Страница 2 из 25
Приятели расстались, а на утро парочка лошадок несла их по направлению к Решам.
В семействе убитого разбойниками купца Лариона Николаевича, в виду долгого его отсутствия, стали беспокоиться. Жена и дети его знали, куда и зачем он поехал, и удивлялись только тому, где он запропастился. Наконец, вышли из терпения и заявили о том полиции в Верхотурье.
– Э, да вернётся, куда он денется, – сказали им полицейские.
– Три недели прошло, а его нет, нарочных повсюду посылали, как в воду канул, нигде не нашли, – объяснял старший сын погибшего.
– Куда он у вас поехал?
– В Тагильский завод, за получением денег.
– Может, там бражничает, а то ещё куда-нибудь заехал.
– Справлялись: говорят, «был в Тагиле, получил деньги и уехал».
– А по какой дороге?
– На деревню Реши, оттуда нужно было ему в село одно, на мельницу заехать, а он там не был.
– В поле где не замёрз ли? Вишь, какие морозы, да метели стояли, народу много погибло, – говорили полицейские.
– Вы уж похлопочите!
– Чего же нам хлопотать?
– Пошлите справиться, куда он девался. Мы вас за это поблагодарим.
– Дело не в Благодарности, – ласковее повели разговор полицейские, – а в том, где справки навести?
– В Тагильском заводе, как и с кем он и когда оттуда выехал.
– Хорошо, постараемся.
В тот же день в полицию Тагильского завода было послано отношение о розысках купца Лариона Николаевича, поступившее затем к местному становому приставу, который и поручил уряднику навести о том справки.
Урядник собрал о купце сведения, по которым выяснилось, что Ларион Николаевич, получив с местных хлебных торговцев деньги, в известный день выехал в Реши.
Дорогою, урядник рассказал приказчику дело, по которому ему нужно было побывать в той деревне, и между прочим заметил своему спутнику:
– Надо и нам с тобою быть на всякий случай поосторожней, вишь, как пошаливать здесь начали.
– Взять-то у нас нечего, – сказал тот.
– Разбойники этого не разбирают, – за грош убьют, им все равно. Я полагаю, что самого купца уходили, денег при нем много было.
– А сколько? – полюбопытствовал приказчик.
– Тысяч около десяти. Подглядели за ним, и капут.
– Это только тебе так думается, а, может быть, купец где-нибудь и запутался.
– Где запутаться? Он уж не молоденький и, по слухам, не кутила.
– Может, и замёрз дорогою.
– Все может случиться.
– Кому что! Тебе вот купец этот дался, а у меня Степанида из головы не выходит. Женить меня хотят, а того не знают, что у меня на душе лежит.
– Так что ж теперь делать-то? Насильно её не возьмёшь, – сказал урядник, подстёгивая лошадку.
– А если возьмём, тогда что будет?
– За это под суд.
– Будет тебе меня пугать! Ну, отдадут, так что ж, посижу в остроге, и опять выпустят, а Степанида будет всё-таки моя.
– Надо ещё узнать, любит ли она тебя?
– Если бы не любила, я и говорить бы о том не стал, а то любит, – вот что!
– Надо Наума Куприяныча за бока, – он мужик сметливый, с его помощью, может, и удастся тебе завладеть своей красавицей.
– Да, на него только и надежда, – заключил приказчик, подъезжая к Решам около полуночи.
– Небось, теперь вся деревня на покое, будить придётся, – заметил урядник.
– Что ж, отопрут, люди свои. К старосте или к Науму Куприянычу заехать?
– К нему, что старосту тревожить, пожалуй, ещё напугаешь невесту твою, – шутливо высказался урядник, и они подъехали к дому Чуркина.
Урядник вышел из саней и постучался в окно; ответа не было. Он начал барабанить шибче. Слышно было, что в избе кто-то поднялся, в окне появилась человеческая Фигура и окликнула:
– Кто там? что нужно?
– Отоприте, свои люди! – кричал урядник.
– Сейчас, послышался ответ.
Это была Ирина Ефимовна. Она вышла в сенцы, разбудила Чуркина и сказала ему, что какие-то приезжие просятся в избу.
– А кто такие? – спросил разбойник.
