Страница 2 из 13
Как он убедил царя – неизвестно, но грамотой от 4 марта 1702 года Верхотурские и Невьянские заводы на Нейве и Тагиле с гигантскими территориями земель и лесов были отданы Никите Алтуфьеву.
С 1720 года Алтуфьевы – дворяне, и с тех пор они стали именоваться Демидовыми. Демидовы стали основателями многих уральских городов, открыли более 50 заводов и выплавляли почти 50 % металла в России. Они внесли неоценимый вклад в освоение и развитие уральской земли. В Нижнем Тагиле до сих пор работает старый демидовский завод. Ему более 260 лет, а он все работает.
С XVIII века тагильский металл под маркой «Старый соболь» стал экспортироваться в Европу, затем в Америку. Его покупала даже Англия – признанный многовековой монополист в области металлургии.
Вы не поверите, но «Статуя свободы», которая в Америке, сделана из нашего металла. Нет, она изготовлена во Франции и передана Америке, но металл наш, тагильский. Это исторически доказано, потому что металл имел клеймо заводов Демидовых «Старый соболь». Не утомил я вас?
– Нет, спасибо, прекрасный экскурс в историю.
– О-о-о, это ещё не всё. Где изобретён велосипед, первая в России паровая машина, токарные, сверлильные, строгальные и гвоздильные станки? Всё это изобретено российскими умельцами, а Демидовыми воплощено в жизнь, в производство. Вот что такое Урал для России.
– Спасибо вам большое, я так много узнал.
– А вы походите по городу, сходите в музей, на городскую выставку. Город не хранит в тайне своё прекрасное прошлое. Удачи вам.
– Спасибо, а вам здоровья.
Гуляя по городу, мы забрели на улицу Трудовую, где находился красивый Свято-Троицкий Кафедральный собор. Вошли, посмотрели прекрасное убранство храма, послушали службу, и на выходе я купил маленький молитвослов «Молитвы о детях». Мне очень понравилась молитва о сыне в стихотворной форме. Это как раз о Серёже, которого мы оставляем здесь.
Показал Маше стихотворение-молитву. Она взяла молитвослов, полистала и через какое-то время сказала:
– Катков, на тебя это не похоже. Нашёл про сына, а вот вообще о детях – не дошёл. Слушай:
Вот, кажется и решены все наши вопросы в этом замечательном городе. Серёжа поступил в техникум советской торговли на факультет «Технология общественного питания», это как раз то, куда мы и стремились. Лена сдала документы в нижнетагильский пединститут. На память сделали семейное фото, и, глядя на фотографию, я сочинил вот такие строки:
Вот теперь можно и в дорогу, на историческую Родину отца, в станицу Рождественскую. Но вначале нам надо заехать в Крым. Там товарищ, который купил у меня машину, до настоящего времени не рассчитался со мной, только задаток 200 рублей дал – и всё.
Вот и Симферополь. Боже, как тут всё знакомо и мило, сколько раз меня любимая провожала в командировки, на учёбу в Одессу, Киев. Каждый уголок мне знаком, как собственная квартира, а теперь это всё чужое? Нет, хотелось кричать – НЕЕТ!!!!
Дорога до Белогорска также вызывала во мне боль – боль утраты чего-то большого, дорогого, родного, чего я больше никогда и нигде не найду. Рассказал Маше.
– Да, Толя, я тоже так переживаю. Причин этому много. Здесь родились наши дети, здесь они пошли в школу, да, считай, и выросли здесь. Здесь мы впервые стали обладателями собственного дома. Мы с тобой здесь состоялись. Окончили вечернюю школу, потом техникум, а ты ещё и институт. Прошёл путь от сержанта до начальника службы. Я на молокозаводе поднялась от мойщицы машин до мастера смены. Это же не просто отрезок времени, хотя и это важно, а наши труды, наши успехи. И вот теперь ни за что ни про что нас просто вышвырнули из нашего жизненного пространства. Помимо всего прочего, у нас здесь знакомые, друзья, кумовья, любимые места, короче, здесь всё то, что называют жизнью в самом широком смысле. Так что ты прав.
И снова мы у Бахматовых, слава Богу, что есть такие люди, к которым можно вот так, без спроса, приехать – и примут как родных.
Вечером после ужина пошли мы с Машей прогуляться. Вышли на улицу Шевченко, прошлись до детского сада, сели на скамейку у забора, Маша приобняла меня за талию. Склонила голову на моё плечо и тихо заплакала.
– Что за слёзы, девочка?
– Давай здесь останемся.
– Эх, если бы это было возможно. Я тебе прочту стихи, ты меня поймёшь, я знаю.