обернутым вокруг моих ног. Тим поймал меня с поличным.
— Судя по положению твоих трусиков, ты, похоже, начала без меня, сладкая, — говорит Тим.
Я побледнела. Что он имеет в виду? Без него? Начала что?
— Тим, ты не должен быть здесь. Мой отец с ума сойдет, узнав, где ты.
— Ты же знаешь, что хочешь меня, сладкая. Теперь ты большая девочка, и хранить свою спелую вишенку не имеет больше смысла. Я сделаю тебе приятно.
Головокружение поражает меня сильнее, и комната начинает вращаться.
— Нет, Тим, пожалуйста, остановись. Я хочу прилечь на минутку. Я просто устала, — сказала я.