Angel Diaries

====== Глава 1. Прибытие ======

Экипаж графа де Бельфора подпрыгивал на каждой рытвине извилистой дороги. Внутри него, периодически хватаясь за края обивки, подпрыгивала вместе со служанкой и подложенной под спину небольшой подушечкой и я. Сам граф, видимо, давно привык к таким поездкам; он удобно устроился напротив меня, упираясь на фамильную шпагу, которая играла своеобразную роль импровизированной трости. Антуан де Бельфор, граф де Осси, был старшим братом моего батюшки. Трижды вдовец, удачно пристроивший всех троих своих детей: кузена виконта Шарля, кузину Маргариту и кузину Адель, которая ныне звалась сестрой Беатрис, взяв имя своей покойной матушки, третьей жены графа. Было видно, что дядя особо благоволил к Адель — пухленькой блондинке, которая переняла от него нос и серые выразительные глаза. Однако сам он не считал судьбу младшей дочери удачной и не скрывал своей позиции. «У неё могла выйти такая хорошая партия, а она выбрала этот каменный курятник! Я бы не дал своего благословения, если бы не мадам графиня с её просьбами на смертном одре», — раздосадовано сказал он как-то раз. Зато другие дети графа прошли под удачными планетами. Шарль и Марго жили в Париже. Через крёстного Шарль был пристроен в канцелярию короля, где работал помощником секретаря Его Величества. Это был скромный, болезненного вида человек, который получил прекрасное образование в Парижском университете, но, увы, по причине здоровья не мог избрать военную карьеру и последовать по стопам отца. Он женился на тихой и скромной девушке, дочери барона де Марти, за которой, однако, давали хорошее приданное. Хоть и военную карьеру Шарль построить не смог, но преуспел в институте семейном: в свои тридцать шесть лет они с женой воспитывали уже пятерых детей. Мадам Маргарита д’Авен также обосновалась в столице, и растила трёх очаровательных дочерей, надеясь всё же подарить наследника своему супругу, графу Этьену д’Авену — командиру роты гвардейцев кардинала.

Единственной проблемой моего дядюшки на этот момент была я. Будь жива его супруга, всё было бы проще. Но теперь бывший военный, которому уже за шестьдесят, оказался один на один с шестнадцатилетней девицей, осиротевшей и нуждающуюся в защите и удачном выданье замуж. После смерти отца, отдавшего душу Богу от горячки, я осталась под опекой старших братьев. Тогда мне было тринадцать лет. Увы, неудачный и бесплодный брак Анри, моего старшего брата, и его внезапная смерть из-за несчастного случая на охоте положила начало той цепочке событий, что привела меня в Прованс. После отъезда вдовы брата с частью средств, полученных ею согласно брачному контракту, я осталась одна с Луи, моим вторым братом. Увы, тихий и скромный Луи, увлечённый одними только науками, погиб при пожаре, когда загорелось крыло с библиотекой. Тогда я жила словно в тумане, ничего не понимая и не принимая. Благо, управляющий Жак смог раздобыть адрес дядюшки и написать ему письмо о случившемся. Дядя прибыл, как только смог оставить свои дела. С месяц он разбирался с бумагами в моём замке, а затем, глядя на моё печальное состояние, принял решение перевести меня к себе.

— Негоже девице жить одной в замке. Земли под надзором проверенного месье Лемеля, так чего тут слоняться? Эдак, ты с сума сойдешь, милочка, если продолжишь коленки перед статуями в церкви протирать.

После этих слов спешно были собраны мои вещи. Когда я складывала в сундук книги — те, что уцелели после пожара, — дядюшка поморщился, словно выпил уксуса:

— И зачем тащить такую тяжесть с собой? Лучше платьев возьми поболее – у нас часто званые ужины бывают, ты не смотри, что провинция…

Однако моё выражение лица было грустным и потерянным. Поэтому на сундук с книгами махнули рукой и в тот же день он был привязан к экипажу.