– Не знаю, говорят, что знакомые.
– Осип, встань, да погляди, кого там принесло. Если, знакомые, то впусти, – сделал распоряжение Василий Васильевич.
Осип поднялся, обулся, накинул на себя тулуп, отпер ворота и, протирая глаза, окликнул:
– Что за люди?
Приказчик подошёл к нему и сказал:
– Что, брат, или не узнаешь?
– А, здравствуйте, милости просим, – проговорил каторжник.
– Наум Куприяныч дома?
– У себя; с кем вы?
– С урядником; в гости к вам приехали.
– Пожалуйте, я вот ворота отопру, да побегу сказать о вас хозяину.
Урядник с приказчиком ввели на двор лошадей. Чуркин оделся наскоро и вышел на крыльцо с зажжённым фонарём, а Осип отправился в избу, известив Ирину Ефимовну о том, кто приехал, зажёг свечу, привёл в порядок комнату и встретил гостей с низкими поклонами.
– Наум Куприяныч, ты уж нас извини, что не во время пожаловали, – заговорил приказчик.
– Весьма рад дорогим гостям! Осип, ставь самовар. Есть, что ли, вода-то? – сказал разбойник.
– Готова, – ответил тот и принялся разводить самовар.
– Ожидал ли ты нас в гости-то? – спросил у Чуркина урядник, усаживаясь на лавку.
– Как не ожидать? Вы давно обещались.
– Ничего не поделаешь, вот он у нас чуть не помер, – показывая на приказчика, сказал чин полиции.
– Вот этого я и не знал, – пожимая как бы от удивления плечами и уставив на приказчика глаза, произнёс разбойник.
– Да, Наум Куприяныч, чуть-чуть разбойники не от правили меня на тот свет, – проговорил молодой парень.
– Не может быть!
– Верно тебе говорю. В тот самый вечер, когда мы с тобой в последний раз виделись, это случилось. Так в голову саданули, что четыре недели в постели лежал совсем меня на тот свет, было, приготовили, исповедовали и причастили.
– Ну, что ж, поймали их?
– Нет, так они, как камень в воду, упали.
– Расскажите же, как это случилось?
– Я не могу даже и припомнить всего. Вот он всё знает, – указывая на урядника, проговорил приказчик.
Урядник рассказал, как было дело. Осип все время стоял у печки и слушал. Чуркин с деланным ужасом выслушивал каждое слово рассказчика, потом подошёл к приказчику и, целуя его, произнёс:
– Голубчик ты мой, кому ты худо-то сделал, и за что только на тебя накинулись злодеи!
– Думали они, Наум Куприяныч, капиталом моим поживиться, да не удалось, на счастье, деньги свои я дома в то время оставил.
«Вон оно что», – подумал Осип, прикрывая крышкой вскипевший самовар.
– Однако, у вас на заводе не на шутку стали пошаливать, – процедил сквозь зубы разбойник.
– Какие это шутки, Наум Куприяныч! – заметил урядник. – Такие разбои пошли, что страсть! Вот ещё один купец из Верхотурья пропал, – прибавил он.
– Как пропал?
– Так-таки, неизвестно, куда девался: вот теперь мы его и разыскиваем.
– Давно ли это было?
– Недели две, три тому назад. Был он у нас на заводе, получил много денег, уехал от нас и по сие время домой не возвращался. Говорят, что он через вашу деревню поехал.
– Ничего мы об этом не слыхали. Как его звали-то?
– Забыл я, вот сейчас в бумагах погляжу.
Урядник начал копаться в своём портфеле. В это время Осип покрыл стол скатертью, поставил на него приборы и самовар. Чуркин приказал ему подать водки и какой ни на есть закуски. Всё это он исполнил и стал опять к печке.
– Ларион Николаевич Жохов, вот кто! – сказал урядник, укладывая обратно в портфель бумаги. – К тебе он не заезжал? – обращаясь к Чуркину, спросил полицейский.
– Был какой-то; мало ли их ко мне заезжают! Какой он из себя-то?
– Не знаю, я его не видал, а по описанию, – лет пятидесяти.
– Может, и был, всех не запомнишь.
– Вот теперь и ищи его, метели такие были, может, он и замёрз где-нибудь, проговорил приказчик.