— Траур, конечно, показывает твою сестринскую преданность, — заявил он, когда мы только начали наше путешествие, — но летом мы поедем в Париж, и ты его снимешь. Моя невестка и дочь помогут тебе с гардеробом. Там и найдем тебе мужа. Конечно, твоё приданое, по меркам столицы, среднее, но девушка ты премилая, образованная. Если откормить, то вообще будет глаз не оторвать! — дядя скептически посмотрел на мою тощую фигуру в черном бархатном платье, и продолжил: — Я уверен, что тебе сыщется приличный дворянин. Может даже симпатичной внешности, хотя красота для мужчины не важна – главное, чтобы он уважал тебя. Три моих брака были счастливыми, и везде в их основе лежало это правило.

В ответ я лишь молча и смиренно кивала. Собственно, что ещё оставалось делать? Жизнь в монастыре меня не прельщала, особенной красотой я не блистала, приданное, конечно, было, но могло поразить разве что дворян из провинции — земли хоть и были ухоженными и плодовитыми, но сама область заметно уступала владениям соседей. Отец мой был виконтом, вторым сыном в семье. Ему перешло графство Эврё, как приданое моей матери. Она была единственным выжившим ребёнком среди своих братьев и сестёр. По крайней мере, на момент их брака других законных наследников по мужской линии в её роду не было.

Наше графство было небольшим: скопище нескольких деревушек и городок. Большой гордостью нашего замка была библиотека. При дележе наследства после смерти деда, мой дядя с лёгкостью отдал её своему заумному среднему брату. Читать, как и всячески проявлять интерес к наукам, граф Антуан де Бельфор не любил. Зато большую часть досуга он проводил на охоте, прекрасно разбирался в винах и оружии.

О том, что меня надлежало откормить, дядюшка упоминал довольно часто: видимо, его несколько удручало то, что я не соответствовала канонам красоты нашей родины. Хотя я с трудом могла представить, под какие ещё каноны я могла подходить. Мне было шестнадцать лет, я была ужасно худой, с маленькой грудью, которая казалась мне совершенно плоской, узкими бедрами, длинными, несколько неуклюжими ногами и руками. Моё лицо было красивым, с благородными чертами, глаза — небесно-голубыми и большими, волосы — белокурыми, длинными, достаточно густыми. На вид мне можно было дать лет тринадцать-четырнадцать, не более, в то время как мои ровесницы — более полные и статные — выглядели гораздо старше и, как мне казалось, краше меня. Но несмотря на резковатые речи дяди, я всё же была благодарна за то, что он взялся позаботиться о моём будущем.

Мы были в пути уже четыре дня, и сегодня наше путешествие должно было подойти к концу. Наконец, я смогу увидеть поместье графов де Бельфор, в Вилль-Котре. Но пока тянулись изнуряющие своим однообразием и отсутствием комфорта часы дороги. В пути я пыталась читать, но глаза быстро уставали, и начинала кружиться голова. Поэтому я просто смотрела на пейзаж, раскинувшийся за окном, но, увы, он не радовал разнообразием: заснеженные поля, небольшие крестьянские домики; чернеющие на белом снегу кусты и скрюченные деревья.

— Зимой тут довольно уныло. Но дождись весны, дорогая, и ты поймешь, что это одно из красивейших мест во Франции, — сказал дядя, наблюдая за моей реакцией.

Я вздохнула и мысленно настроилась на ожидание весны.

К моменту, когда мы оказались вблизи поместья на землю уже опустилась тьма. В сгущавшихся сумерках лошади плохо разбирали дорогу, так что слуги с зажженными факелами поскакали вперёд, чтобы указывать на особо глубокие ямы. Я всматривалась в даль, но всё, что я видела – это просто большой дом в два этажа за кованными воротами.

— Дядюшка, разве у вас не замок? — спросила я, непонимающе глядя на дом.

— Нет, дорогая, у меня его никогда и не было, — удивлённо посмотрел на меня месье Антуан.

— Мне казалось, что в детстве, когда я приезжала погостить, видела огромный замок, — обрывки давних воспоминаний были причудливы, впрочем, неудивительно, что в голове у меня всё смешалось: это было много лет назад.

— Замок поблизости всего один. И, судя по твоему описанию, это шато Ла Фер. Его прекрасно видно отсюда, — дядя указал рукой на чёрную громаду у горизонта, сливавшуюся с вечерним небом, — Днём рассмотришь его. Замок прекрасно видно и со стороны моего поместья.